Брахт беспечно рассмеялся. Может, подумал Каландрилл, эта беззаботность — результат принятого лекарства? Или он просто хочет перед ней покрасоваться?
— Когда будем делать высадку? — спросил он.
— Через десять дней, если будем экономить, — ответил Теккан. — И потом через каждые десять дней. Это судно было задумано как каботажное, оно не предназначено для дальних морских переходов.
В голосе его звучало недовольство, которое он безуспешно пытался скрыть, и глаза его поблескивали.
Керниец, видимо, тоже расслышал эти нотки, ибо улыбка его потухла и он с серьезным лицом посмотрел на кормчего.
— Мой клинок к вашим услугам, — официально заявил он, и Теккан поклонился. Керниец обернулся к Кате и сказал: — Я занял твою каюту. Благодарю за услугу. Где я буду спать сегодня?
Он не сводил с нее глаз, и Каландриллу показалось, что под загаром щеки ее покраснели. Теккан поджал губы, и взгляд его стал холодным.
Катя сказала:
— Прошлой ночью тебе она была нужнее, чем мне. Сегодня ночью ты можешь выбирать между палубой и под весной кроватью.
Голос у нее был холоден, и Брахт ухмыльнулся. Теккан опять что-то сказал на вануйском наречии, и Катя кивнула.
— Мне необходимо разобраться в картах. Чувствуйте себя как дома, более подробно поговорим позже.
Они расступились, и Катя прошла к трапу. Брахт не спускал с нее глаз, а она лишь скользнула по нему серыми затуманенными глазами, но керниец, не смущаясь, проводил ее восторженным взглядом. Теккан сказал:
— Не мешайте команде.
Он словно гнал их от себя, и они направились на нос судна, который гребцы только что освободили, заняв места у весел, а женщины занялись обычными судовыми заботами. Брахт уселся прямо на палубе и принялся точить оселком клинок. Обеспокоенный Каландрилл сел рядом, не отваживаясь заговорить. Но, подумав, что до Гессифа еще очень далеко, а на карту поставлено слишком много, решил, что лучше сразу обо всем договориться.
— Ты чересчур торопишься, — сказал он, на что Брахт лишь усмехнулся. — Если бы ты не был ею ослеплен, ты бы видел лицо Теккана.
— Я видел только Катю, — ответил Брахт. — А на нее смотреть много приятней.
— Ты похож на по уши втрескавшегося юнца, — заметил Каландрилл.
Брахт вопросительно взглянул на Каландрилла и кивнул.
— Ахрд, но ведь она прекрасна! — пробормотал он. — Да к тому же еще и боец. Редкий подарок.
Каландрилл вздохнул, пытаясь держать себя в руках.
— Твои влюбленные взгляды вызвали неудовольствие Теккана. Неужели ты хочешь настроить его против нас?
— Мне бы хотелось поближе познакомиться с нашим новым товарищем, — невозмутимо ответил Брахт. — Почему бы ей не доставить мне это удовольствие?
— Их что-то связывает, — сказал Каландрилл. — Может, они влюблены.
— Ты так думаешь? — Брахт на мгновенье забыл о мече и задумчиво посмотрел на кормчего. — Ты хочешь сказать, что у меня есть соперник?
— Соперник? Дера! — воскликнул Каландрилл и тут же понизил голос, заметив как несколько человек из команды подняли на них глаза. — Мы идем незнакомыми тропами, мы ищем «Заветную книгу». Там, впереди, нас поджидают людоеды джунглей Гаш; позади — Варент; лишь Богине известно, что с нами будет! А ты думаешь только о том, как бы затащить ее в постель!
— Путешествие будет долгим, — мягко сказал Брахт, — и, вполне возможно, скучным. А таких, как она, я еще не встречал.
— И из-за нее ты готов пожертвовать нашим предприятием? — поинтересовался Каландрилл.
— Нет, — торжественно заверил его Брахт и ухмыльнулся. — Но я бы с радостью взял ее себе.
Каландрилл сердито взглянул на меченосца, но понял, что тот говорит серьезно. Он покачал головой и сказал как можно спокойнее:
— Что бы ни связывало Катю и Теккана, твои заходы неприятны кормчему. А если дело зайдет дальше… — Он не закончил, и Брахт кивнул.
— Мне бы тоже не хотелось, чтобы Теккан стал нашим недругом, — согласился он.
— Тогда попридержи… свой пыл.
Брахт выдержал его взгляд и вдруг неожиданно спросил:
— Ты хочешь ее?
— Нет, — ответил Каландрилл. Керниец внимательно смотрел ему прямо в глаза, и Каландрилл опять покачал головой и повторил: — Нет.
— Хорошо, — тихо произнес Брахт. — По крайней мере мы не соперники.
— Нет, мы не соперники, — согласился Каландрилл. — Но и Теккана не стоит сердить твоими… комплиментами в ее адрес. Я бы посоветовал тебе быть осторожнее с ним… да и с ней.
Брахт театрально вздохнул:
— Ты многого хочешь, но что делать?
Каландрилл, воодушевленный, продолжал:
— Все это так на тебя не похоже. Я тебя таким еще не видел.
— А видел ли ты женщину, подобную Кате? — ответил тот вопросом. — Но будь спокоен, я попридержу язык, и никто не будет обижен.
Очень мудро, — похвалил Каландрилл.
Брахт промычал что-то в ответ и сунул меч в ножны, занявшись кинжалом, все еще блаженно улыбаясь. Каландрилл откинулся на изогнутую шею дракона, довольный обещанием кернийца и радуясь тому, что можно вот так спокойно растянуться на солнце и слушать плеск воды о борт судна. Он и сам не мог бы сказать, что именно насторожило его во взгляде Теккана. Но в том, что комплименты Брахта пришлись кормчему не по душе, он не сомневался. Ответа Кати он тоже не понял. Но не сомневался, что между Катей и Текканом что-то есть. То, что Брахт так быстро и, по всей видимости, от всего сердца влюбился в Катю, сильно озадачило его. Да, он без колебания воспользовался услугами наложницы Варента, но это — совсем другое. Сейчас же Каландриллу казалось, что керниец принял какое-то серьезное решение, подсказанное ему инстинктом, а не похотью. А это может поставить под угрозу их предприятие, думал он, вспоминая лицо Теккана.
Его мысли неожиданно были прерваны возгласом кормчего.
Каландрилл и Брахт вскочили на ноги. Теккан крикнул еще раз. По тому, как судно стало набирать скорость, они поняли, что он отдает команды; лучницы натягивали тетиву. Каландрилл посмотрел было назад, думая, что за ними гонится кандийское судно, но тут заметил, что все смотрят на берег.
По правому борту к ним приближались три огромных челна. Раньше их не было видно за пышной растительностью, но теперь они вышли из-за укрытия и быстро приближались к судну. Челны, выдолбленные в огромных стволах, были выкрашены в яркие цвета. Туземцы гребли с такой яростью, что вода вокруг кипела. Между гребцами, скрючившись, сидели лучники, испуская воинственные кличи. Черная кожа преследователей была так разукрашена разноцветной татуировкой, что они производили впечатление ярких птиц, наподобие тех, что кружили меж деревьев на побережье. Их лица, грудь, руки и ноги — все было покрыто цветными узорами. Из длинных блестящих волос торчали перья и ракушки, из носа и мочек ушей — белые кости, на шее побрякивали костяные ожерелья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149