«Сосредоточься, Шейн, а то отрежешь себе пальцы».
Энни посмотрела на меня вытаращенными глазами:
– Ты не упоминала о своей второй работе?
– Нет, как-то разговор не заходил. Мы ведь познакомились совсем недавно, – пробурчала я.
– Звучит убедительно. Впрочем, какая разница. Даже при наличии десятков возлюбленных ты все равно закончишь свои дни в тоске и одиночестве, и рядом не будет никого, кроме Лулу. А Бен тем временем будет развлекаться с девчонками из бизнес-школы.
Я уронила нож, едва не отрубив себе большой палец на левой ноге.
– Черт! Энни, что ты несешь? И почему у меня такое чувство, что мы обсуждаем не Бена, а кого-то другого?
Она взяла одну из помидорных розочек и отправила половину в рот. Подняв нож и положив его в раковину, я шлепнула ее по руке:
– Держись подальше от овощей, а то пострадаешь.
Энни оскалилась, но все же сделала шаг назад.
– Эта глупая блондинка, с которой встречается Ник, заходила сегодня в магазин. Ник и Николь. Мило, правда?
Я продолжала нарезать овоща для салата.
– Что значит «глупая блондинка»? Она ведь учится с ним в одной группе? Ты действительно полагаешь, что в бизнес-школу Колумбийского университета принимают глупых блондинок?
– Да какая мне разница, дура она или гений бизнеса? Она красотка, Шейн, – с тоской произнесла Энни. – И очень обаятельная. Я ее ненавижу.
– Ладно, я тоже ее ненавижу – из солидарности, но позволь заметить: ты сама мечтала расстаться с Ником.
Энни запустила пальцы в свои кудряшки и нервно трепала их – до тех пор, пока они не стали торчать во все стороны.
– Знаю. Знаю. Я, наверное, сошла с ума.
– Девочки, у вас не найдется орешков? – спросил Фаррен, заглянув на кухню. – Только не фисташек. Зеленые орехи – какая нелепость!
Я резко повернулась к нему.
– Ничего у меня не проси, предатель! Я надеялась, что хоть ты позволишь мне провести тихий вечер наедине с Беном.
Фаррен зачмокал, изображая поцелуи.
– Шейн, как ты можешь? Ты ведь знаешь, какие нежные чувства я питаю к тебе, моя милая.
– Нахал! Я кое-что знаю о ваших чувствах к приготовленной мною курице! Убирайся с кухни, пора спасать Бена от Мишеля.
Фаррен посмотрел в сторону гостиной, где мирно беседовали Бен с Мишелем. Лулу пребывала в экстазе, уютно устроившись на коленях у Бена, который ласково почесывал ей живот.
– Удивительно, но он, по-моему, вполне справляется сам, даже вопреки тому, что у Мишеля сегодня кошмарное настроение, – сказал Фаррен.
У меня в голове будто сработала сигнализация.
– А почему?
– Не знаю. Он злится с тех пор, как я пришел домой и рассказал, как у меня прошел день. Может, его раздражает мой актерский успех?
Бен поймал мой взгляд, и мы улыбнулись друг другу. На секунду мне показалось, что мы в доме одни. «Ох, кажется, плохи мои дела». Энни презрительно фыркнула:
– Какой еще успех? Фаррен, я обожаю тебя… но ты едва начал работать! Вряд ли причина в этом. Ты, случайно, не упоминал того дружелюбного гримера?
Фаррен округлил губы, выражая беззвучное удивление – видимо, понял, что она имела в виду. Энни хлопнула его по лбу:
– Болван! Знаешь ведь, какой он ревнивец.
Я взяла поднос с овощами и протиснулась между ними.
– Не вздумайте ссориться. Вы и так нарушили всю интимность моего ужина – сами себя пригласили. И теперь обязаны убедить Бена, что я потрясающая женщина и представляю собой воплощение его фантазий.
