– воскликнула Катарина. – Она разорит нас! Я не потерплю, чтобы эта персона жила под одной крышей с моей Ракел! Ребенок уже перенимает ее грубую речь и дерзкие выходки!
– Катарина, успокойся. Пусть пока останется. Отослать ее – худший вариант. Мы должны выкрутиться. Прогулка по городу вместе с нами и бал у лорда Каламата – вот и все ее появления в свете. Если будем стоять на своем – никто из Тэлботов не способен на подобное поведение, то большинство поверит, что обвинители Мэгги просто обознались. Надеюсь, мы окажемся оскорбленной стороной, и я потребую извинения от всех, кто упомянет об этом инциденте. А ты, Кристофер, должен согласиться – твоя жена плохо приспособлена для жизни в Лондоне. В твои обязанности входит уберечь семью от дальнейших скандалов. Ты понял?
Кристофер не ответил. Пока мать разрабатывала план действий, он мысленно обращался к Мэгги. Та чувствовала теплый взгляд его темных глаз, но отвернулась.
– Кристофер, ты понял?
– Я поговорю с женой.
– Да уж, поговори, и как следует! Все зависит от этого обещания. Завтра мы едем в оперу. Магдалена тоже.
– К нам все будут пренебрежительно относиться! – взвыла Катарина. – Пожалуйста, не нужно!
– Пусть только посмеют унизить нас! – Герцогиня встала с видом королевы, отправляющей войска на битву. – В конце концов, победим мы. Ты должна знать, Катарина, и Элизабет тоже. Человек, который боится атаки, – проиграет. В такой ситуации, как эта, правда не играет никакой роли. Мы поедем в оперу, чтобы всем стало ясно – девица, учинившая безобразие в парке, не имеет никакого отношения к нашей семье. А те, кто считает иначе, – ошибаются. Я скажу Джеймсу и Родни, чтобы они подыскали себе наиболее подходящих дам. Чем надежнее мы поддержим Магдалену, тем меньше поверит общество в ее скандальное поведение.
Взмахом руки герцогиня направила «войска» на выход. Не имеет значения, как она будет поддерживать Мэгги в обществе. Она ясно дала понять, что находиться в одной комнате с «этой персоной» не желает.
У двери Катарина задержалась, бросив на Мэгги угрожающий взгляд.
– Держись подальше от Ракел, слышишь? Я не позволю тебе забивать ей голову дурацкими мыслями и смущать твоим недостатком образования и отсутствием манер.
Элизабет была единственной, кто сочувствовал Кристоферу и Мэгги. Она подошла к Мэгги и взяла ее за руку:
– Мне очень жаль, дорогая. Но они переживут. Правда, вот увидишь.
Пожав на прощание руку Мэгги, она отправилась вслед за матерью. Мэгги тяжело вздохнула.
– Кажется, я все поняла.
* * *
Поездку в оперу следующим вечером Мэгги не считала удачной идеей. Элизабет отказалась под предлогом головной боли. Мэгги поняла – недомогание является оправданием дамы, если она не хочет куда-нибудь идти. Она также подозревала, что Элизабет не изъявляет желания составить им компанию, так как хочет остаться дома с отцом. К тому же доктор Холлоуэй выразил готовность проведать герцога тем вечером.
Мэгги переживала за Элизабет даже больше, чем за себя. В Денвере и на ранчо Альвареса она привыкла к голоду, тяжелой жизни и грубым людям. Но Элизабет, которая родилась в этой странной стране, была очень ранимой к жестокости духа и сердца, а это тяжелее любых физических испытаний. Если Элизабет в самом деле нравится доктор, как считала Мэгги, то зачем девушке выбирать между сердцем и долгом?
Катарина ворчала всю дорогу до оперы. Герцогиня молчала, она внутренне собралась, напряглась, как генерал перед битвой. Кристофер вместо того, чтобы провести ночь в постели с Мэгги, был в клубе, и сейчас казался задумчиво-замкнутым. Он крепко держал жену за руку, указательный палец вычерчивал на ее ладони круги, но о чем он думал, Мэгги знать не могла. После вчерашней перепалки он вообще с нею почти не разговаривал, несмотря на обещание, данное герцогине.
Джеймс и Родни встретили их в театре. Мэгги предчувствовала трудный вечер, но не представляла, насколько трудный, пока не увидела даму, которую сопровождал Джеймс. Это был не кто другой, как сама мисс Совершенство, Амелия Хортон. Когда они с Джеймсом приветствовали в фойе герцогиню, Кристофер сжал руку Мэгги. Интересно, что он чувствовал – смущение, гнев, ревность?
– Амелия работает быстро, – сухо заметила Мэгги. – Ты не обвинишь ее в отсутствии хватки.
Кристофер посмотрел на жену, темные глаза сверкнули.
– Это я порекомендовал Джеймсу сопровождать ее.
