Радости я не испытывал. Через три дня я собирался покинуть это заведение. Одна пуля прошла навылет через левое плечо и рана оказалась неопасной. Ее промыли, забинтовали - и все дела. Даже кость не задело. Другая пробила мышцу около легкого, но и тут мне повезло. Легкое не было задето. Но все же врачи решили его проверить, и мне сказали, что эта рана неприятная. Потому-то я и оказался на больничной койке. Но на три дня всего.
Заснуть я не мог и в голове у меня крутились одни и те же мысли. Наконец я привстал, снял трубку с телефонного аппарата на столике и набрал номер Паркера. И вот теперь я ждал Паркера с гостями. Единственное, что сказал мне Паркер так это то, что ни Тихоня, ни Роуз Джонас не были поставлены в известность о смерти Эйприла и Зигги, что, конечно, делало честь сообразительности Паркера, но какого черта - убийство Фрэнка Паланса все равно было пока не раскрыто: мы знали, что его продырявил Тихоня, но не знали почему. Пока не знали.
Я услышал в коридоре шаги и попытался придать себе как можно более бравый вид. Первым в палату вошел Паркер и долговязый худой парень с мешками под глазами. Паркер представил нас друг другу - Кейт Грант, Питер Чемберс - но у меня не было времени на обмен любезностями.
- Мистер Грант, - пустился я с места в карьер, - в страховом полисе Фрэнка Паланса действительно был пункт о двойной компенсации в случае смерти от несчастного случая?
- Да, сэр, именно так.
- Полис у вас? - обратился я к Паркеру.
- Нет, он в управлении. Он же вступает в силу.
- Он больше не нужен, мистер Грант, - продолжал я. - Кто бенефициарий? Вы знаете?
- Да.
- Отлично. И кто же?
- Вы хотите знать - кто им был первоначально?
- Да.
- Фанни Ребекка Форцинрассел.
- Что-о?
- Это такое имя, сэр. Фанни Ребекка Форцинрассел.
- Ладно. В таком случае накануне его ухода в рейс три недели назад, насколько я понимаю, вас попросили изменить завещательное распоряжение. Верно?
- Верно.
- На чье имя?
- Простите...
- Вы изменили имя бенефициария - на чье имя?
- А... На некую Роуз Джонас.
- Постойте. Фрэнк Паланс занимался перевозками... противозаконных грузов. Он собирался пробыть на судне целый день. Вы хотите сказать, что он смог выбрать время для того, чтобы покинуть судно, приехать к вам в контору и обсудить страховые дела?
- Нет, все было не так. Он отдал мне распоряжения по телефону. Я подготовил бумаги, как он и просил.
Тут явно был прокол. Огромный прокол, как в автомобильной покрышке, напоровошейся на трехдюймовый гвоздь. Я мысленно скретил пальцы на правой руке.
- Так значит он не успел ничего подписать?
- Нет.
Нет! Я шумно выдохнул Для меня это "нет" означало двадцать тысяч долларов. Нет!
- А он собирался их подписать?
- Да. Я же все подготовил. Но как вы верно заметили, у него в тот день не было времени. Я все сделал, как он просил, и бумаги дожидались его возвращения.
Я заговорил уже спокойно и веско - ну точно дипломированный адвокат.
- Поправьте меня, если я ошибаюсь, мистер Грант, но без подписи субъекта договора страхования изменение завещательного распоряжения не имеет юридической силы. Другими словами, в условиях страхования жизни Фрэнка Паланса сохраняется статус-кво. Правильно?
- Абсолютно.
Паркер усмехнулся.
- Фанни Ребекка Форцинрассел. Повезло девчонке!
- Благодарю вас, - сказал я с жаром. - Премного вам благодарен.
Паркер выпроводил его из палаты и вернулся с Тихоней, Роуз Джонас и полицейским.
- Ох ты, парень, тебе здорово досталось! - сказал Тихоня.
