д. На такой позиции стоял один из крупнейших отечественных специалистов в области международного частного права Л.А. Лунц. Он отмечал следующее: «Выделение институтов советского материального права, предназначенных регулировать внешнюю торговлю и оборот с иностранными государствами, из сферы гражданского права в тесном смысле слова с отнесением этих институтов к международному частному праву, едва ли будет способствовать достаточно углубленному пониманию и изучению этих норм… Таким образом, став на указанный выше путь, мы пришли бы к тому, что граница между международным частным правом и гражданским правом была бы вовсе стерта».
М. Вольф также не включает «право иностранцев» в предмет своей работы: «Некоторые авторы относят к предмету международного частного права вопросы о правовом положении иностранцев по внутренним законам страны… Такого рода проблемы как с юридической, так и с политической стороны весьма отличаются от проблем, относящихся к применимости закона. По этим соображениям было признано предпочтительным исключить такие проблемы из настоящего исследования».
Л. Раапе считает, что «от международного частного права следует далее отличать право, касающееся иностранцев, которое… представляет собой материальные, а не коллизионные нормы. С другой стороны, эти нормы относятся к самым различным областям права, следовательно, не только к частному праву, но к праву процессуальному, конкурсному, административному и т.д. С этой точки зрения, следовательно, право, касающееся иностранцев, — это целый ряд правил из всех возможных областей отечественного права, за исключением как раз международного частного права».
Наиболее развернуто данная точка зрения в отечественной доктрине обоснована И.Л. Кичигиной. В своей работе она опровергает целесообразность выделения метода прямого регулирования нормами внутреннего права. «Эти нормы носят либо административно-правовой характер и в силу этого применяются независимо от постановки коллизионной проблемы, либо являются гражданско-правовыми нормами, применение которых основывается на односторонних коллизионных нормах. В первом случае отнесение их к международному частному праву не соответствовало бы гражданско-правовому характеру регулируемых отношений, во втором случае действие этих норм может рассматриваться в составе коллизионного метода».
Вторая точка зрения основана на выделении в рамках международного частного права единого «прямого» материально-правового метода регулирования. Все нормы международного частного права при этом разделяются на две большие группы— коллизионные нормы и материально-правовые нормы прямого действия, причем каждой из этих групп соответствует свой метод правового регулирования (коллизионный и материально-правовой). Таких позиций придерживаются М.М. Богуславский, а также 3. Кучера. Эти авторы объединяют в единую категорию «прямых» норм материально-правовые нормы, унифицированные путем заключения международных соглашений, и внутринациональные нормы, «в которых содержится материально-правовое урегулирование прав и обязанностей сторон, и применение этих норм происходит без предварительного применения других норм, в частности коллизионных». По нашему мнению, объединение материальных норм, унифицированных на межгосударственном уровне, а также внутринациональных норм является сомнительным, поскольку эти два вида норм обладают больше различиями, нежели объединяющими чертами. Унифицированные материально-правовые нормы имеют качественно иную природу, отличное место в национальных правовых системах и выполняют различные функции и задачи в правовом регулировании складывающихся отношений, что будет продемонстрировано далее.
В связи с этим более правильной представляется третья из высказываемых точек зрения на природу и место внутринациональных норм прямого действия. Авторы учебника международного частного права, изданного в 1984 г., указывают на то, что внутринациональные нормы так называемого прямого (или непосредственного) действия «по механизму их введения в действие и порядку применения существенно отличаются как от унифицированных норм международных договоров, так и от коллизионных норм, которые могут содержать отсылку и к отечественному, и к иностранному праву. Поэтому нормы прямого действия — особый, третий метод регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом наряду с коллизионными и унифицированными материальными нормами». Особый характер данного метода правового регулирования подчеркивается также в работе Г. Г. Иванова и А. Л. Маковского: «Такие нормы исключают возможность применения для решения соответствующего вопроса иностранного права и делают беспредметной в этой части постановку коллизионной проблемы. Поскольку такие нормы применяются к отношениям, осложненным иностранным элементом, независимо от коллизионных норм и даже вопреки им, их иногда называют нормами „прямого“ действия. Название не совсем точное, так как „прямо“ (т.е. без применения коллизионных норм) действуют и многие другие нормы международного частного права, например унифицированные нормы, установленные международными конвенциями. Подобные нормы следует рассматривать как особый прием регулирования отношений с иностранным элементом».
При рассмотрении вопроса о природе и месте внутринациональных норм, направленных на регулирование отношений с иностранным элементом, интересно обратить внимание на то, каким образом законодательство и доктрина зарубежных стран решают рассматриваемую проблему. Как мы уже отмечали выше, немецкая и англо-американская доктрина высказываются против включения «права иностранцев» в международное частное право. В то же время французские авторы традиционно делает акцент на этом виде норм и отстаивают необходимость их совместного изучения в рамках международного частного права. Чем же можно объяснить эту примечательную особенность?