У Мэгги сразу стало легче на сердце. Возможно, Кристофер имел в виду именно это, когда говорил, что Джеймс расположен к Амелии. Губы Мэгги изогнулись в улыбке.
– Что ты имеешь против своего брата? Кристофер нахмурился, но быстро сообразил, что это шутка.
Эта фраза была последним ярким моментом мрачного вечера. Уши Мэгги не воспринимали оперу. Некоторые из публики, казалось, слушали внимательно, но большинство были заняты тем, что разглядывали ложу герцогини Торрингтон. Мэгги слышала шепот, видела улыбки, косые любопытные взгляды. Опера не была комедией, но люди смеялись, глядя в сторону Мэгги. Все сидевшие в ложе герцогини не обращали на это внимания, но сама Мэгги чувствовала, как горит лицо. Кто бы мог подумать, что прогулка галопом по парку вызовет такой переполох.
Амелия, конечно же, слышала сплетни. Да и кто их не слышал? Она улыбнулась с таким сочувствием, что у Мэгги все внутри перевернулось.
– Люди могут быть такими жестокими, – полушепотом, чтобы слышала Мэгги, сказала она Кристоферу. – Думаешь, они сочувствуют человеку, которому недостает воспитания? Уверена, твоя Мэгги очень старается.
Джеймс явно гордился тем, что его дама такая великодушная. По лицу Кристофера ничего нельзя было прочесть, а Мэгги непреодолимо хотелось попортить некоторые черты лица Амелии. В любом заведении на Маркет-стрит в Денвере такая ведьма, как мисс Совершенство, здорово получила бы. Но Амелия – англичанка, и Англия, кажется, больше страдает от своих дам, чем Маркет-стрит от шлюх. Весь остальной вечер Мэгги представляла себе такую картину: какая-нибудь проститутка учит Амелию, как нужно себя вести.
Поздно утром семья собралась за завтраком. Это был один из тех редких дней, когда солнце пробивалось сквозь шторы, и вся семья была в сборе. Даже старый герцог вышел к столу. Элизабет, сидевшая возле отца, помогала ему есть. Она казалась очень оживленной. Герцогиня тоже была веселой. Когда принесли мясо, она отослала слуг и дала оптимистическую оценку тактической ситуации. Судя по всему, они удачно съездили в оперу. Мэгги не считала вчерашний вечер ни испытанием, ни успехом, но сейчас окончательно поняла – представления англичан по таким вопросам выше ее понимания.
– У меня отличные новости, – объявила Элизабет.
Для отличных новостей она слишком нервничает, подметила Мэгги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Катарина, успокойся. Пусть пока останется. Отослать ее – худший вариант. Мы должны выкрутиться. Прогулка по городу вместе с нами и бал у лорда Каламата – вот и все ее появления в свете. Если будем стоять на своем – никто из Тэлботов не способен на подобное поведение, то большинство поверит, что обвинители Мэгги просто обознались. Надеюсь, мы окажемся оскорбленной стороной, и я потребую извинения от всех, кто упомянет об этом инциденте. А ты, Кристофер, должен согласиться – твоя жена плохо приспособлена для жизни в Лондоне. В твои обязанности входит уберечь семью от дальнейших скандалов. Ты понял?
Кристофер не ответил. Пока мать разрабатывала план действий, он мысленно обращался к Мэгги. Та чувствовала теплый взгляд его темных глаз, но отвернулась.
– Кристофер, ты понял?
– Я поговорю с женой.
– Да уж, поговори, и как следует! Все зависит от этого обещания. Завтра мы едем в оперу. Магдалена тоже.
– К нам все будут пренебрежительно относиться! – взвыла Катарина. – Пожалуйста, не нужно!
– Пусть только посмеют унизить нас! – Герцогиня встала с видом королевы, отправляющей войска на битву. – В конце концов, победим мы. Ты должна знать, Катарина, и Элизабет тоже. Человек, который боится атаки, – проиграет. В такой ситуации, как эта, правда не играет никакой роли. Мы поедем в оперу, чтобы всем стало ясно – девица, учинившая безобразие в парке, не имеет никакого отношения к нашей семье. А те, кто считает иначе, – ошибаются. Я скажу Джеймсу и Родни, чтобы они подыскали себе наиболее подходящих дам. Чем надежнее мы поддержим Магдалену, тем меньше поверит общество в ее скандальное поведение.
Взмахом руки герцогиня направила «войска» на выход. Не имеет значения, как она будет поддерживать Мэгги в обществе. Она ясно дала понять, что находиться в одной комнате с «этой персоной» не желает.
У двери Катарина задержалась, бросив на Мэгги угрожающий взгляд.
– Держись подальше от Ракел, слышишь? Я не позволю тебе забивать ей голову дурацкими мыслями и смущать твоим недостатком образования и отсутствием манер.
