В переулке росли липы, возле дома были врыты скамейки, на которых по вечерам наши родители обсуждали свои заботы.
Я подошел к нашему дому и опустился на скамейку под липами. Задумавшись, не заметил, как рядом со мной сел еще кто-то. Я обернулся и узнал Леньку Самойлова, моего школьного товарища, неизменного вратаря нашей ребячьей дворовой команды. Теперь он не Ленька, а Леонид Кузьмич, отличный детский врач.
Не успели мы перекинуться несколькими словами, как из подъезда вышел высокий мужчина в черном берете с чемоданчиком – еще один наш старинный знакомый, Виктор Давыдов. В детстве Витька был первым заводилой в нашем Самотечном переулке. Ныне он превосходный автослесарь.
Витька улыбнулся мне, поднял руку и… почему-то прошел мимо.
Меня поразило: что ж не остановился друг Витька? Даже не поздоровался как следует. «Неужели, – догадался я, – их детская размолвка затянулась на долгие годы?»
Неужели и сейчас, когда мы все стали взрослыми, они не могут забыть того, что произошло между ними когда-то давно? Лет тридцать пять назад, никак не меньше…
Наша 188-я средняя школа Коминтерновского района возвышалась своими четырьмя этажами среди приземистых старорежимных купеческих домов в соседнем переулке. За школьным забором шумел листвой Екатерининский парк. В те годы этот парк казался нам огромным. Парк был местом сборища хулиганов с Самотеки.
В его укромных уголках, в прохладной тени старых дубов и кленов, а то и просто на пригорке у забора, резались по вечерам в «двадцать одно» карманники. Удачу и неудачу запивали водкой. Закуска, как правило, бычки в томате, лук и редиска.
Когда выпивки не хватало, в «деревяшку» обычно посылали мальчишек, которые стояли кружком в отдалении, наблюдая за игрой, мальчишкам нравились такие «важные» поручения. Даже когда им попадало за нерасторопность, не обижались и не уходили. Пьяная удаль, самодельные финки в карманах и за голенищами хромовых сапог, вытатуированные сердца, пронзенные стрелами, и адмиральские якоря, опутанные змеями, вызывали почтительный трепет в ребячьих душах. Таинственность неизвестной жизни, рассказы «королей» Самотеки волновали до сердцебиения.
Бывал в Екатерининском парке и Витька Давыдов. После уроков он часто приходил туда, карманники знали его, и он считал себя приобщенным к их среде: уже играл в карты и чаще других бегал за водкой. Воры помоложе стали учить Витьку добывать деньги в чужих карманах. И он делал все, чтобы угодить им. Все чаще пропускал уроки, а потом совсем бросил школу, ушел из 8-го класса.
Внешне Витька оставался обыкновенным мальчишкой, с челкой, нависшей на смуглый лоб, и даже папироска «Казбек» в его по-детски пухлых губах не придавала ему взрослости…
Только глаза изменились: стали угрюмыми, недобрыми, настороженными. Витька беспричинно злился на ребят бывшего своего класса, к концу уроков приходил на школьный двор, грубил учителям, дрался со своими прежними одноклассниками. Особенно он почему-то невзлюбил Леньку Самойлова, бил его чаще других, в присутствии девчонок, что было особенно обидно. Ленька сдачи не давал – боялся. И этот страх был еще хуже, чем побои. Не боль, а беспомощность, бессилие угнетали Леньку Самойлова.
Как-то весной Витька подкараулил Леньку в переулке у керосиновой лавки, где кроме керосина продавали примусы, свечки и стекла для ламп. Настроен Витька был как будто бы мирно.
– Вот что! Предлагаю мировую. Ну как?
Ленька молчал. Предложение Витьки было неожиданным.
– Я собрался жить лучше. Но есть неувязка: финансов не хватает. С завтрашнего дня выходит постановление: будешь давать мне по трешке…
Ленька кивнул. Кивнул, не подумав, что скажет он Витьке завтра. Кивнул, лишь бы сейчас, сию минуту, как можно скорее уйти. Уйти и не видеть своего врага. А дома Леньке стало жутко. Где взять столько денег? «Не буду давать – начнет бить по-настоящему, – думал он. – Хорошо, одну трешку, ну три трешки еще можно. Но сколько их потребуется?»
Придя домой, Ленька заглянул в копилку – глиняную кошку с золочеными ушками. Она стояла рядом с глобусом на книжном шкафу. С зимы в копилку откладывались деньги на велосипед.
Витька был точен. За деньгами он приходил аккуратно, ждал Леньку у школьных ворот. Больше не дрался. Только криво усмехался, пряча в карман очередную трешку. Но пришел день, когда трешки у Леньки не оказалось. Небогатые его запасы иссякли. Глиняная кошка была пуста.
– Бери где хочешь, мое дело маленькое, – сказал Витька. – Уговор…
– Неоткуда больше мне брать, – попытался отделаться от него Ленька. – Может, потом буду. А сейчас нет.
