Разумеется, пока это только предположение.
Основанное на элементарном расчете: дешевле заказать Вячеслава Сергеевича, чем, проиграв суд, потерять все, — адвокат поднял обе руки и обвел ими стены кабинета Обнорского, — с финансами-то у вас туговато…
— Это полная чушь, Александр Трофимович, — не выдержал я, — какие, к черту, аналитики? Да вы в своем уме?
Кажется, ваши люди или, скорее, люди покойного Сбитня, извините, Сбитнева нас с кем-то перепутали. Мы — журналисты, и наше Агентство — отнюдь не бандитская группировка…
— Глеб, не кипятись, на тебя это не похоже, — остановил меня Обнорский, — пусть договорят, что им от нас нужно. Я слушаю вас, господин адвокат.
— Вы меня правильно поняли, Андрей Викторович, — Чирков вмял окурок папиросы в пепельницу, — перейду к главному. Мы предлагаем вам в ближайшее время перерегистрировать Агентство на наших людей. То есть вы, господин Обнорский, и соучредители вашей так называемой «Золотой пули» оформляете передачу всех долей Агентства в безвозмездный дар вот этим гражданам. — Адвокат вытащил из кожаной папки с монограммой листок бумаги и протянул его Андрею. — В противном случае последствия, как говорится, не заставят себя ждать.
— Это что? Угроза? — Обнорский уставился на Чиркова поверх массивных очков в роговой оправе. — Или я что-то не так понимаю? Ваши шутки, господин адвокат, могут очень плохо кончиться.
— Понимайте как хотите, Андрей Викторович, — Чирков застегнул «молнию» своей папки и поднялся со стула, — к сожалению, я не шучу. Впрочем, могу вас успокоить — действовать мы будем в рамках закона. Правда, вот этих парней вряд ли что остановит. — Он похлопал папкой по плечу своего «помощника». — Витя, пошли.
***
Один из трех «будущих владельцев» нашей «Золотой пули», чьи полные паспортные данные оставили непрошеные визитеры, оказался из группировки Лома. Связь, правда, была косвенной — он по доверенности ездил на автомобиле БМВ, зарегистрированном на некоего Эдуарда Петрова, активного члена ОПГ, дважды судимого за разбой и вымогательство. Эту информацию подтвердили наши друзья из правоохранительных органов.
На коротком совещании Андрей Обнорский поставил перед моим отделом задачу разобраться с убийством Сбитня, отследить все его деловые и личностные связи. Разумеется, ни о каком переоформлении Агентства речь не шла.
— Эти пидоры совсем охренели, — от возмущения голос Андрея звенел сталью, — приперлись сюда с угрозами. Передайте, мол, в дар вашу фирму… Хуй им, а не Агентство! Угрожать мне, боевому офицеру… Так, Глебушка, передай своим мой приказ: проявлять максимальную бдительность, без твоего ведома никаких контактов с этими ублюдками, включая адвокатов из «Петерса». Я позвонил в РУБОП Резакову, он уже в курсе. Его опера будут нас прикрывать. На всякий случай. Как говорится, береженого Бог бережет. И последнее — все телефонные звонки переводите на меня…
Таким образом, в «Золотой пуле» было, по сути, объявлено чрезвычайное положение. В Агентстве постоянно находился оперативник РУБОПа, на связи с ним бойцы СОБРа в постоянной готовности. В помощь оперативнику я выделил Зураба, вооруженного газовым пистолетом. Как-никак — бывший десантник!…
Через две недели обстановка накалилась еще больше. Обнорскому позвонил Чирков и поинтересовался насчет переоформления Агентства. Андрей послал его подальше и бросил трубку.
А спустя несколько часов незнакомый мужской голос с блатными интонациями сообщил нашему шефу, что его «поставили на счетчик».
Между тем мое расследование по делу об убийстве Сбитня затормозилось. Несмотря на давно сложившиеся хорошие отношения с оперативниками РУБОПа и УУР, информация, которую они мне с трудом предоставили, никак не позволяла вычислить заказчика ликвидации Дяди Славы. Покойный вел настолько бурный образ жизни, что имел немало врагов и по своей коммерческой деятельности, и в личных делах.
По одной из версий, в его устранении могли быть заинтересованы московские бандиты, контролировавшие в Питере аптечный бизнес, в который Сбитень пытался влезть со своей фирмой «Примакрия». По другим предположениям, одну из питерских группировок, контролировавшую нефтебизнес, чрезвычайно раздражали попытки Сбитня подтянуть в эту сферу итальянцев… В общем, версий оказалось такое количество, что я в них, можно сказать, утонул.
