Священники сообщают мне, что величайшая из европейских наций начинает действовать и у наших берегов. Во всяком случае, они недалеко к югу.
Иеясу нахмурился:
– Я ничего об этом не знаю.
– И всё же это так, мой господин. Священники очень подробно рассказали мне об этом. Похоже, что Испания и Португалия обе снаряжали ещё столетие назад экспедиции для поисков новых рынков. И, опасаясь встречи и военных столкновений своих флотов, эти страны обратились к микадо всей Европы, которого они называют «Папа», чтобы он рассудил их в этом деле. Папа принял следующее решение: испанцам отдал место, именуемое Америкой, а португальцам – нации, которые они именуют Востоком, то есть Китай, Острова пряностей и Японию.
– Как самоуверенны эти народы и их Папа, – заметил Иеясу.
– Действительно, мой господин. Но практичны.
– А теперь, ты говоришь, испанцы проникают в эти места? Как это может быть?
– Новый Папа отменил указание своего предшественника. Как вы знаете, они, во всяком случае, уже давно обосновались на Разбойничьих островах. Испанцев боятся все, мой господин. Даже, я бы сказал, ваш англичанин. Это китайцы Европы. – Он улыбнулся, заметив нахмуренные брови Иеясу. – Они богаче всех, мой господин. И лучше всех вооружены.
Иеясу кивнул:– Очевидно, нам нужно быть осторожными с испанцами, Тоетоми но-Хидеери. Возможно, они захотят высадиться на наши берега завоевателями, а не просителями.
– Но разве мы не сможем отбросить их обратно в море, как сделали когда-то с монголами?
– Без сомнения, – согласился Иеясу. – И всё же будет лучше для всех нас, если мы позабудем о наших противоречиях и объединимся для отпора внешней угрозе. Я долго размышлял над этим, Тоетоми но-Хидеери. Я любил твоего отца, как родного брата. Его сестра была моей женой большую часть моей жизни. И я всегда любил тебя, как сына. Разве не твоя сестра – супруга сегуна? Наши семьи должны быть союзниками, Тоетоми но-Хидеери, а не противниками.
– Ваши слова для меня – как первые цветы на весенней вишне, мой господин.
– Я рад, что ты так думаешь. Между нами есть только одна преграда – недоверие, испытываемое твоей матерью ко мне.
– Мой господин, я уверяю вас…
– Заверения ничего не стоят, принц Хидеери, если за ними не следуют дела. К счастью, я нашёл путь, который положит конец нашим разногласиям. Навсегда.
Хидеери ждал с вежливым вниманием.
– Моя дорогая жена, – продолжал Иеясу, – твоя родная тётушка, столько лет делившая со мной брачное ложе, ушла из нашего мира.
– Я слышал об этом, мой господин, и очень опечален. – Но глаза юноши оставались настороже.
– И теперь я старый, одинокий человек, принц Хидеери. На мне – груз проблем целой империи, неизбежные интриги и ненависть, окружающие тех, кто стоит у руля. И из этих проблем самая серьёзная – противоречие между нашими семействами. Если бы их устранить, если бы принцесса Едогими согласилась бы занять место в моей постели…
– Мой господин?…
– В качестве жены, Хидеери. Я бы оказал ей величайшие почести, которые только возможны в этом мире.
– Вы хотите, чтобы моя мать вышла за вас замуж, принц Иеясу?
Иеясу поднял голову:
– Тебе это кажется смешным? Молодой человек улыбнулся:– Мой господин, я нахожу смешной мысль о реакции моей матери на ваше предложение. Асаи Едогими замужем за Токугавой но-Иеясу? Извините меня, мой господин. – Он рассмеялся.
В комнате вдруг стало так тихо, что даже визгливый, немного нервный смех юноши вскоре оборвался. Глаза всех присутствующих были обращены на Иеясу.
Принц улыбнулся:
– Как ты говоришь, принц Хидеери, смешное предложение. Но, по крайней мере, пока мы вместе смеёмся, драться мы не будем. Я должен подумать о других, лучших способах оставаться в хорошем настроении.
Два мальчика медленно и осторожно раздевали принца. На них самих оставались лишь кимоно с уже развязанными поясами. Это был их долг – быть готовыми ко всему, что пожелает от них господин. Но сегодня он был задумчив, сам завернулся в ночное кимоно и завязал пояс. Он жестом отослал юношей, и в комнату вошли Хидетада и Косукэ но-Сукэ.
– Удачный вечер, отец мой, – заметил сегун, садясь на возвышении.
– И всё же мой господин не выглядит довольным, – возразил Сукэ, садясь на коленях ступенькой ниже.
Иеясу хлопнул в ладоши, и мальчики внесли зелёный чай.
– Все эти годы мне представляли мальчишку недоумком. А он не глупей меня.
– Но он всё ещё мальчишка, – отозвался Хидетада.
