Их удел — одиночество богов, взирающих в вечность и тщетно ищущих, с кем поделиться своими мыслями.
Они, должно быть, шарили по созвездиям, как мы исследуем планеты. Повсюду были или будут миры; их ждет пустое безмолвие или ползающие безмозглые создания. Такой была и наша Земля, когда дым гигантских вулканов все еще застилал небеса, когда первый корабль мыслящих существ проплыл в солнечную систему из пропасти за Плутоном. Он миновал замерзшие внешние планеты, зная, что жизнь не могла сыграть никакой роли в их судьбе. Он задержался среди внутренних планет, согревающих себя огнем Солнца и ожидающих начала истории.
Эти пилигримы, должно быть, поглядывали на Землю, безопасно вращаясь в узкой зоне между огнем и льдом, и, возможно, они догадывались, что в далеком будущем на Земле, наиболее любимой Солнцем, зародится мысль; но неисчислимое количество звезд, возможно, помешает им прийти к Земле снова. И поэтому они оставили здесь часового, одного из миллионов ему подобных, разбросанных по вселенной, дабы наблюдать за всеми мирами, обещающими зарождение жизни. Это был маяк, который из глубины веков сигналил о том, что он еще не обнаружен.
Теперь вы понимаете, почему хрустальную, кристаллическую многогранную пирамиду воздвигли на Луне, а не на Земле. Создателей не интересовали народы, недавно сбросившие одежду дикарей. Наша цивилизация представляла бы для них интерес только в том случае, если бы люди доказали способность выжить — выйти в космос и оторваться от своей колыбели Земли. Это необходимость, с которой рано или поздно должны столкнуться все народы. Это вдвойне трудная задача, потому что ее осуществление требует освоения ядерной энергии и окончательного решения проблемы — жизнь или смерть.
1 2 3
Они, должно быть, шарили по созвездиям, как мы исследуем планеты. Повсюду были или будут миры; их ждет пустое безмолвие или ползающие безмозглые создания. Такой была и наша Земля, когда дым гигантских вулканов все еще застилал небеса, когда первый корабль мыслящих существ проплыл в солнечную систему из пропасти за Плутоном. Он миновал замерзшие внешние планеты, зная, что жизнь не могла сыграть никакой роли в их судьбе. Он задержался среди внутренних планет, согревающих себя огнем Солнца и ожидающих начала истории.
Эти пилигримы, должно быть, поглядывали на Землю, безопасно вращаясь в узкой зоне между огнем и льдом, и, возможно, они догадывались, что в далеком будущем на Земле, наиболее любимой Солнцем, зародится мысль; но неисчислимое количество звезд, возможно, помешает им прийти к Земле снова. И поэтому они оставили здесь часового, одного из миллионов ему подобных, разбросанных по вселенной, дабы наблюдать за всеми мирами, обещающими зарождение жизни. Это был маяк, который из глубины веков сигналил о том, что он еще не обнаружен.
Теперь вы понимаете, почему хрустальную, кристаллическую многогранную пирамиду воздвигли на Луне, а не на Земле. Создателей не интересовали народы, недавно сбросившие одежду дикарей. Наша цивилизация представляла бы для них интерес только в том случае, если бы люди доказали способность выжить — выйти в космос и оторваться от своей колыбели Земли. Это необходимость, с которой рано или поздно должны столкнуться все народы. Это вдвойне трудная задача, потому что ее осуществление требует освоения ядерной энергии и окончательного решения проблемы — жизнь или смерть.
1 2 3