Он спросил, есть ли пострадавшие. Нет, все живы и здоровы. Дежурный пообещал выслать за нами вертолет, если керосин будет.
— Ага, значит, вы только сейчас позвонили! — выпучив глаза, выкрикнула гидесса и двинулась на меня с таким видом, словно намеревалась сбросить с обрыва. — Вы обязаны были сделать это сразу, как бандиты ушли! И кто дал вам право говорить, что все живы и здоровы?! Да вы знаете, что пассажиры горстями едят валидол и нитроглицерин! А вы даже пальцем не пошевелили, чтобы им помочь! Да вы же… вы же такой же преступник!
— Замолчи! — рявкнул я, когда моя нервная система достигла критического напряжения.
Вскоре мы услышали гул вертолета. Немцы оживились, загалдели, потянулись к выходу из автобума. Оранжевый вертолет барражировал над нами. Замедлив ход, он завис над засыпанной снегом дорогой, начал осторожно снижаться, но, решив не рисковать, снова взмыл ввысь.
— Эй! Куда? Куда? — — закричала гидесса, глядя на вертолет и потрясая кулаком.
Она досадовала и сердилась, потому что еще не видела бегущих к нам милиционеров и спасателей в оранжевых жилетках. Я сел на снег, попросил у кого-то сигарету и стал ждать, чем вся эта фигня закончится.
20
Я нервничал, не находил себе места. Сколько времени прошло впустую. Жалобно пискнул мобильник, словно я нечаянно сел на мышь. Я глянул на дисплей. В уголке мерцало изображение почтового конвертика. Пройдет еще лет двадцать, и люди окончательно перестанут отправлять друг другу письма в почтовых конвертах. И наши потомки будут недоумевать: почему электронное сообщение обозначается таким странным символом в виде прямоугольника с двумя линиями, пересекающимися в его середине?
Русские слова, набранные латинскими буквами, выглядят по-идиотски. Никогда прежде я об этом не задумывался, а вот сейчас это стало меня раздражать. Когда читаешь такую эсэмэску, то невольно хочется произносить слова с сильным американским акцентом. «Ты должен из Эдена доехать до поселка Мижарги и оттуда пойти пешком по ущелью в сторону ледника Джанлак. Пройдешь 5-6 км, и тебя встретят. Человек».
Вот и все. Наконец ситуация прояснилась. Интуиция меня не подвела, и убийца действительно заманивает меня туда, откуда я недавно вернулся. Значит, все-таки ледник Джанлак.
Спасатели меле тем выводили под руки немцев, которые явно симулировали. Причем на полную катушку. Кто-то едва передвигал ноги, кто-то делал вид, что ему сломали позвоночник. Одну даму вообще вынесли на носилках. Рядом с гидессой и Колей стояли два милиционера. Они о чем-то говорили, и гидесса несколько раз показала на меня рукой.
Милиционеры зашли в салон автобуса. К ним присоединились еще два человека в спортивных брюках и ветровках. Эксперты? Или сотрудники прокуратуры? Спасатели перетаскивали немцев через лавинный конус в сторону Адиша. Я думал, что туристы потребуют, чтобы их немедленно отправили назад, на родину, но им, должно быть, понравились приключения, и они захотели продолжения. Один из них, осознав уникальность момента, оттолкнул от себя спасателей, резво взбежал на спину снежной горы и стал снимать на видеокамеру соплеменников. Экзотика дикой России… Так о чем я думал? О тайне, которая ждет меня на леднике Джанлак? Или же о том позоре, который я все никак не хочу признавать? Стыдно, стыдно! Ведь опытный человек, ведь так горжусь своей интуицией! Что же случилось тогда, в тот проклятый день, когда в мой кабинет зашел Мураш? Почему никакое чувство не шевельнулось у меня в груди? Почему интуиция не шепнула: «А ведь это он — тот самый человек, который убил Вергелиса и похитил Ирину!» Мураш ведь предлагал мне… Нет, он просил, умолял, требовал, чтобы я повел, его на ледник Джанлак, а я, дурила с Нижнего Тагила, отказался. И чего я добился? Все равно я выполняю волю Мураша. И незачем было совершать столько ненужных телодвижений! Эх, как горько осознавать, что я мудр лишь задним умом. Отец там у него погиб… Ха-ха!
Подошел Коля. Взгляд — в снег. Он напоминал мне овечку, бегущую за стадом.
— Вас следователь просит.
Плохи твои дела, Кирилл Вацура. Потому что интуицию надо гнать в шею, потому что она, дрянь такая, совсем работать перестала. Уволить без выходного пособия!
Я медленно брел к автобусу и думал, что ограбление туристов — событие случайное, лишнее, и для меня оно — все равно что капкан волку, который гонится за добычей. Хорошо, если отделаюсь только свидетельским показанием, поставлю подпись под протоколом и — гуд бай!