Энни прыснула от смеха:
– Ой, ой, посмотрите-ка. Шейн для него и ножки побрила. Кстати, красивые капри.
Я остановилась и с развратной улыбкой оглянулась на них:
– Не побрила, а воспользовалась воском, дорогие мои.
Фаррен присвистнул:
– Перед таким натиском «не ужасный» Бен точно не устоит.
Стол выглядел как после нашествия саранчи – верный признак того, что ужин удался. Бен съел две порции курицы и огромный кусок пирога. Блаженство, проступившее на его лице, когда он попробовал пирог с шоколадным муссом, напомнило мне выражение мордочки Лулу, когда ее гладили по животу.
Я подумала: интересно, какое лицо будет у Бена, если его погладить по животу?
«Ой. Пора объявлять пожарную тревогу».
– Не выпить ли нам по чашечке кофе? – предложил Мишель.
Я с милейшей улыбкой внесла встречное предложение:
– А не разойтись ли вам всем по домам?
– У меня есть идея получше, – возразила Энни. – К тому же я и так дома. Давайте вы с Беном погуляете с Лулу, а мы с мальчиками уберемся на кухне.
Мишель застонал:
– Но…
– Было бы здорово, – мягко вставил Бен. – Спасибо, Энни, спасибо, ребята. Уверен, Лулу необходима прогулка – она съела в три раза больше своего веса.
– Что? Ветеринар ведь ясно сказал – никаких объедков со стола, – возмутилась я, бросая гневные взгляды на Энни и Фаррена.
Фаррен виновато ответил:
– Ничего не могу с собой поделать – у нее такой жалобный взгляд…
– Она скоро не будет в дверь пролезать, если вы с Энни не прекратите все время ее подкармливать, – предупредила я, вставая из-за стола. – Пойдем, толстушка. Хоть чуть-чуть растрясемся.
Бен встал вместе со мной и понес на кухню свои тарелки. «Этот мужчина красив, сексуален и к тому же хорошо воспитан, – подумала я. – Значит, у него наверняка есть сумасшедшая жена, которую он прячет в подвале, или еще что-нибудь в этом роде».
Вернувшись из кухни, Бен улыбнулся мне:
– Шейн, ужин превосходный. Не знаю никого, кто бы так хорошо готовил. Все было очень вкусно.
Я порозовела от смущения, пристегивая поводок к ошейнику Лулу.
– Спасибо. Вроде ничего особенного и не сделала. Наверное, все дело в моем соусе.
Направляясь к двери вслед за Беном, я оглянулась на друзей и потихоньку показала им два больших пальца. Энни и Фаррен жестами показали, что я молодец, а Мишель даже улыбнулся. Высокие оценки по их шкале одобрения.
Невзирая на недовольство Лулу, выражаемое сопением, для дополнительной разминки мы пошли по лестнице. Через два пролета Бен сдался – взял собаку на руки и нес всю оставшуюся часть пути. Судя по выражению ее мохнатой мордочки, прижимавшейся к плечу Бена, с этого мига он стал ее лучшим другом.
Моя собака – отъявленная гедонистка: погладьте ей животик, и она ваша навеки. Впрочем, не самый плохой подход к жизни.
К моему удивлению, изнуряющая дневная жара спала, и вечер оказался приятным. И не воняло, потому что мусорные баки из магазинов еще не выставили на улицу.
Мы гуляли и разговаривали – обо всем на свете и ни о чем. Он оказался веселым, но в то же время – что удивительно – вполне здравомыслящим человеком. «Необычное сочетание», – подумала я.
– Что за необычное сочетание? – спросил Бен.
«Ой! Неужели я думала вслух?»
– Э-э… я просто размышляла о смеси чихуахуа, мопса и пуделя, – ответила я, мысленно извиняясь перед Лулу.
Она, правда, в это время обнюхивала найденную на земле обертку от сандвича и не среагировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56