Откуда-то с улицы закашляли сухие выстрелы, взревел до боли знакомый голос: – Бросить оружие, полиция!
Опускавшийся на Кинби клинок дернулся, и этой доли секунды хватило, чтобы детектив, собрав последние силы, ударил противника по ногам тяжелым ботинком. Сухо хрустнула кость, убийца молча опустился на одно колено, но с почти незаметным усилием выпрямился и продолжил наступление.
Двое оставшихся, все также бесшумно исчезли в темноте, бросившись по направлению к стрелявшим. Стараясь отогнать холодный огонь невыносимой боли, Кинби заорал.
– Осторожно! Шесински, осторожно!
И снова перекатился, уходя от выпада посеребренного клинка.
Долго так продолжаться не могло. Серебро растекалось по жилам, заставляя корчиться, чувствуя, как теряют чувствительность ноги, как начинает плыть мир.
Выпрямившись, убийца занес клинок. Кинби смотрел, не мигая, как опускается на него посеребренное лезвие, сияя, заполняя собой весь мир. Подумалось, – может, оно и к лучшему?
С террасы грохнул выстрел, голова убийцы исчезла. Кинби в лицо плеснуло теплым и соленым. Тело мотнуло в сторону, лязгнул выпавший из мертвой руки, клинок. Опираясь на руки, Кинби подтянул себя к машине, оперся спиной. С трудом поднял голову.
Привалившись к ограде террасы, зареванная, с растекшейся тушью, Юринэ, всхлипывая, перезаряжала дробовик.
Снова ударили пистолетные выстрелы, и Кинби заставил себя подняться и броситься вперед. Боль отступила, спряталась. Сейчас она не имела значения.
Перезарядив дробовик, Юринэ вскинула оружие и поймала на мушку одну из теней, стремительно приближавшуюся к Шесински и Марте.
Полицейские посылали в нападавших пулю за пулей, но юркие, сливающиеся с темнотой силуэты мерцали, растворяясь и появляясь снова, все ближе и ближе к стрелкам.
Кинби видел, как выстрел Юринэ выбил фонтан щебенки из-под ног того убийцы, что бежал левее, прямо на Марту. Остановившись, тот развернулся и выбросил руку вперед, словно указывая на дом. Раздался короткий тоненький вскрик. Кинби налетел на противника и сломал ему шею, сбоку ударив ладонью. В глазах оседающего на дорожку человека застыло изумление – даже умирая, он не мог поверить, что все произошло так быстро и просто.
И снова Кинби понял, что не успевает.
Человек с мечом, танцуя, нырнул под выстрел Шесински и красивым прямым выпадом по рукоятку вогнал ему в грудь клинок. Охнув, сержант схватил убийцу за руку и дернул на себя, не давая освободить оружие. Приставив пистолет к голове невзрачного человека в черном костюме, Марта выстрелила.
Подбежав, Кинби отшвырнул тело киллера, разорвал одежду Шесински. И, покачав головой, отодвинулся. Сержант невидящими глазами смотрел в ночное небо. Клинок пробил сердце, и даже Милосердные Сестры Леди Сновидений не могли бы ему помочь.
Марта опустилась рядом на колени, провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть грязь, и тяжело, неумело заплакала. Кинби обнял девушку, осторожно поставил на ноги:
– Марта, прости… прости, что так. Но там еще Юринэ.
Всхлипнув, Марта побежала к дому. Чувствуя, как снова наваливается боль, Кинби заковылял следом.
Подниматься по ступенькам было уже немного легче, и Кинби снова горько порадовался своему проклятью, позволявшему ему выживать там, где погибло уже много хороших людей. Не успей он отклониться, лезвие перерубило бы его и тут уж ничто бы не спасло. А вот с длинным, но неглубоким порезом немертвое тело справлялось.
Юринэ сидела, привалившись к дверному косяку, и быстро со всхлипами дышала. По бледному лицу текли крупные капли пота, на белой блузке расплывалось огромное кровавое пятно. Из плеча девушки торчал короткий металлический цилиндр, толщиной с карандаш.
Марта осторожно просунула руку за спину Юринэ, попробовала ее приподнять. Девушка коротко слабо вскрикнула. Наклонившись, Кинби осмотрел рану:
– Жить будешь. Сейчас я выдерну эту дрянь, и будет очень больно. Потом Марта тебя перебинтует, и мы отвезем тебя к Сестрам. Хорошо?
Юринэ молча кивнула. Кинби достал из верхнего ящика ее стола аптечку, передал Марте.
Крепко ухватил Юринэ за плечо, внимательно посмотрел ей в глаза. В зрачках девушки плескался страх, и Кинби с горечью понял, что это его она боится. Что ж, теперь она знает, кто он такой и больше не повторит своей ошибки – не будет считать его человеком. Во всяком случае, Кинби на это надеялся. И очень этого не хотел.
Резко дернул стальной стержень на себя. Выплеснулся фонтанчик крови, но Марта тут же зажала рану ватным тампоном и принялась ловко бинтовать Юринэ.
– Какого черта вы тут делали с Шесински? – спросил Кинби, чтобы отвлечь Юринэ.
– Билл Грузовик убит, манера такая же, как в случае с твоей девицей, – Марта отвечала, не прекращая бинтовать. – Сам знаешь, по процедуре мы обязаны тебя допросить.
Кинби встал, прошел в комнату, ухватился за стоявший у стены картотечный шкаф и опрокинул его. Вздрогнув от грохота, Марта и Юринэ испуганно смотрели, как Кинби отдирает доски, которыми была обшита стена. Достав из открывшейся ниши черный комбинезон, бронежилет и шлем с черным стеклом, Кинби бросил все это на стол и принялся срывать с себя изодранную одежду.
– Кинби, что ты. задумал? – в голосе Марты слышалась искренняя тревога.
– Сейчас повезем Юринэ к Сестрам, – ответил Кинби, натягивая комбинезон, – а потом… Потом я нанесу визиты.
– Кинби, скоро уже утро. Ты не успеешь.
– Ничего. Успею. – Кинби захлопнул стекло шлема, надел двойную кобуру, сунул в нее кольты. Подкинув в руке стержень, ранивший Юринэ, сунул в один из многочисленных карманов комбинезона.
В приемном покое Милосердных Сестер стояла ночная тишина. Небольшой холл действовал умиротворяюще, здесь все было рассчитано на то, чтобы больные не чувствовали, что попали в больницу. Даже распахнувшая дверь Марта Марино, уже открывшая рот, чтобы гаркнуть и разбудить это сонное царство, понизила голос. Кинби встал в центре холла – неподвижная черная статуя с маленькой хрупкой девушкой на руках, и Марта почувствовала неожиданный и ненужный укол ревности. Ей невозможно глупо захотелось, чтобы это она была у него на руках, маленькая и беззащитная. Она сразу же вспомнила, что на улице до сих пор лежит спасший ее и теперь непоправимо мертвый сержант Шесински, и стало ужасно стыдно. Но ревность и глупое желание не пропали.
Неслышно появилась плывущая по воздуху платформа, сопровождаемая одной из Сестер. За платформой спешила женщина постарше, видимо врач.
Кинби бережно положил Юринэ на платформу, и Сестры тут же очень вежливо оттеснили его, склонившись над раненой. Между собой они обменивались короткими фразами на непонятном щелкающем языке.
Та, что постарше, обернулась к Марте и Кинби:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79