Я поднялся в салон. Милиционеры и люди в штатском при моем появлении замолчали. Коренастый мужчина лет шестидесяти с седым «ежиком» и такими же усами предложил мне сесть на свободное сиденье. Некоторое время вся команда пристально разглядывала мою физиономию. Хороший, обязательный прием перед допросом. Я тоже так часто делаю. Гнетущее молчание подавляет волю человека, совесть которого не чиста.
Первый вопрос оказался неожиданным. На месте следователя я бы задал его в конце допроса. Но у каждого сыщика своя тактика.
— Все ли вещи, которые находятся при вас, принадлежат вам?
Я ответил утвердительно.
— Будьте добры, выложите их рядом с собой. Вещей осталось немного: мобильник, паспорт, голодный бумажник и смятая топографическая карта региона. Следователь раскрыл паспорт, глянул на фамилию, на фото, потом на меня и передал документ одному из милиционеров.
— Вы подсели в этот автобус в поселке Эден?
— Да, в Эдене.
— А как вы оказались в Эдене?
Лгать надо быстро, легко и убедительно, гармонично перемежевывая вымысел с правдой.
— Я приехал туда на такси. Вообще-то мне нужно было в Адиш, но таксист отказался везти меня дальше, сославшись на то, что ему надо до темноты вернуться в Минеральные Воды.
— Номер такси запомнили?
Номер такси я запомнил, как привык запоминать любые числа, с которыми мне приходилось сталкиваться во время расследований. Я выдал следователю номер, но предупредил, что наверняка ошибаюсь, хотя назвал совершенно точно. Пусть найдут таксиста и спросят, так ли все было, как я рассказал.
— А для чего вам нужно в Адиш?
— Покататься на лыжах.
Следователь замолчал. Мое поведение во время ограбления было безупречным. Ну, скажем, почти безупречным.
— Скажите, Кирилл Андреевич, а как так получилось, что вы оказались единственным пассажиром, у которого бандиты не забрали мобильный телефон?
— А это надо у бандитов спросить. Они вам точно скажут.
— После того как бандиты ушли, вы позвонили в службу спасения, так?
Я кивнул. Знаю, о чем он сейчас спросит.
— Сразу позвонили?
— Сразу. Но было занято.
— Так не бывает, — на удивление приятно улыбнулся следователь.
— А у меня было, — гнул я свое.
Кто-то из милиционеров взял мой мобильник, покрутил его в руках и стал нажимать на кнопки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Ага, значит, вы только сейчас позвонили! — выпучив глаза, выкрикнула гидесса и двинулась на меня с таким видом, словно намеревалась сбросить с обрыва. — Вы обязаны были сделать это сразу, как бандиты ушли! И кто дал вам право говорить, что все живы и здоровы?! Да вы знаете, что пассажиры горстями едят валидол и нитроглицерин! А вы даже пальцем не пошевелили, чтобы им помочь! Да вы же… вы же такой же преступник!
— Замолчи! — рявкнул я, когда моя нервная система достигла критического напряжения.
Вскоре мы услышали гул вертолета. Немцы оживились, загалдели, потянулись к выходу из автобума. Оранжевый вертолет барражировал над нами. Замедлив ход, он завис над засыпанной снегом дорогой, начал осторожно снижаться, но, решив не рисковать, снова взмыл ввысь.
— Эй! Куда? Куда? — — закричала гидесса, глядя на вертолет и потрясая кулаком.
Она досадовала и сердилась, потому что еще не видела бегущих к нам милиционеров и спасателей в оранжевых жилетках. Я сел на снег, попросил у кого-то сигарету и стал ждать, чем вся эта фигня закончится.
20
Я нервничал, не находил себе места. Сколько времени прошло впустую. Жалобно пискнул мобильник, словно я нечаянно сел на мышь. Я глянул на дисплей. В уголке мерцало изображение почтового конвертика. Пройдет еще лет двадцать, и люди окончательно перестанут отправлять друг другу письма в почтовых конвертах. И наши потомки будут недоумевать: почему электронное сообщение обозначается таким странным символом в виде прямоугольника с двумя линиями, пересекающимися в его середине?
Русские слова, набранные латинскими буквами, выглядят по-идиотски. Никогда прежде я об этом не задумывался, а вот сейчас это стало меня раздражать. Когда читаешь такую эсэмэску, то невольно хочется произносить слова с сильным американским акцентом. «Ты должен из Эдена доехать до поселка Мижарги и оттуда пойти пешком по ущелью в сторону ледника Джанлак. Пройдешь 5-6 км, и тебя встретят. Человек».
Вот и все. Наконец ситуация прояснилась. Интуиция меня не подвела, и убийца действительно заманивает меня туда, откуда я недавно вернулся. Значит, все-таки ледник Джанлак.
