ГЛАВА 4
Над пустыней Невады занялась заря.
– Куда мы едем, ты скажешь мне, наконец? – рассерженно воскликнула Рашель. Джесмайн, сидящая за рулем, прибавила скорость и обернулась с улыбкой:
– Скоро увидишь. Мы почти приехали.
«Куда приехали?» – сердито подумала Рашель. Когда они прибыли в Лас-Вегас, Рашель решила, что Ясмину обуял азарт и она собирается играть в знаменитых казино. Но там они только позавтракали и покатили дальше, на север, и сейчас перед ними расстилалась освещенная заходящим солнцем красная пустыня, местами поросшая кактусами, пересеченная тенями остроконечных холмов на Западе. Куда же это они едут?
– Ты словно обезумела с недавних пор, Джесмайн, – недовольно заметила Рашель подруге. – И я с ума сошла – согласилась отправиться с тобой неведомо куда…
– Ты твердила мне, что хочешь вырваться из повседневной суеты, а теперь ворчишь. Ты ведь довольна, что я тебя увезла.
Рашель со вздохом признала, что Джесмайн права, поездка успокоила и развлекла ее. Вечером они выехали из Лос-Анджелеса, сначала ехали по большим шоссе в потоке машин, потом проезжали через маленькие спящие городки, ехали по пустынной равнине, под звездным небом. Рашель забыла о клинике – у нее был свободный день – и о возне с ребенком, за которым обещал присматривать Морт. Ночная поездка через пустыню вырвала двух молодых женщин из сутолоки их утомительной жизни, и Рашель, оставив расспросы, смотрела, как желтый шар солнца поднимается над красными холмами. День занялся мгновенно, и Рашель увидела, что машина остановилась перед ограждением и дощечками с надписью «Государственная собственность», «Невадский испытательный полигон».
Кругом стояло множество машин. Джесмайн выключила мотор, и Рашель поняла, что они приехали.
– Куда ты меня привезла? Что здесь происходит?
– Манифестация против очередных подземных испытаний атомной бомбы, Рашель. Я прочитала о ней в газете. Идем!
Рашель увидела проход в ограждении – цепь была разорвана каким-то пикапом, и люди прошли на территорию полигона. Несколько сот людей спокойно стояли тесной толпой с плакатами: «Запретить бомбу! Отменить атомные испытания!» Судя по внешности, это были интеллектуалы и технические специалисты; среди них сновали репортеры и журналисты, телевизионщики устанавливали свои камеры. Отряды полиции и федеральных войск штата Невады оцепили сборище; в небе виднелись вертолеты службы наблюдения.
Когда Рашель хотела войти в проход, где было вырвано звено ограждающей цепи, Джесмайн остановила ее:
– Это государственная территория. Лучше не заходить туда, а то нас могут арестовать.
– А все эти люди?
– Они же хотят, чтобы их арестовали, для гласности. Правительство не сможет провести ядерные испытания, если на полигоне собрались люди. В этом смысл манифестации.
– А зачем же мы с тобой здесь, если ты не хочешь пройти за ограждение?
– Сейчас увидишь, – загадочно улыбнулась Джесмайн.
– О, а вон знаменитости, – удивилась Рашель, узнавая знакомые по газетам лица. – Смотри, вот астроном Карл Шагал, вот доктор Бенджамен Спок, лауреат Нобелевской премии Пайнус Полинг… Кого ты высматриваешь? – Прежде чем Джесмайн успела ответить, Рашель узнала человека, который к ним направлялся, и удивленно воскликнула: – Хай! А это не доктор Коннор с медицинского факультета?
– Да, это он, – ответила Джесмайн. – Я не видела его семь лет.
– Так что же, он – причина нашей поездки?
– А вот его жена Сибил.
Коннор, уже подошедший к молодым женщинам, был явно обрадован встречей.
– Хелло, Джесмайн! – сказал он. – Как это вы здесь оказались?
– Хелло, доктор Коннор! – отозвалась Джесмайн. – Вы, наверное, знакомы с моей подругой Рашель?
И Джесмайн вспомнила, как Рашель позвонила в кабинет Коннора в тот день, когда они едва не поцеловались. И она представила себе, как могли бы развиваться их отношения, если бы она в тот день обедала с ним в ресторане, а не осталась дома с Грегом. Потом она опомнилась, удивилась своим фантазиям и стала разглядывать Коннора.
Он очень мало изменился, даже выглядел еще привлекательнее, чем семь лет назад: массивный, загорелый; под глазами морщины, но седины в густых волосах не прибавилось, его облик по-прежнему дышал силой и энергией. Джесмайн за семь лет получила от него девять писем.
– Где ваш сын, доктор Коннор? – спросила она, отступив в сторону, потому что в проход устремлялось все больше людей.
– О, мы не взяли с собой Дэвида. Сибил и я рассчитываем, что нас арестуют, – сказал он с широкой улыбкой. – Это единственный способ обеспечить паблисити важному делу. – Он огляделся и спросил: – А где же ваш муж?
– Я недавно развелась с ним.
Деклин пристально поглядел на нее, и Джесмайн почувствовала, что в душе ее что-то по-прежнему откликается ему, что между ними сохранилось что-то от душевной близости, возникшей семь лет назад.
– Я знала, что вы здесь будете, – порывисто сказала Джесмайн. – Я прочитала ваше имя в газете. И приехала, чтобы увидеть вас и рассказать вам о себе. Я буду работать от организации Тревертонского фонда.
– О, вот сюрприз, который ты мне обещала! – заметила Рашель.
– Но это же замечательно! – обрадовался Коннор. На миг Джесмайн показалось, что он готов обнять ее. – Я и Сибил проезжали недавно через США, и я познакомился с их программами. Наверное, вы включитесь в программу вакцинации в Верхнем Египте?
– Нет, – сразу ответила она, – в Египет я не собираюсь. Я завербовалась на работу в лагерях беженцев в Ливане – там очень нужны врачи.
– Везде очень нужны, – ответил он, пристально глядя на нее. Что-то промелькнуло в его глазах – понимание, сочувствие? – Хорошо, что вы включились в эту работу, – повторил он. – У нас перебивают врачей плавучие больницы, на кораблях жизнь проходит в путешествиях, это интересно. Но хорошо, что вы теперь наша… – Он посмотрел в сторону пикапа, на который поднимался оратор. – Митинг начинается. Мы тянули соломинки, в каком порядке выступать – ясно, что выступить удастся только первому.
Джесмайн подошла к ограждению и начала слушать австралийского педиатра, доктор Кэлдикотт, звучный голос которой гремел над головами слушателей:
– Если ваш ребенок болен лейкемией, вы, конечно, приложите все свои силы, чтобы спасти его. Так представьте себе, что наша планета – больной ребенок! Атомная угроза так же страшна, как лейкемия. Мы должны приложить все силы, чтобы добиться запрещения атомного оружия!
Джесмайн слушала, стоя бок о бок с Коннором и остро ощущая его близость. Он держался рукой за цепь ограждения, сжав пальцы так, что побелели косточки. Ей очень хотелось положить свою ладонь на его руку.
– Ну, теперь моя очередь, – сказал он, когда аудитория кончила аплодировать доктору Кэлдикотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121