— Глеб, брось ты этой бодягой заниматься, — в один голос говорили мне Вадим Резаков и Леня Барсов. — Сбитень — бывший вор в законе, за ним тянулся такой шлейф преступлений, что страшно представить. Какая тебе, к дьяволу, разница, кто его заказал? Наверное, грех так говорить о покойном, но туда ему и дорога! Если б ты знал, Егорыч, сколько он нам крови попортил…
Оставь покойничка в покое, Глеб…
Не знаю, чем бы закончилось мое расследование, если бы не его величество Случай. Однажды к Обнорскому пришел его старый знакомый Владимир Анатольевич Алексеев…
***
Алексеева я немного знал, когда, уйдя из НИИ, начинал свою журналистскую карьеру и забегал в «молодежку», чтобы пристроить свои первые в жизни статьи.
А он работал там в криминальном отделе.
По рассказам коллег, Володя, до того как попасть в газету, долгое время провел на Ближнем Востоке, служил то ли в ГРУ, то ли в ПГУ — сам он предпочитает на этот счет не распространяться, уволился по сокращению в звании подполковника, имеет много наград. С Обнорским они познакомились в какой-то североафриканской стране, кажется Ливии, но чем там занимались, никто не знает…
— Глеб, это Владимир Анатольевич, мой давнишний приятель, однополчанин и с некоторых пор — коллега по криминальной журналистике. — Обнорский зашел в мой кабинет вместе с моложавым загорелым мужчиной невысокого роста в очках. — Кажется, вы немного знакомы.
Прошу любить и жаловать.
— Можно просто Володя, — Алексеев пожал мою руку и улыбнулся, — мы действительно знакомы.
— Глебушка, я вас оставлю, сам знаешь — куча дел. А Володя тебе расскажет кое-что по нашей теме. Думаю, тебе это будет безумно интересно. — Обнорский направился к двери, на секунду остановился, повернулся и добавил:
— Володя, когда закончите, зайди ко мне…
***
Рассказ Алексеева был, что называется, в тему и, по большому счету, поставил точку в нашем расследовании по делу об убийстве Сбитня. Вот что он мне рассказал.
"…Вы знаете, что финансовое положение в питерских ежедневных газетах весьма и весьма неважное. Особенно тяжелое оно в «молодежке», где я работаю: гонорары и зарплаты низкие, да и платят нам нерегулярно. В прошлом году мои бывшие коллеги, скажем так — военные переводчики-арабисты, предложили подработать в Египте в качестве гида-переводчика туристической фирмы «Москва-Тур плюс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Основанное на элементарном расчете: дешевле заказать Вячеслава Сергеевича, чем, проиграв суд, потерять все, — адвокат поднял обе руки и обвел ими стены кабинета Обнорского, — с финансами-то у вас туговато…
— Это полная чушь, Александр Трофимович, — не выдержал я, — какие, к черту, аналитики? Да вы в своем уме?
Кажется, ваши люди или, скорее, люди покойного Сбитня, извините, Сбитнева нас с кем-то перепутали. Мы — журналисты, и наше Агентство — отнюдь не бандитская группировка…
— Глеб, не кипятись, на тебя это не похоже, — остановил меня Обнорский, — пусть договорят, что им от нас нужно. Я слушаю вас, господин адвокат.
— Вы меня правильно поняли, Андрей Викторович, — Чирков вмял окурок папиросы в пепельницу, — перейду к главному. Мы предлагаем вам в ближайшее время перерегистрировать Агентство на наших людей. То есть вы, господин Обнорский, и соучредители вашей так называемой «Золотой пули» оформляете передачу всех долей Агентства в безвозмездный дар вот этим гражданам. — Адвокат вытащил из кожаной папки с монограммой листок бумаги и протянул его Андрею. — В противном случае последствия, как говорится, не заставят себя ждать.
— Это что? Угроза? — Обнорский уставился на Чиркова поверх массивных очков в роговой оправе. — Или я что-то не так понимаю? Ваши шутки, господин адвокат, могут очень плохо кончиться.
— Понимайте как хотите, Андрей Викторович, — Чирков застегнул «молнию» своей папки и поднялся со стула, — к сожалению, я не шучу. Впрочем, могу вас успокоить — действовать мы будем в рамках закона. Правда, вот этих парней вряд ли что остановит. — Он похлопал папкой по плечу своего «помощника». — Витя, пошли.
***
Один из трех «будущих владельцев» нашей «Золотой пули», чьи полные паспортные данные оставили непрошеные визитеры, оказался из группировки Лома. Связь, правда, была косвенной — он по доверенности ездил на автомобиле БМВ, зарегистрированном на некоего Эдуарда Петрова, активного члена ОПГ, дважды судимого за разбой и вымогательство. Эту информацию подтвердили наши друзья из правоохранительных органов.