Спасатели меле тем выводили под руки немцев, которые явно симулировали. Причем на полную катушку. Кто-то едва передвигал ноги, кто-то делал вид, что ему сломали позвоночник. Одну даму вообще вынесли на носилках. Рядом с гидессой и Колей стояли два милиционера. Они о чем-то говорили, и гидесса несколько раз показала на меня рукой.
Милиционеры зашли в салон автобуса. К ним присоединились еще два человека в спортивных брюках и ветровках. Эксперты? Или сотрудники прокуратуры? Спасатели перетаскивали немцев через лавинный конус в сторону Адиша. Я думал, что туристы потребуют, чтобы их немедленно отправили назад, на родину, но им, должно быть, понравились приключения, и они захотели продолжения. Один из них, осознав уникальность момента, оттолкнул от себя спасателей, резво взбежал на спину снежной горы и стал снимать на видеокамеру соплеменников. Экзотика дикой России… Так о чем я думал? О тайне, которая ждет меня на леднике Джанлак? Или же о том позоре, который я все никак не хочу признавать? Стыдно, стыдно! Ведь опытный человек, ведь так горжусь своей интуицией! Что же случилось тогда, в тот проклятый день, когда в мой кабинет зашел Мураш? Почему никакое чувство не шевельнулось у меня в груди? Почему интуиция не шепнула: «А ведь это он — тот самый человек, который убил Вергелиса и похитил Ирину!» Мураш ведь предлагал мне… Нет, он просил, умолял, требовал, чтобы я повел, его на ледник Джанлак, а я, дурила с Нижнего Тагила, отказался. И чего я добился? Все равно я выполняю волю Мураша. И незачем было совершать столько ненужных телодвижений! Эх, как горько осознавать, что я мудр лишь задним умом. Отец там у него погиб… Ха-ха!
Подошел Коля. Взгляд — в снег. Он напоминал мне овечку, бегущую за стадом.
— Вас следователь просит.
Плохи твои дела, Кирилл Вацура. Потому что интуицию надо гнать в шею, потому что она, дрянь такая, совсем работать перестала. Уволить без выходного пособия!
Я медленно брел к автобусу и думал, что ограбление туристов — событие случайное, лишнее, и для меня оно — все равно что капкан волку, который гонится за добычей. Хорошо, если отделаюсь только свидетельским показанием, поставлю подпись под протоколом и — гуд бай!
Я поднялся в салон. Милиционеры и люди в штатском при моем появлении замолчали. Коренастый мужчина лет шестидесяти с седым «ежиком» и такими же усами предложил мне сесть на свободное сиденье. Некоторое время вся команда пристально разглядывала мою физиономию. Хороший, обязательный прием перед допросом. Я тоже так часто делаю. Гнетущее молчание подавляет волю человека, совесть которого не чиста.
Первый вопрос оказался неожиданным. На месте следователя я бы задал его в конце допроса. Но у каждого сыщика своя тактика.
— Все ли вещи, которые находятся при вас, принадлежат вам?
Я ответил утвердительно.
— Будьте добры, выложите их рядом с собой. Вещей осталось немного: мобильник, паспорт, голодный бумажник и смятая топографическая карта региона. Следователь раскрыл паспорт, глянул на фамилию, на фото, потом на меня и передал документ одному из милиционеров.
— Вы подсели в этот автобус в поселке Эден?
— Да, в Эдене.
— А как вы оказались в Эдене?
Лгать надо быстро, легко и убедительно, гармонично перемежевывая вымысел с правдой.
— Я приехал туда на такси. Вообще-то мне нужно было в Адиш, но таксист отказался везти меня дальше, сославшись на то, что ему надо до темноты вернуться в Минеральные Воды.
— Номер такси запомнили?
Номер такси я запомнил, как привык запоминать любые числа, с которыми мне приходилось сталкиваться во время расследований. Я выдал следователю номер, но предупредил, что наверняка ошибаюсь, хотя назвал совершенно точно. Пусть найдут таксиста и спросят, так ли все было, как я рассказал.
— А для чего вам нужно в Адиш?
— Покататься на лыжах.
Следователь замолчал. Мое поведение во время ограбления было безупречным. Ну, скажем, почти безупречным.
— Скажите, Кирилл Андреевич, а как так получилось, что вы оказались единственным пассажиром, у которого бандиты не забрали мобильный телефон?
— А это надо у бандитов спросить. Они вам точно скажут.
— После того как бандиты ушли, вы позвонили в службу спасения, так?
Я кивнул. Знаю, о чем он сейчас спросит.
— Сразу позвонили?
— Сразу. Но было занято.
— Так не бывает, — на удивление приятно улыбнулся следователь.
— А у меня было, — гнул я свое.
Кто-то из милиционеров взял мой мобильник, покрутил его в руках и стал нажимать на кнопки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71