Элизабет была единственной, кто сочувствовал Кристоферу и Мэгги. Она подошла к Мэгги и взяла ее за руку:
– Мне очень жаль, дорогая. Но они переживут. Правда, вот увидишь.
Пожав на прощание руку Мэгги, она отправилась вслед за матерью. Мэгги тяжело вздохнула.
– Кажется, я все поняла.
* * *
Поездку в оперу следующим вечером Мэгги не считала удачной идеей. Элизабет отказалась под предлогом головной боли. Мэгги поняла – недомогание является оправданием дамы, если она не хочет куда-нибудь идти. Она также подозревала, что Элизабет не изъявляет желания составить им компанию, так как хочет остаться дома с отцом. К тому же доктор Холлоуэй выразил готовность проведать герцога тем вечером.
Мэгги переживала за Элизабет даже больше, чем за себя. В Денвере и на ранчо Альвареса она привыкла к голоду, тяжелой жизни и грубым людям. Но Элизабет, которая родилась в этой странной стране, была очень ранимой к жестокости духа и сердца, а это тяжелее любых физических испытаний. Если Элизабет в самом деле нравится доктор, как считала Мэгги, то зачем девушке выбирать между сердцем и долгом?
Катарина ворчала всю дорогу до оперы. Герцогиня молчала, она внутренне собралась, напряглась, как генерал перед битвой. Кристофер вместо того, чтобы провести ночь в постели с Мэгги, был в клубе, и сейчас казался задумчиво-замкнутым. Он крепко держал жену за руку, указательный палец вычерчивал на ее ладони круги, но о чем он думал, Мэгги знать не могла. После вчерашней перепалки он вообще с нею почти не разговаривал, несмотря на обещание, данное герцогине.
Джеймс и Родни встретили их в театре. Мэгги предчувствовала трудный вечер, но не представляла, насколько трудный, пока не увидела даму, которую сопровождал Джеймс. Это был не кто другой, как сама мисс Совершенство, Амелия Хортон. Когда они с Джеймсом приветствовали в фойе герцогиню, Кристофер сжал руку Мэгги. Интересно, что он чувствовал – смущение, гнев, ревность?
– Амелия работает быстро, – сухо заметила Мэгги. – Ты не обвинишь ее в отсутствии хватки.
Кристофер посмотрел на жену, темные глаза сверкнули.
– Это я порекомендовал Джеймсу сопровождать ее.
У Мэгги сразу стало легче на сердце. Возможно, Кристофер имел в виду именно это, когда говорил, что Джеймс расположен к Амелии. Губы Мэгги изогнулись в улыбке.
– Что ты имеешь против своего брата? Кристофер нахмурился, но быстро сообразил, что это шутка.
Эта фраза была последним ярким моментом мрачного вечера. Уши Мэгги не воспринимали оперу. Некоторые из публики, казалось, слушали внимательно, но большинство были заняты тем, что разглядывали ложу герцогини Торрингтон. Мэгги слышала шепот, видела улыбки, косые любопытные взгляды. Опера не была комедией, но люди смеялись, глядя в сторону Мэгги. Все сидевшие в ложе герцогини не обращали на это внимания, но сама Мэгги чувствовала, как горит лицо. Кто бы мог подумать, что прогулка галопом по парку вызовет такой переполох.
Амелия, конечно же, слышала сплетни. Да и кто их не слышал? Она улыбнулась с таким сочувствием, что у Мэгги все внутри перевернулось.
– Люди могут быть такими жестокими, – полушепотом, чтобы слышала Мэгги, сказала она Кристоферу. – Думаешь, они сочувствуют человеку, которому недостает воспитания? Уверена, твоя Мэгги очень старается.
Джеймс явно гордился тем, что его дама такая великодушная. По лицу Кристофера ничего нельзя было прочесть, а Мэгги непреодолимо хотелось попортить некоторые черты лица Амелии. В любом заведении на Маркет-стрит в Денвере такая ведьма, как мисс Совершенство, здорово получила бы. Но Амелия – англичанка, и Англия, кажется, больше страдает от своих дам, чем Маркет-стрит от шлюх. Весь остальной вечер Мэгги представляла себе такую картину: какая-нибудь проститутка учит Амелию, как нужно себя вести.
Поздно утром семья собралась за завтраком. Это был один из тех редких дней, когда солнце пробивалось сквозь шторы, и вся семья была в сборе. Даже старый герцог вышел к столу. Элизабет, сидевшая возле отца, помогала ему есть. Она казалась очень оживленной. Герцогиня тоже была веселой. Когда принесли мясо, она отослала слуг и дала оптимистическую оценку тактической ситуации. Судя по всему, они удачно съездили в оперу. Мэгги не считала вчерашний вечер ни испытанием, ни успехом, но сейчас окончательно поняла – представления англичан по таким вопросам выше ее понимания.
– У меня отличные новости, – объявила Элизабет.
Для отличных новостей она слишком нервничает, подметила Мэгги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89