На коротком совещании Андрей Обнорский поставил перед моим отделом задачу разобраться с убийством Сбитня, отследить все его деловые и личностные связи. Разумеется, ни о каком переоформлении Агентства речь не шла.
— Эти пидоры совсем охренели, — от возмущения голос Андрея звенел сталью, — приперлись сюда с угрозами. Передайте, мол, в дар вашу фирму… Хуй им, а не Агентство! Угрожать мне, боевому офицеру… Так, Глебушка, передай своим мой приказ: проявлять максимальную бдительность, без твоего ведома никаких контактов с этими ублюдками, включая адвокатов из «Петерса». Я позвонил в РУБОП Резакову, он уже в курсе. Его опера будут нас прикрывать. На всякий случай. Как говорится, береженого Бог бережет. И последнее — все телефонные звонки переводите на меня…
Таким образом, в «Золотой пуле» было, по сути, объявлено чрезвычайное положение. В Агентстве постоянно находился оперативник РУБОПа, на связи с ним бойцы СОБРа в постоянной готовности. В помощь оперативнику я выделил Зураба, вооруженного газовым пистолетом. Как-никак — бывший десантник!…
Через две недели обстановка накалилась еще больше. Обнорскому позвонил Чирков и поинтересовался насчет переоформления Агентства. Андрей послал его подальше и бросил трубку.
А спустя несколько часов незнакомый мужской голос с блатными интонациями сообщил нашему шефу, что его «поставили на счетчик».
Между тем мое расследование по делу об убийстве Сбитня затормозилось. Несмотря на давно сложившиеся хорошие отношения с оперативниками РУБОПа и УУР, информация, которую они мне с трудом предоставили, никак не позволяла вычислить заказчика ликвидации Дяди Славы. Покойный вел настолько бурный образ жизни, что имел немало врагов и по своей коммерческой деятельности, и в личных делах.
По одной из версий, в его устранении могли быть заинтересованы московские бандиты, контролировавшие в Питере аптечный бизнес, в который Сбитень пытался влезть со своей фирмой «Примакрия». По другим предположениям, одну из питерских группировок, контролировавшую нефтебизнес, чрезвычайно раздражали попытки Сбитня подтянуть в эту сферу итальянцев… В общем, версий оказалось такое количество, что я в них, можно сказать, утонул.
— Глеб, брось ты этой бодягой заниматься, — в один голос говорили мне Вадим Резаков и Леня Барсов. — Сбитень — бывший вор в законе, за ним тянулся такой шлейф преступлений, что страшно представить. Какая тебе, к дьяволу, разница, кто его заказал? Наверное, грех так говорить о покойном, но туда ему и дорога! Если б ты знал, Егорыч, сколько он нам крови попортил…
Оставь покойничка в покое, Глеб…
Не знаю, чем бы закончилось мое расследование, если бы не его величество Случай. Однажды к Обнорскому пришел его старый знакомый Владимир Анатольевич Алексеев…
***
Алексеева я немного знал, когда, уйдя из НИИ, начинал свою журналистскую карьеру и забегал в «молодежку», чтобы пристроить свои первые в жизни статьи.
А он работал там в криминальном отделе.
По рассказам коллег, Володя, до того как попасть в газету, долгое время провел на Ближнем Востоке, служил то ли в ГРУ, то ли в ПГУ — сам он предпочитает на этот счет не распространяться, уволился по сокращению в звании подполковника, имеет много наград. С Обнорским они познакомились в какой-то североафриканской стране, кажется Ливии, но чем там занимались, никто не знает…
— Глеб, это Владимир Анатольевич, мой давнишний приятель, однополчанин и с некоторых пор — коллега по криминальной журналистике. — Обнорский зашел в мой кабинет вместе с моложавым загорелым мужчиной невысокого роста в очках. — Кажется, вы немного знакомы.
Прошу любить и жаловать.
— Можно просто Володя, — Алексеев пожал мою руку и улыбнулся, — мы действительно знакомы.
— Глебушка, я вас оставлю, сам знаешь — куча дел. А Володя тебе расскажет кое-что по нашей теме. Думаю, тебе это будет безумно интересно. — Обнорский направился к двери, на секунду остановился, повернулся и добавил:
— Володя, когда закончите, зайди ко мне…
***
Рассказ Алексеева был, что называется, в тему и, по большому счету, поставил точку в нашем расследовании по делу об убийстве Сбитня. Вот что он мне рассказал.
"…Вы знаете, что финансовое положение в питерских ежедневных газетах весьма и весьма неважное. Особенно тяжелое оно в «молодежке», где я работаю: гонорары и зарплаты низкие, да и платят нам нерегулярно. В прошлом году мои бывшие коллеги, скажем так — военные переводчики-арабисты, предложили подработать в Египте в качестве гида-переводчика туристической фирмы «Москва-Тур плюс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52