– И это беспокоит меня больше всего. Ему сейчас восемнадцать. В его возрасте я сражался вместе с Одой Нобунагой и Тоетоми Хидееси у Окехадзамы. И никто из нас не сомневался, что мы доберёмся до Киото. Но они боялись меня уже тогда именно потому, что мне было восемнадцать, а им – лет на десять больше. У меня была молодость, энергия… И у меня было время.
– Значит, мой господин… – начал Сукэ.
Иеясу взмахом руки отослал мальчиков из комнаты.
– Только война, другого выхода нет. И это твоя война, Хидетада. Судьба твоя и твоих детей зависит от тебя.
– Я знаю, отец мой. Если бы нам удалось выманить Тоетоми из их крепости…– Этого мы никогда не сделаем, не давая заверений в их безопасности.
– Но осаждать Осаку, мой господин, – покачал головой Сукэ. – Это огромное дело.
– К которому мы должны приготовиться. И даже больше чем к этому. Мы должны подготовить предлог, и такой, что, даже если осада затянется на месяцы или годы, поддерживающие нас даймио не потеряли бы веры в правое дело. Тоетоми должны быть не правы.
– Да, мой господин, – отозвался, нахмурившись, Сукэ.
– И мы должны быть вооружены не хуже их. Они ищут пушки.
– Португальцы ничего им не дадут, – презрительно бросил Хидетада.
– Не будь чересчур самоуверенным, сын мой. Священники хорошо знают о твоей ненависти к ним и предпочтут Хидеери в качестве правителя Японии. Во всяком случае, голова мальчишки занята сейчас другим. Мы должны опередить его в отношении испанцев. Сукэ, я хочу, чтобы ты отправился к Андзину Миуре.
– Мой господин?…
– Он уже достаточно долго пробыл в опале. Ему можно доверять, и он знает этих европейцев.
– И он так же горд, как все европейцы. Кимура докладывает мне, что тот проводит много времени в размышлениях и улыбается только своим детям.
– Он злится, ведь ему кажется, что я лишил его своей благосклонности. Напомни ему: то, что он до сих пор живёт и процветает, – тоже проявление моего доброго отношения. И передай, что у него есть возможность снова оказаться в зените. Ему нужно будет отправиться на Разбойничьи острова, чтобы встретиться там с испанцами.
– Вы отпускаете Андзина Миуру из Японии, мой господин?
– Он вернётся, – ответил Иеясу. – Он улыбается своей жене и детям, как говорит Кимура. А они ведь останутся здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Иеясу нахмурился:
– Я ничего об этом не знаю.
– И всё же это так, мой господин. Священники очень подробно рассказали мне об этом. Похоже, что Испания и Португалия обе снаряжали ещё столетие назад экспедиции для поисков новых рынков. И, опасаясь встречи и военных столкновений своих флотов, эти страны обратились к микадо всей Европы, которого они называют «Папа», чтобы он рассудил их в этом деле. Папа принял следующее решение: испанцам отдал место, именуемое Америкой, а португальцам – нации, которые они именуют Востоком, то есть Китай, Острова пряностей и Японию.
– Как самоуверенны эти народы и их Папа, – заметил Иеясу.
– Действительно, мой господин. Но практичны.
– А теперь, ты говоришь, испанцы проникают в эти места? Как это может быть?
– Новый Папа отменил указание своего предшественника. Как вы знаете, они, во всяком случае, уже давно обосновались на Разбойничьих островах. Испанцев боятся все, мой господин. Даже, я бы сказал, ваш англичанин. Это китайцы Европы. – Он улыбнулся, заметив нахмуренные брови Иеясу. – Они богаче всех, мой господин. И лучше всех вооружены.
Иеясу кивнул:– Очевидно, нам нужно быть осторожными с испанцами, Тоетоми но-Хидеери. Возможно, они захотят высадиться на наши берега завоевателями, а не просителями.
– Но разве мы не сможем отбросить их обратно в море, как сделали когда-то с монголами?
– Без сомнения, – согласился Иеясу. – И всё же будет лучше для всех нас, если мы позабудем о наших противоречиях и объединимся для отпора внешней угрозе. Я долго размышлял над этим, Тоетоми но-Хидеери. Я любил твоего отца, как родного брата. Его сестра была моей женой большую часть моей жизни. И я всегда любил тебя, как сына. Разве не твоя сестра – супруга сегуна? Наши семьи должны быть союзниками, Тоетоми но-Хидеери, а не противниками.
– Ваши слова для меня – как первые цветы на весенней вишне, мой господин.
– Я рад, что ты так думаешь. Между нами есть только одна преграда – недоверие, испытываемое твоей матерью ко мне.
– Мой господин, я уверяю вас…
– Заверения ничего не стоят, принц Хидеери, если за ними не следуют дела. К счастью, я нашёл путь, который положит конец нашим разногласиям. Навсегда.
