Дмитрий Иванович еще не сделал определенного вывода и потому не отбрасывал ни одной версии, не отказывался ни от одной детали или доказательства, найденных Келебердой. Все возможно в этом мире, рассуждал Коваль в самом начале розыска, когда у него еще не сложилось определенное мнение.
Но как ему поехать с Козаком-Сирым и Комышаном в плавни? Попросить, чтобы Келеберда договорился? Это вызовет подозрение, а ему в любом случае хотелось оставаться дачником, почетным киевским гостем у своих сельских друзей.
Самому поддобриться к инспекторам? Но ведь они не имеют права брать постороннего человека на дежурство, где по ночам, бывает, идет настоящий бой с преступником, порой даже кровавый.
И тогда Коваль задумал проявить инициативу и присоединиться к Андрею Комышану, когда тот будет патрулировать на берегу, возле села, рядом с которым, как ему уже рассказывали, браконьеры частенько ночью тащат рыбу. А завоюет у инспектора авторитет, можно будет попроситься и на воду.
Не прошло и двух дней, как замысел Дмитрия Ивановича удался. Коваль зашел на инспекторский пост в тот момент, когда Комышан приказывал Нюрке, чтобы вечером была у причала: есть сигнал, он пойдет на браконьеров с берега.
- Андрей Степанович, вы с дружинниками пойдете? - спросил Коваль.
- Да, - отозвался Комышан, - один не управлюсь. Козак-Сирый сегодня в плавнях, возьму хлопцев.
- А меня возьмете?
- Вас? - удивился Комышан, оглядывая Коваля, словно впервые видел его. Еще не старый, крепкого сложения, Дмитрий Иванович производил впечатление сильного человека.
- Но ведь... - начал было инспектор, но Коваль не дал ему договорить.
- Я когда-то был дружинником, ходил вечерами по улицам, задерживал хулиганов.
- Наши хулиганы пострашнее, - сказал Комышан. - Но если так уж хочется глянуть со стороны... - Он на миг задумался, что-то прикидывая в уме. - Ладно. Подозрения вы ни у кого не вызовете, если и увидят... Приходите на третий километр от Лиманского, вверх по течению, там правый берег очень крутой, но есть дорога к воде. Когда стемнеет, я вас найду...
* * *
Они лежали на краю обрыва, большие южные звезды висели прямо над головой. Пахло чебрецом, горько-терпкой полынью. Исступленно верещали сверчки. Внизу шептал небольшой волной невидимый глазу ночной лиман. Но среди этого разноголосья опытное ухо инспектора выделило и посторонние звуки.
- Тянут, - прошептал он Ковалю, лежавшему рядом на подмятой полыни и типчаке. - Значит, так. - Комышан обращался уже к двум дружинникам, молодым здоровым парням, которые тоже лежали на земле, - мы втроем с Васьком и товарищем Ковалем спускаемся вниз, а ты, Кость, - сказал он второму дружиннику, - останешься наверху и будешь ждать возле дороги. Она здесь единственный путь наверх, и если кто-нибудь из этих ворюг будет убегать, задержишь. По-моему, они уже вытащили рыбу на берег. Самое время с ними поздороваться, - Комышан начал осматривать большим, военного образца биноклем скрытый темнотой лиман.
Дмитрий Иванович удивился: что он там сейчас видит?
Угадав мысли Коваля, Андрей подал ему бинокль:
- Посмотрите, Дмитрий Иванович, все как на ладони.
Коваль взглянул в бинокль. В самом деле, перед его глазами ожил берег, выделился прибой и возле него - силуэты мельтешивших людей.
- На семьсот - девятьсот метров в любой темноте - и на суше, и на воде - увижу человека и все, что он делает, - тихо объяснил Комышан. Бинокль - наше самое главное оружие, если не считать пистолета, - похлопав по кобуре, продолжал он. - Ну что ж, пойдем...
Тихонько спустившись вниз, они притаились под крутым берегом и наблюдали за браконьерами в бинокль. Те уже успели наложить два мешка рыбы, один уволокли в кусты ивняка, потом притащили туда и второй.
- В машину не кладут, осторожные, - шепотом пояснил Комышан. - Если сейчас подойти и в машине не будет рыбы, никто их не сможет ни в чем обвинить.
Когда браконьеры снова пошли к воде, Комышан вместе со своими помощниками отыскали эти мешки. Васю инспектор оставил в засаде возле машины, а сам с Дмитрием Ивановичем притаился около мешков.
Шло время.
Примерно в половине второго браконьеры закончили свой промысел. Трое с бреднем и рыбой направились к машине, а один пошел к спрятанным мешкам.
- Сейчас будем задерживать, - прошептал Комышан.
Когда браконьер взялся за мешок, он поднялся и навалился на него сзади. Тот даже не успел ойкнуть.
- Сиди тихо! - сурово приказал Комышан. - Не то будет хуже и тебе, и твоим дружкам!
Тем временем подходил еще один браконьер.
Комышан подал знак Ковалю, и Дмитрий Иванович, неожиданно появившись, заломил ему руку.
Возившиеся возле машины браконьеры тоже направились к мешкам. Мужчина, которого держал Коваль, вдруг крикнул:
- Хлопцы, тут инспектора!
Увидев Комышана, один из них бросился на него с кляшником, которым тянут бредень. Андрей отскочил, выхватил пистолет и выстрелил вверх.
- Стой, застрелю! И отвечать не буду! Я на службе, при исполнении, а ты преступник!
Те бросились бежать.
- Куда? - закричал им вдогонку Комышан. - Там же обрыв! Наверх не попадете!
Метрах в шестистах была дорога, по которой они, очевидно, приехали. Заметив, что беглецы на миг остановились, выбирая направление, Комышан крикнул:
- А на дороге вас ждут инспектора, поприветствуют, так что бегите, далеко не уйдете!
Браконьеры поняли безвыходность своего положения и покорно возвратились к мешкам. Комышан крикнул Василю, чтобы тот подогнал машину, а сам начал составлять протокол. Нарушители - все здоровяки - оказались мясниками из Николаева.
В свете фонариков прикинули, сколько наловлено рыбы; получилось, что браконьерам она обошлась почти в тысячу рублей штрафа.
Пока Комышан, опустившись на колено, составлял протокол, Дмитрий Иванович думал о том, как нелегко работать рыбинспекторам. Правда, им не нужно создавать хитроумных версий, они не терзаются сомнениями, ибо всегда пребывают, так сказать, на конечном этапе борьбы. В то время как инспектору уголовного розыска нужно хорошенько помозговать, пока он проведет розыск и дознание, у рыбного или охотничьего инспектора преступление словно лежит на ладони. Очевидно, у них и возможности профилактики больше, думал Коваль и удивлялся, почему это Комышан не сразу задержал браконьеров, а спокойно наблюдал, пока они еще наловят рыбы и причинят природе больший урон. Чтобы квалифицировать преступление, достаточно было и двух мешков, возле которых они сидели в засаде.
Мысли Коваля вдруг перебил один из мясников:
- Может, посидим, граждане, выпьем, закусим...
- Пока составляю протокол, никаких разговоров! - строго прикрикнул на него Комышан. - Вот подпишем, тогда и поговорим. Только пить с вами не будем! А закусить - пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58