– Ой! Не трогай меня. Ты весь мокрый. – Она нашла полотенце и начала растирать Билла. – Тебе придется снять брюки.
– Стюарт – хороший человек. Он мне нравится. – Вслед за брюками на пол полетели трусы. – Иди сюда.
– Билл, Стюарт увидит.
– Взгляни сюда. Его можно не брать в расчет.
Сара посмотрела в окно каюты и увидела, что Стюарт, нацепив на голову мокрую панаму, спит в шезлонге.
– Я люблю тебя, – сказал Билл, и Сара выскользнула из своих шортов.
Надев наколенники, Джун ползала по клумбе, пропалывая розы. Это была тяжелая работа, особенно под палящим солнцем, и в тысячный раз Джун подумала, насколько легче была жизнь, пока муж помогал ей. Вытирая со лба пот, она села на землю. Не пора ли признать поражение? Может, нанять садовника? Хотя трудно сказать, что хуже: смотреть, как постепенно приходит в запустение сад, или наблюдать, как о нем заботится чужой человек.
Над забором показалась голова ее соседки, вдовы Сэмюэлс.
– Чудесная погода.
Джун кивнула.
– Прекрасная. Жаль, что сорнякам она нравится не меньше, чем розам.
– Однако, кроме нас, некому помочь бедным цветочкам. Не заглянете ко мне выпить чаю, когда закончите? Я собираюсь перекрасить кухню, хотелось бы обсудить с вами цвета.
– Я принесу кекс, – с улыбкой предложила Джун.
Соседка права. Кроме них, некому позаботиться обо всем, не только о цветах. При жизни мужей они не чувствовали себя такими беспомощными. Но, если уж миссис Сэмюэлс, которая намного старше ее, не желает сдаваться, и она справится. Джун с удвоенной энергией набросилась на сорняки и остановилась, лишь услышав телефонные звонки.
– Тьфу ты!
Вытирая ладони о фартук, Джун направилась в дом.
На обеденном столе жужжал старый разболтанный вентилятор, и в гостиной стояла приятная прохлада.
Когда Джун потянулась к телефону, звонки прекратились.
– Тьфу ты! – повторила она уже громче. Возможно, звонила Сара, а Джун до сих пор сожалела о своей вчерашней резкости. И, конечно, глупо было бросать трубку. Билл ни в чем не виноват. Просто она не сдержалась.
«Все американцы – такие одинаковые», – подумала Джун и рассмеялась. Она в основном черпала знания об американцах из мюзиклов плюс воспоминания о нескольких американских солдатах, встреченных во время войны.
Джун уже хотела вернуться в сад, когда телефон снова зазвонил. Ее сердце забилось быстрее. Если это Сара, можно будет все исправить. Ее девочка знает, что делает, и, если она счастлива, придется смириться с Биллом. В конечном итоге.
– Алло!
Помехи на линии предвещали международный звонок.
– Джун. Надеюсь, что не помешал вам.
Зачем он позвонил?
– Что вам нужно?
– Я знаю, вы не одобряете мои встречи с Сарой, но вчера мы провели вместе чудеснейший день. Я хотел рассказать вам, как она счастлива, и попытаться успокоить вас. Я никогда не сделаю и не скажу ничего, что могло бы повредить ее счастью.
– Когда Сара рассказала о вашей встрече в Нью-Йорке… – Голос подвел Джун. Она не могла найти подходящие слова, не могла выразить свои гнев и беспомощность.
– Я не могу вычеркнуть Сару из моей жизни.
– Вы ужасный человек.
– Возможно, но я люблю Сару. Я надеялся, что вы поймете.
– Никогда, никогда, никогда! – закричала Джун.
– Джун, успокойтесь. Мне не нужно ваше благословение, хотя я и рад был бы получить его. Даю вам слово, я никогда ничего не скажу ей.
– Ваше слово ничего не стоит, мистер Харгривс, – язвительно ответила Джун.
Она бросила трубку и выдернула телефонную вилку из розетки. У нее не было сил на две стычки за одну неделю.
Глава 12
Балансируя нагруженным подносом, Билл скользнул под полосатые простыни. Сара не сразу открыла глаза. Как чудесно! Ей подают завтрак в постель! И в середине дня! Вообще-то, она слышала, как Билл прокрался в кухню, но не хотела портить его сюрприз.
Билл поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась, почувствовав, что он успел побриться. Несомненно, открыв глаза, она увидит его безупречным, как всегда.
– Поздравляю с годовщиной, дорогая.
Он положил розу на ее подушку и стал открывать шампанское. Сара села в постели.
– Ты сжульничал, – воскликнула она, поглаживая его гладкую щеку. – Уверена, что ты даже почистил зубы.
Билл широко раскрыл глаза. Ну просто воплощенная невинность.
– Я? Даже не думал.
Он наполнил бокал, одним быстрым движением откинул простыни и вылил шампанское на ее голый живот. Ледяные струйки потекли по ногам. Сара задохнулась и прижала голову Билла к своему животу. Холод исчез от его жарких поцелуев, прикосновений языка, слизывающего шампанское. Губы Билла проложили дорожку к ее бедрам. Знакомый с каждым уголком ее тела, он быстро довел ее до кульминации. Не позволив блаженной дрожи победить, Сара оттолкнула Билла, оседлала его и не отпускала, пока не содрогнулась во втором, еще более глубоком оргазме, теперь уже вместе с ним.
Они лежали, обнаженные, обнимая друг друга, согретые ярким зимним солнцем, проникающим через застекленную крышу. Сара улыбалась, вспоминая, как сомневалась, стоит ли переезжать к Биллу. Его квартира не шла ни в какое сравнение с ее жалким чердаком в Гринвич-Вилледж. Здесь царил простор, а у себя она могла приготовить завтрак, образно говоря, не вылезая из постели. И, даже влюбившись в нью-гэмпширский дом на берегу озера, она наслаждалась современной простотой и функциональностью нью-йоркского жилища Билла.
Правда, рядом с Биллом она готова была сражаться и с тараканами, и с центральным отоплением в своей старой квартире. Казалось, что с каждым днем она любит Билла все больше, и ей даже удалось убедить его, что их разница в возрасте – положительный фактор. Билл очень заботлив, но не снисходителен, и умеет ободрить, когда она временами возвращается из «Глоб», разочарованная и полная решимости бросить работу.
– Так чем бы ты хотела сегодня заняться? – прервал Билл ее размышления.
– Сначала мне хотелось бы выпить шампанского. – Билл плотоядно ухмыльнулся. – Только, пожалуйста, оставь его в бокале.
– Никакой фантазии в этих юных девицах. Между прочим, это тебе.
Он вручил ей два письма. Оба из Англии. На одном конверте Сара узнала почерк Стюарта и, открыв, достала рождественскую открытку с пожеланиями всего самого наилучшего и ей, и Биллу. Внизу Стюарт нацарапал, что покидает правительство, но остается членом парламента.
– Надеюсь, у него все хорошо, – тихо сказала Сара.
– Что это?
– Открытка от Стюарта. Он уходит из правительства. Я надеюсь, что он здоров.
– Конечно, просто заслужил отдых, как любой другой. А второе письмо от кого?
На втором конверте адрес был напечатан, но в углу стоял заменяющий марку штемпель «Хлои».
– От Мэгги!
Сара очень переживала из-за тяжелого объяснения с Мэгги и несколько раз писала ей на адрес журнала, но это был первый ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109