Глава 8
Конспиративно заслонившись чайником, Иван поглядывал из своего угла, изучая обстановку. В общем-то изучать было нечего: простор, полумрак, пропылившиеся ковры, пузатый чайханщик, бросающий на него любопытные взоры исподлобья – и тишина… ибо кроме Ивана в заведении не было ни одного посетителя.
Мэтр пригнулся над пиалой и глубоко задумался.
Несмотря на заверения безутешной вдовы, он поначалу сомневался, что ее сын пропал именно в чайхане. Мало ли куда мог отправиться человек, немного отдохнув и утолив жажду! Правда, теперь его мнение изменилось. Заведение выглядело весьма подозрительно: в отличие от прочих точек «общепита», буквально переполненных по случаю окончания долгого поста, оно поражало своей безлюдностью. Однако явная убыточность чайханы не помешала ее владельцам вложить изрядные средства в оформление интерьера. На эти шикарные ковры было жалко садиться!
Иван погладил шелковистый ворс. А может, все дело в чересчур завышенных ценах? Надо было попросить меню, прежде чем хвататься за чайник! Мэтр побренчал в кармане монетками, оставшимися после Вариной прогулки по текстильному ряду. Выяснить бы у чайханщика, хватит ли ему денег расплатиться за угощение…
– О, щедрый хозяин, подобный тяжелым чайникам, которые ты разносишь, – велеречиво начал Птенчиков, однако заметил, что пузатый чайханщик недобро нахмурился, и поспешил пояснить свою словесную конструкцию: – Я имел в виду не твою внешнюю форму, но доброе сердце, горячее, как эти благословенные сосуды.
Чайханщик вытаращил глаза: таких метафор в свой адрес ему слышать еще не доводилось. На счастье Птенчикова, в этот момент открылась дверь и в чайхану вошел посетитель. Кивнув хозяину, он молча прошел в кухонный отсек и скрылся в закутке за занавеской.
– Так что ты хотел сказать-то? – вновь обернулся чайханщик к Ивану.
– Мне бы еще чайку, если можно, – пробормотал детектив и поспешно ретировался в свой угол. Появился объект для наблюдения! Наконец-то начинается работа!
Хозяин принес ему еще один чайник и замешкался рядом, терзаемый какой-то мыслью. Иван еще ниже склонился над пиалой – отвлекаться на посторонние беседы сейчас не хотелось: посетитель, скрывшийся за занавеской, загадочно притих, и мэтр силился понять, чем же он занимается в том тесном закутке. Удрученно вздохнув, хозяин отступил на прежние позиции и присел возле своих кумганов, сверля Ивана тяжелым взглядом. Так они и сидели, занятые перекрестным наблюдением, пока снова не хлопнула дверь и в чайхану не явился ещё один посетитель.
– Мир тебе, почтенный Селим, – поклонился он хозяину и, не дожидаясь ответа, проворно шмыгнул за занавеску. Птенчиков аж привстал на коленках – он готов был поклясться, что в закутке, поглотившем двоих, и одному было бы слишком тесно!
– Твоя душа возжелала чего-то еще? – шустрым колобком подкатился к нему чайханщик.
– Э… – растерялся Иван.
– Твой чайник пуст, а желудок полон, так что…
– Нет-нет, ты не знаешь размеров моего желудка! – горячо запротестовал Иван, решивший, что сейчас ему предложат пойти подобру-поздорову куда-нибудь по своим делам. – Не суди о человеке по внешности, внутри него может скрываться необъятная бездна… ненасытная прорва… в общем, неси-ка еще один чайник!
– Аллах всемогущий! – поразился чайханщик, опасливо косясь на тощего гостя с запросами водокачки.
Дверь хлопнула в третий раз. На пороге материализовался угрюмый детинушка с полным отсутствием интеллекта на плоском лице. Вперив в чайханщика мутный взгляд, он застыл, слегка покачиваясь и соображая, зачем, собственно, забрел в это безлюдное место.
– Ну, ты проходишь или как? – не выдержал чайханщик, нервно наполняющий третий чайник.
Лицо детинушки осветилось проблеском понимания, и он, качнувшись в сторону кухни, в свою очередь исчез за занавеской.
Мысль Птенчикова лихорадочно заработала. Кто эти люди, так уверенно проходящие в служебную часть заведения? Помощники хозяина? Но почему тогда они ему не помогают? Да и зачем ему столько помощников при полном отсутствии клиентов? А самое главное – почему ни один из них не вышел обратно из этого таинственного закутка?
– Угощайся, уважаемый, ни в чем себе не отказывай. – Пузатый Селим бухнул перед Иваном третий чайник и утер пот со лба.
Мэтр обреченно булькнул – вопреки недавним заверениям, его желудок и впрямь был переполнен. Пора было менять линию поведения.
– Твоя любезность не знает границ, – улыбнулся он чайханщику. – Пусть этот благодатный напиток немного подождет, а я покуда наведаюсь к санудобствам.
– К кому?! – возмутился Селим. – Нет, драгоценнейший, сначала расплатись, а потом отправляйся хоть к самому Иблису!
– Не кипятись, тебя пока в чайник не сажали, – строго одернул его Птенчиков. – Я имел в виду туалетную комнату, ту, что за занавеской.
Он резво вскочил и, обогнув пузатого чайханщика, метнулся к загадочному закутку.
Как и следовало ожидать, там никого не было. Лишь пропахший дымом ковер на стене. «И кому только пришла, в голову идея повесить ковер неподалеку от кухонного очага?» – успел удивиться Иван. Тяжелая рука легла ему на плечо:
– Не спеши, почтеннейший, – устало вздохнул чайханщик. – Когда я предлагал тебе пройти в нижний зал, ты объявил, что твою бездонную прорву терзает неутолимая жажда…
– Да? – удивился Иван.
– Не делай из меня ишака! – набычился хозяин. – Потребовал принести три чайника подряд, а теперь норовишь удрать, не заплатив? Думаешь, хватит с меня комиссионных за вход клиента?
– Ни в коем случае! Просто я не знал, что здесь есть нижний зал.
– Не знал?! – поразился Селим. – Да откуда ж ты такой взялся?
– Мы сами не местные… – затянул Иван заученную легенду. – Шли с сестрой из Бухары, чтобы поискать дальних родственников, проживающих в вашем дивном городе, да притомились с дороги…
– Почему же ты зашел именно в эту чайхану?
– А что в ней особенного? – Иван наивно закрутил головой по сторонам.
– Так. – Чайханщик сложил руки на животе. – Велик Аллах над нами…
– И всеведущ, – учтиво подхватил Иван.
– Так что пожертвуй на спасение души и можешь пройти вниз.
Иван поперхнулся:
– Подожди, достойнейший из чайханщиков, мне бы не хотелось так вот сразу подвергать свою душу неведомым опасностям!
– Не беспокойся, я закажу в ближайшей мечети молитву на три года вперед. С тебя, бухарец, две сотни таньга.
– Две сотни?!
– Ну, хорошо: одна.
– Но если моя душа расстанется с телом, она этого не переживет, – заупрямился Птенчиков.
– Почему не переживет? – удивился чайханщик. Иван задумался: кажется, вышел теологический казус.
– Я хотел сказать, что она очень расстроится. Будет болеть… страдать…
– Тогда давай пятьсот, – принял единственно возможное решение почтенный Селим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84