Хидеери ждал с вежливым вниманием.
– Моя дорогая жена, – продолжал Иеясу, – твоя родная тётушка, столько лет делившая со мной брачное ложе, ушла из нашего мира.
– Я слышал об этом, мой господин, и очень опечален. – Но глаза юноши оставались настороже.
– И теперь я старый, одинокий человек, принц Хидеери. На мне – груз проблем целой империи, неизбежные интриги и ненависть, окружающие тех, кто стоит у руля. И из этих проблем самая серьёзная – противоречие между нашими семействами. Если бы их устранить, если бы принцесса Едогими согласилась бы занять место в моей постели…
– Мой господин?…
– В качестве жены, Хидеери. Я бы оказал ей величайшие почести, которые только возможны в этом мире.
– Вы хотите, чтобы моя мать вышла за вас замуж, принц Иеясу?
Иеясу поднял голову:
– Тебе это кажется смешным? Молодой человек улыбнулся:– Мой господин, я нахожу смешной мысль о реакции моей матери на ваше предложение. Асаи Едогими замужем за Токугавой но-Иеясу? Извините меня, мой господин. – Он рассмеялся.
В комнате вдруг стало так тихо, что даже визгливый, немного нервный смех юноши вскоре оборвался. Глаза всех присутствующих были обращены на Иеясу.
Принц улыбнулся:
– Как ты говоришь, принц Хидеери, смешное предложение. Но, по крайней мере, пока мы вместе смеёмся, драться мы не будем. Я должен подумать о других, лучших способах оставаться в хорошем настроении.
Два мальчика медленно и осторожно раздевали принца. На них самих оставались лишь кимоно с уже развязанными поясами. Это был их долг – быть готовыми ко всему, что пожелает от них господин. Но сегодня он был задумчив, сам завернулся в ночное кимоно и завязал пояс. Он жестом отослал юношей, и в комнату вошли Хидетада и Косукэ но-Сукэ.
– Удачный вечер, отец мой, – заметил сегун, садясь на возвышении.
– И всё же мой господин не выглядит довольным, – возразил Сукэ, садясь на коленях ступенькой ниже.
Иеясу хлопнул в ладоши, и мальчики внесли зелёный чай.
– Все эти годы мне представляли мальчишку недоумком. А он не глупей меня.
– Но он всё ещё мальчишка, – отозвался Хидетада.
– И это беспокоит меня больше всего. Ему сейчас восемнадцать. В его возрасте я сражался вместе с Одой Нобунагой и Тоетоми Хидееси у Окехадзамы. И никто из нас не сомневался, что мы доберёмся до Киото. Но они боялись меня уже тогда именно потому, что мне было восемнадцать, а им – лет на десять больше. У меня была молодость, энергия… И у меня было время.
– Значит, мой господин… – начал Сукэ.
Иеясу взмахом руки отослал мальчиков из комнаты.
– Только война, другого выхода нет. И это твоя война, Хидетада. Судьба твоя и твоих детей зависит от тебя.
– Я знаю, отец мой. Если бы нам удалось выманить Тоетоми из их крепости…– Этого мы никогда не сделаем, не давая заверений в их безопасности.
– Но осаждать Осаку, мой господин, – покачал головой Сукэ. – Это огромное дело.
– К которому мы должны приготовиться. И даже больше чем к этому. Мы должны подготовить предлог, и такой, что, даже если осада затянется на месяцы или годы, поддерживающие нас даймио не потеряли бы веры в правое дело. Тоетоми должны быть не правы.
– Да, мой господин, – отозвался, нахмурившись, Сукэ.
– И мы должны быть вооружены не хуже их. Они ищут пушки.
– Португальцы ничего им не дадут, – презрительно бросил Хидетада.
– Не будь чересчур самоуверенным, сын мой. Священники хорошо знают о твоей ненависти к ним и предпочтут Хидеери в качестве правителя Японии. Во всяком случае, голова мальчишки занята сейчас другим. Мы должны опередить его в отношении испанцев. Сукэ, я хочу, чтобы ты отправился к Андзину Миуре.
– Мой господин?…
– Он уже достаточно долго пробыл в опале. Ему можно доверять, и он знает этих европейцев.
– И он так же горд, как все европейцы. Кимура докладывает мне, что тот проводит много времени в размышлениях и улыбается только своим детям.
– Он злится, ведь ему кажется, что я лишил его своей благосклонности. Напомни ему: то, что он до сих пор живёт и процветает, – тоже проявление моего доброго отношения. И передай, что у него есть возможность снова оказаться в зените. Ему нужно будет отправиться на Разбойничьи острова, чтобы встретиться там с испанцами.
– Вы отпускаете Андзина Миуру из Японии, мой господин?
– Он вернётся, – ответил Иеясу. – Он улыбается своей жене и детям, как говорит Кимура. А они ведь останутся здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123