- Тебе будет хуже, приятель. Тебя посадят на стул.
На сей раз он предстал передо мной одетым - ботинки, штаны и плохо сидящий пиджак.
- Очень может быть. - сказал он. - А может и нет. Таким тихоням, как я, частенько выпадает джокер.
- В твоей колоде есть только один джокер, который может спасти тебя от стула. И этот джокер у меня, приятель.
- У тебя? И ты его предлагаешь мне? - В уголках губ этого коротышки показалась слюна.
Паркер удивленно вскинул брови, наблюдая за нами. Роуз Джонас достала пачку сигарет и задымила как паровоз.
- Ты, Тихоня, большой любитель пострелять по живым мишениям?
- Я-то не очень.
- Ты Тихоня такой ненадежный И пострелять любишь по живым мишеням? Жмешь на спусковой крючок от страха, да? Стоит вас пугнуть, как вы уже палите во все стороны без разбора. Ты такой, Тихоня?
- Это не про меня.
- Да ведь над тобой издеваются, Тихоня. Тебя выдают за трусливую собачонку с поджатым хвостом. Ненадежный. Палит почем зря. Да они же смеются над тобой, Тихоня.
- Кто смеется? Кто?
- Да все. Вся братва. Джо Эйприл. Зигги.
Он захихикал.
- А, так ты с ними сцепился. Вот откуда у тебя свинцовые плюхи в брюхе.
- Оттуда, оттуда. Но они надо мной не смеются, Тихоня. Они смеются над тобой. Они хохочут до колик. Они же на тебе крест поставили . Большой жирный крест. Тихоня-то наш - да его хлебом не корми - дай только кого-нибудь замочить. Нервный. Пугливый. Слышал бы ты, какие они шуточки про тебя отпускают.
- Я этого не люблю. Не люблю, когда про меня шуточки рассказывают.
- Да ведь и она над тобой смеется. Роуз Джонас.
- Только не Роузи.
- Она тоже считает, что ты обожаешь палить из пушки почем зря. Она такие шутки откалывает про тебя, когда остается наедине с ребятами. Она даже легавым хохмы откалывает. Про тебя, лопух.
- Только не Роузи. Она-то знает, что я не такой.
- Заткнись! - бросила Роуз.
Тихоня повернул к ней.
- Не надо так со мной разговаривать, Роузи. Разговаривай тихо.
- Заткнись! - повторила Роуз.
Тихоня смотрел на неё так, точно собирался расплакаться.
- Выведи её отсюда, - попросил я Паркера.
Паркер кивнул полицейскому, и тот вывел Роуз из палаты.
- Я же знаю, что ты вовсе не большой любитель стрельбы, - сказал я Тихоне. - Ты не такой. Ты надежный, ты вовсе не трус. И не любишь палить из пушки почем зря. Ведь так?
- Это точно. И не люблю, когда зубоскалят про меня.
- А они все зубоскалят. У тебя за спиной. Особенно Роуз - она больше всех изгиляется. Все хи-хи да хи-хи. Да она же пойдет в отсидку ненадолго, а отсидит, так и выйдет на волю. Вот потому-то она и смеется над лопухом-Тихоней. У нее-то что, на пушку, которую она носит в сумочке, лицензии нет. Вот это она и получит срок - и всего-то делов. По сути-то выйдет сухой из воды. Не то, что ты. Ты-то влип по-серьезному. Сядешь на стул как миленький. А Роузи будет только смеяться над лопухом-Тихоней. Как только остается наедине с ребятами, вечно откалывает про тебя всякие шуточки.
- Не может быть. - глухо ответил Тихоня.
- А ты спроси у лейтенанта.
Паркер вступил в игру.
- Вопроса нет. Роузи над тобой смеется больше всех. Только о тебе и зубоскалит.
На глазах у Тихони выступили слезы. Из этих слабоумных можно веревки вить.
- Мне это не нравится. Зачем надо мной сметься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43