Очевидно, внутринациональные нормы, направленные на регулирование отношений с участием иностранного элемента, основываются на принципе территориальности, последнему отдается предпочтение перед использованием коллизионных норм, которое может повлечь необходимость применения норм иностранного права. М. Иссад, являющийся представителем французской правовой школы, пишет: «„Законами прямого регулирования“ называются законы, которые применяются к правоотношению непосредственно, минуя классическую коллизионную норму, которая указала бы на их применение. Критерием отличия является интерес или воля государства, которое, руководствуясь определенной целью, желает применить (или не применять) в данном случае свое право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
М. Вольф также не включает «право иностранцев» в предмет своей работы: «Некоторые авторы относят к предмету международного частного права вопросы о правовом положении иностранцев по внутренним законам страны… Такого рода проблемы как с юридической, так и с политической стороны весьма отличаются от проблем, относящихся к применимости закона. По этим соображениям было признано предпочтительным исключить такие проблемы из настоящего исследования».
Л. Раапе считает, что «от международного частного права следует далее отличать право, касающееся иностранцев, которое… представляет собой материальные, а не коллизионные нормы. С другой стороны, эти нормы относятся к самым различным областям права, следовательно, не только к частному праву, но к праву процессуальному, конкурсному, административному и т.д. С этой точки зрения, следовательно, право, касающееся иностранцев, — это целый ряд правил из всех возможных областей отечественного права, за исключением как раз международного частного права».
Наиболее развернуто данная точка зрения в отечественной доктрине обоснована И.Л. Кичигиной. В своей работе она опровергает целесообразность выделения метода прямого регулирования нормами внутреннего права. «Эти нормы носят либо административно-правовой характер и в силу этого применяются независимо от постановки коллизионной проблемы, либо являются гражданско-правовыми нормами, применение которых основывается на односторонних коллизионных нормах. В первом случае отнесение их к международному частному праву не соответствовало бы гражданско-правовому характеру регулируемых отношений, во втором случае действие этих норм может рассматриваться в составе коллизионного метода».
Вторая точка зрения основана на выделении в рамках международного частного права единого «прямого» материально-правового метода регулирования. Все нормы международного частного права при этом разделяются на две большие группы— коллизионные нормы и материально-правовые нормы прямого действия, причем каждой из этих групп соответствует свой метод правового регулирования (коллизионный и материально-правовой). Таких позиций придерживаются М.М. Богуславский, а также 3. Кучера. Эти авторы объединяют в единую категорию «прямых» норм материально-правовые нормы, унифицированные путем заключения международных соглашений, и внутринациональные нормы, «в которых содержится материально-правовое урегулирование прав и обязанностей сторон, и применение этих норм происходит без предварительного применения других норм, в частности коллизионных». По нашему мнению, объединение материальных норм, унифицированных на межгосударственном уровне, а также внутринациональных норм является сомнительным, поскольку эти два вида норм обладают больше различиями, нежели объединяющими чертами. Унифицированные материально-правовые нормы имеют качественно иную природу, отличное место в национальных правовых системах и выполняют различные функции и задачи в правовом регулировании складывающихся отношений, что будет продемонстрировано далее.
В связи с этим более правильной представляется третья из высказываемых точек зрения на природу и место внутринациональных норм прямого действия. Авторы учебника международного частного права, изданного в 1984 г., указывают на то, что внутринациональные нормы так называемого прямого (или непосредственного) действия «по механизму их введения в действие и порядку применения существенно отличаются как от унифицированных норм международных договоров, так и от коллизионных норм, которые могут содержать отсылку и к отечественному, и к иностранному праву. Поэтому нормы прямого действия — особый, третий метод регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом наряду с коллизионными и унифицированными материальными нормами». Особый характер данного метода правового регулирования подчеркивается также в работе Г. Г. Иванова и А. Л. Маковского: «Такие нормы исключают возможность применения для решения соответствующего вопроса иностранного права и делают беспредметной в этой части постановку коллизионной проблемы. Поскольку такие нормы применяются к отношениям, осложненным иностранным элементом, независимо от коллизионных норм и даже вопреки им, их иногда называют нормами „прямого“ действия. Название не совсем точное, так как „прямо“ (т.е. без применения коллизионных норм) действуют и многие другие нормы международного частного права, например унифицированные нормы, установленные международными конвенциями. Подобные нормы следует рассматривать как особый прием регулирования отношений с иностранным элементом».
При рассмотрении вопроса о природе и месте внутринациональных норм, направленных на регулирование отношений с иностранным элементом, интересно обратить внимание на то, каким образом законодательство и доктрина зарубежных стран решают рассматриваемую проблему. Как мы уже отмечали выше, немецкая и англо-американская доктрина высказываются против включения «права иностранцев» в международное частное право. В то же время французские авторы традиционно делает акцент на этом виде норм и отстаивают необходимость их совместного изучения в рамках международного частного права. Чем же можно объяснить эту примечательную особенность?
Очевидно, внутринациональные нормы, направленные на регулирование отношений с участием иностранного элемента, основываются на принципе территориальности, последнему отдается предпочтение перед использованием коллизионных норм, которое может повлечь необходимость применения норм иностранного права. М. Иссад, являющийся представителем французской правовой школы, пишет: «„Законами прямого регулирования“ называются законы, которые применяются к правоотношению непосредственно, минуя классическую коллизионную норму, которая указала бы на их применение. Критерием отличия является интерес или воля государства, которое, руководствуясь определенной целью, желает применить (или не применять) в данном случае свое право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116