– Потом суп с котом. Бери где хочешь. Не принесешь – пеняй на себя.
Где было школьнику Леньке взять деньги?
В нашем девятом «А» время от времени собирали мелочь: на экскурсию в Третьяковку, на подарок товарищу, учительницам ко дню 8 Марта. В последний раз мы собрали деньги для поездки на белом катере по Москве-реке от Котельнической набережной до Серебряного бора. Хранились эти деньги у Ленькиного соседа по парте, нашего культорга, очкастого Стасика Худякова.
На уроке физики, когда Стасик у доски доказывал закон Бойля-Мариотта, Ленька дрожащими, вдруг ставшими чужими руками вытащил деньги из портфеля товарища. Вытащил и переложил к себе в карман. Но в своем кармане держать деньги было опасно. Это он понял сразу. Улучив момент, когда класс дружно смеялся над какой-то шуткой нашего физика, Ленька сунул деньги под ножку парты.
Зазвенел звонок. Урок кончился. В классе открыли окна. Но не успели ребята выйти на перемену, как раздался крик Стасика:
– Деньги украли! Все кинулись к нему.
– Не может этого быть! Ты посмотри как следует, растеряха…
– Украли… – беспомощно, чуть не плача, повторял Стасик. – Украли, честное слово!
– Никто не выйдет из класса, пока не найдутся деньги! – решил наш староста.
И деньги нашлись.
Никто и предположить не мог, что взял их Ленька. Подозревать стали совсем другого мальчишку. Вечером того же дня Ленька сказал Витьке:
– Понимаешь, не удалось. Не вышло. Ты, пожалуйста, подожди до завтра.
– Подожду. Но завтра дашь мне полсотни. Долг с процентами возвращать надо.
– Я постараюсь. Но больше ты от меня никогда не потребуешь денег? – спросил, чуть не плача, Ленька.
– Не потребую! – пообещал Витька, повернулся и пошел вниз по нашему горбатому переулку.
И вот настало завтра.
Встретились условном месте. Ленька принес деньги. Ровно пятьдесят рублей.
– Квиты! – сказал Витька удивленно. – А ты молодец. Слово держишь. Уважаю.
Ленька вернулся домой. У раскрытого буфета стояла мама.
– Ты брал отсюда деньги? – спросила она.
– Нет… Не брал, – ответил он.
И мама заплакала. Ленька понимал, ох как он хорошо понимал, что мама плачет совсем не потому, что ей жаль этих пятидесяти рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Я подошел к нашему дому и опустился на скамейку под липами. Задумавшись, не заметил, как рядом со мной сел еще кто-то. Я обернулся и узнал Леньку Самойлова, моего школьного товарища, неизменного вратаря нашей ребячьей дворовой команды. Теперь он не Ленька, а Леонид Кузьмич, отличный детский врач.
Не успели мы перекинуться несколькими словами, как из подъезда вышел высокий мужчина в черном берете с чемоданчиком – еще один наш старинный знакомый, Виктор Давыдов. В детстве Витька был первым заводилой в нашем Самотечном переулке. Ныне он превосходный автослесарь.
Витька улыбнулся мне, поднял руку и… почему-то прошел мимо.
Меня поразило: что ж не остановился друг Витька? Даже не поздоровался как следует. «Неужели, – догадался я, – их детская размолвка затянулась на долгие годы?»
Неужели и сейчас, когда мы все стали взрослыми, они не могут забыть того, что произошло между ними когда-то давно? Лет тридцать пять назад, никак не меньше…
Наша 188-я средняя школа Коминтерновского района возвышалась своими четырьмя этажами среди приземистых старорежимных купеческих домов в соседнем переулке. За школьным забором шумел листвой Екатерининский парк. В те годы этот парк казался нам огромным. Парк был местом сборища хулиганов с Самотеки.
В его укромных уголках, в прохладной тени старых дубов и кленов, а то и просто на пригорке у забора, резались по вечерам в «двадцать одно» карманники. Удачу и неудачу запивали водкой. Закуска, как правило, бычки в томате, лук и редиска.
Когда выпивки не хватало, в «деревяшку» обычно посылали мальчишек, которые стояли кружком в отдалении, наблюдая за игрой, мальчишкам нравились такие «важные» поручения. Даже когда им попадало за нерасторопность, не обижались и не уходили. Пьяная удаль, самодельные финки в карманах и за голенищами хромовых сапог, вытатуированные сердца, пронзенные стрелами, и адмиральские якоря, опутанные змеями, вызывали почтительный трепет в ребячьих душах. Таинственность неизвестной жизни, рассказы «королей» Самотеки волновали до сердцебиения.
Бывал в Екатерининском парке и Витька Давыдов. После уроков он часто приходил туда, карманники знали его, и он считал себя приобщенным к их среде: уже играл в карты и чаще других бегал за водкой. Воры помоложе стали учить Витьку добывать деньги в чужих карманах. И он делал все, чтобы угодить им. Все чаще пропускал уроки, а потом совсем бросил школу, ушел из 8-го класса.
