– Боже праведный! – прошептал изумленный Бен. – Давид бен Иона, ты не перестаешь удивлять меня!
Бен положил ручку и стал массировать виски. Началась едва ощутимая головная боль, а он знал, что это он напряжения и волнения. Не веря своим глазам, он снова уставился на первый абзац. Его значение оказалось бесценным.
Своей исключительной педантичностью в вопросах дат Давид, вероятно, окажет человечеству величайшую услугу. Даже если он не сообщит ничего удивительного. Не оставалось сомнений: Давид заложил устойчивые основы не совсем оперившейся науки, лишь рождавшейся в то время. О том, когда написаны другие манускрипты, хранившиеся в музеях по всему миру, оставалось лишь гадать, но теперь можно провести их сравнение с алфавитом и почерком Давида и удастся точнее установить время, когда они появились на свет. Старый еврей сам подтвердил официальный титул Ирода, время его правления и сопоставил его со временем Тиберия. В немногих строчках Давид бен Иона дал понять, что Магдала была более крупным городом, чем раньше предполагалось. Он также намекнул, что является практичным, образованным человеком, а возможно, ученым, хотя и не поддавшимся эллинскому влиянию.
Разве такое возможно? Бен рассеянно протер очки подолом рубашки. Разве мог такой видавший виды еврей не подвергнуться воздействию эллинской среды и сохранить свою еврейскую сущность? Если принять во внимание Гиллеля и Гамалиила, то следует ответить утвердительно. Если принять во внимание Савла из Тарса, то ответ также утвердителен.
Вдруг он застыл. Пока Бен пробегал глазами по строчкам, которые перевел, проверяя, нет ли ошибки в числах, он остановился на годе правления императора Тиберия. Двадцатый год. Тиберий правил почти двадцать три года, с 14 по 37 год новой эры. А это означало, что Давид бен Иона родился 13 декабря 34 года новой эры.
Он родился в 34 году нашей эры и писал эти свитки примерно в 70 году новой эры. Из этого следовало, что ему тогда было около тридцати шести лет.
Бен почувствовал, что головная боль усиливается.
– Он не старше меня! – прошептал Бен. – Мы одного возраста!
Не понимая, почему это откровение на него так подействовало, Бен Мессер медленно отошел от стола и скрылся в неосвещенной части комнаты. Он опустился в мягкое кресло, закинул ноги на оттоманку, закрыл глаза и ждал, когда затихнет головная боль.
То, что Давид был не стариком, а молодым человеком, вдруг по непонятной причине изменило все. Сначала Бен представлял себе старого патриарха с седой бородой, который больными подагрой руками предает свои мысли драгоценным свиткам. Такая картина казалась вполне уместной. Именно набожные старые мудрецы всегда фанатично записывали подобные вещи.
Однако Давид бен Иона, видно, был на самом деле крепким молодым евреем, не старше самого Бенджамена, и им двигала какая-то таинственная решимость запечатлеть историю своей жизни на папирусе.
– Тогда почему он скоро должен умереть? – спросил Бен. Он представил старого еврея лежащим на смертном одре. Но сейчас все выглядело иначе. Как может человек тридцати шести лет знать, что скоро умрет?
В порыве чувств Бен вернулся к столу и снова сел перед свитком. Прищурив глаза, он снова прочел каждое слово и букву. Нет, в этом больше не оставалось ни малейших сомнений. Давид бен Иона родился через два года после того, как, согласно преданию, распяли Иисуса.
Не теряя времени, Бен начал переводить оставшуюся часть первой фотокопии.
Мой отец – твой дедушка, которого ты так и не узнал, – по ремеслу был рыбаком. Ночами он ловил рыбу в Геннисаретском озере, а днем сушил сети. Наша семья жила счастливо – в ней родилось пятеро мальчиков и четыре девочки – мы все помогали отцу.
Так закончился первый фрагмент, Бен проверил перевод, вернул фотокопию в конверт и достал второй фрагмент. Едва он собрался приняться за перевод, как зазвонил телефон.
– Проклятье! – пробормотал Бен, бросив ручку на стол.
– Бен, дорогой, – раздался голос Энджи. – Я все время жду, когда ты позвонишь.
– Сегодня я получил еще один конверт от Уезерби. Целый свиток из четырех фрагментов. Извини, что я не успел позвонить тебе. Мы договаривались о свидании?
Пока она говорила, его взгляд приковало первое слово на фотокопии под номером два. Это слово было «Мария».
– Свидание? Перестань, Бен. С какой стати нам с тобой назначать свидания? Послушай, я готовлю жаркое…
– Энджи, не могу. Только не сегодня.
Наступило молчание.
– Извини, дорогая, я действительно занят. – Так оно и было. На мгновение Бену пришло в голову отложить свитки в сторону на какое-то время и отдохнуть у Энджи. Ее голос всегда завораживал и манил его.
– Я тоскую по тебе, любимый, – тихо сказала она. Бен вздохнул и чуть не сдался, но его взгляд снова застыл на слове «Мария», значившемся на самом верху свитка.
– Правда, Энджи. Я не могу. Я обещал Уезерби.
– А как же Джо Рендолл?
Ну конечно же. Он совсем забыл о Джо Рендолле.
– А как же я? – Ее голос звучал нежно, требовательно. – Разве ты мне ничего не обещал? Бен, ты весь день пропадаешь на занятиях, а всю ночь переводишь. После этого у нас совсем не остается времени.
– Извини, – снова сказал он слабым голосом.
– На перевод уйдет много времени?
– Не могу сказать. Наверно, не очень много. Хочешь, я загляну к тебе после того, как справлюсь с переводом?
– Еще бы! Не имеет значения, в котором часу ты придешь. Не спеши. Я знаю, как важны эти свитки. Договорились?
– Договорились. До встречи.
Бен занялся второй фотокопией. Первая строчка гласила: Мария, Сара, Рахиль и Руфь приходились мне сестрами.
Следующие две фотокопии он перевел быстро, ибо и них содержались лишь списки имен и семейная генеалогия.
Трое из сестер Давида были замужем и жили в разных частях Сирии Палестинской. Одна умерла от кровотечения в двенадцать лет. Все его четверо братьев были старше его и перечислялись в следующем порядке: Моисей, Саул, Симон и Иуда. Трое старших братьев женились и остались в Магдале. Иуда был моложе их и умер во время неожиданной бури, настигшей его на озере…
Наша семья не бедствовала и благодарила Бога каждый день за его щедрость и благословление. Мой отец был набожным человеком и соблюдал закон Моисея как один из самых добропорядочных евреев. Он ходил в синагогу, чтобы поговорить с учеными мужами и читал Священное Писание каждый день. Однако он не был светским человеком. Он жил согласно основной истине, которая гласила: «Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет».
Голова Бена дернулась. Последние слова, которые Бен не так часто читал, зато не раз слышал, вдруг отдались в его сознании таким знакомым эхом, что он тяжело опустился на стул.
– Провалиться мне на этом самом месте, – пробормотал он, не веря своим глазам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78