Внешне Витька оставался обыкновенным мальчишкой, с челкой, нависшей на смуглый лоб, и даже папироска «Казбек» в его по-детски пухлых губах не придавала ему взрослости…
Только глаза изменились: стали угрюмыми, недобрыми, настороженными. Витька беспричинно злился на ребят бывшего своего класса, к концу уроков приходил на школьный двор, грубил учителям, дрался со своими прежними одноклассниками. Особенно он почему-то невзлюбил Леньку Самойлова, бил его чаще других, в присутствии девчонок, что было особенно обидно. Ленька сдачи не давал – боялся. И этот страх был еще хуже, чем побои. Не боль, а беспомощность, бессилие угнетали Леньку Самойлова.
Как-то весной Витька подкараулил Леньку в переулке у керосиновой лавки, где кроме керосина продавали примусы, свечки и стекла для ламп. Настроен Витька был как будто бы мирно.
– Вот что! Предлагаю мировую. Ну как?
Ленька молчал. Предложение Витьки было неожиданным.
– Я собрался жить лучше. Но есть неувязка: финансов не хватает. С завтрашнего дня выходит постановление: будешь давать мне по трешке…
Ленька кивнул. Кивнул, не подумав, что скажет он Витьке завтра. Кивнул, лишь бы сейчас, сию минуту, как можно скорее уйти. Уйти и не видеть своего врага. А дома Леньке стало жутко. Где взять столько денег? «Не буду давать – начнет бить по-настоящему, – думал он. – Хорошо, одну трешку, ну три трешки еще можно. Но сколько их потребуется?»
Придя домой, Ленька заглянул в копилку – глиняную кошку с золочеными ушками. Она стояла рядом с глобусом на книжном шкафу. С зимы в копилку откладывались деньги на велосипед.
Витька был точен. За деньгами он приходил аккуратно, ждал Леньку у школьных ворот. Больше не дрался. Только криво усмехался, пряча в карман очередную трешку. Но пришел день, когда трешки у Леньки не оказалось. Небогатые его запасы иссякли. Глиняная кошка была пуста.
– Бери где хочешь, мое дело маленькое, – сказал Витька. – Уговор…
– Неоткуда больше мне брать, – попытался отделаться от него Ленька. – Может, потом буду. А сейчас нет.
– Потом суп с котом. Бери где хочешь. Не принесешь – пеняй на себя.
Где было школьнику Леньке взять деньги?
В нашем девятом «А» время от времени собирали мелочь: на экскурсию в Третьяковку, на подарок товарищу, учительницам ко дню 8 Марта. В последний раз мы собрали деньги для поездки на белом катере по Москве-реке от Котельнической набережной до Серебряного бора. Хранились эти деньги у Ленькиного соседа по парте, нашего культорга, очкастого Стасика Худякова.
На уроке физики, когда Стасик у доски доказывал закон Бойля-Мариотта, Ленька дрожащими, вдруг ставшими чужими руками вытащил деньги из портфеля товарища. Вытащил и переложил к себе в карман. Но в своем кармане держать деньги было опасно. Это он понял сразу. Улучив момент, когда класс дружно смеялся над какой-то шуткой нашего физика, Ленька сунул деньги под ножку парты.
Зазвенел звонок. Урок кончился. В классе открыли окна. Но не успели ребята выйти на перемену, как раздался крик Стасика:
– Деньги украли! Все кинулись к нему.
– Не может этого быть! Ты посмотри как следует, растеряха…
– Украли… – беспомощно, чуть не плача, повторял Стасик. – Украли, честное слово!
– Никто не выйдет из класса, пока не найдутся деньги! – решил наш староста.
И деньги нашлись.
Никто и предположить не мог, что взял их Ленька. Подозревать стали совсем другого мальчишку. Вечером того же дня Ленька сказал Витьке:
– Понимаешь, не удалось. Не вышло. Ты, пожалуйста, подожди до завтра.
– Подожду. Но завтра дашь мне полсотни. Долг с процентами возвращать надо.
– Я постараюсь. Но больше ты от меня никогда не потребуешь денег? – спросил, чуть не плача, Ленька.
– Не потребую! – пообещал Витька, повернулся и пошел вниз по нашему горбатому переулку.
И вот настало завтра.
Встретились условном месте. Ленька принес деньги. Ровно пятьдесят рублей.
– Квиты! – сказал Витька удивленно. – А ты молодец. Слово держишь. Уважаю.
Ленька вернулся домой. У раскрытого буфета стояла мама.
– Ты брал отсюда деньги? – спросила она.
– Нет… Не брал, – ответил он.
И мама заплакала. Ленька понимал, ох как он хорошо понимал, что мама плачет совсем не потому, что ей жаль этих пятидесяти рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26