Герман больше ничего не сказал, но в разговор вступила Мариша. Она сказала:
— Но, несмотря на все наши предосторожности, некоторые люди все равно охотятся на нас.
— Да, — вздохнула Менестрес. — Охотники на вампиров были практически всегда. Особенно туго нам приходилось в средние века, когда люди верили в нас, но и теперь, когда эта вера практически исчезла под влиянием прогресса, охотники остались. Правда их уже не так много, но они есть и продолжают заниматься своим делом. Но я думала, что охотники, орудовавшие в этой стране, разгромлены и больше не охотятся.
— До недавнего времени все так и было, Ваше Величество, — ответил один из магистров с азиатской внешностью. — Но они снова собрались в отряд. Они прекрасно понимают, что один на один с вампиром у них нет шанса даже днем, и поэтому работают отрядами, подобно своре собак. Они уже убили одного вампира.
— Давно? — спросила Менестрес.
— Нет, три дня назад.
— Такеда, ты уверен, что это охотники?
— Да, ошибки быть не может, это их работа. Надо отдать должное их подготовке. Они пронзили его колом в серебреной оболочке, а затем отсекли голову. Я видел тело. Работали профессионалы.
— Предупредите всех вампиров, особенно молодых, так как они наиболее уязвимы, чтобы были осторожны, — распорядилась Менестрес.
— Не проще ли выследить этих охотников и уничтожить их всех до единого? — спросила Мариша.
— Массовая резня ничем не поможет, только поднимет на ноги всю полицию, — возразила Менестрес.
— Можно сделать так, что их тела никогда не найдут, — ответила Мариша, и в ее глазах загорелся кровожадный огонь.
— Очень сложно сделать так, чтобы человек исчез бесследно. У всех у них есть родственники или друзья, которые будут искать их. Да, мы можем уничтожить всех охотников, но кто-нибудь из их друзей или родных обязательно поймет, с чем или, вернее, с кем связана их смерть. И это породит новых охотников. Это порочный круг.
— И что же нам делать, как оградить себя от охотников? — спросил чернокожий вампир.
— Прежде всего проявлять осторожность, стараться не обнаружить место своего ночлега, — ответила Менестрес. — И убивать только при самообороне. Если же охотники будут увеличивать свой отряд и представят для нас действительную угрозу, то тогда мне придется принять более радикальные меры.
Более ничего не уточняя, Менестрес всем своим видом дала понять, что разговор закончен. Вскоре она вместе со своей свитой покинула Совет.
Да, этот совет показал, что некоторые вампиры еще не понимают, что их жизнь неотделима от людей. Возможно только более-менее мирное сосуществование друг с другом. Менестрес знала это как никто другой, должны были понять и остальные, как бы несправедливо это им не казалось. И ее долг, долг королевы поддерживать этот хрупкий мир.
Менестрес была королевой более шести тысяч лет, но это не значит, что она была безгрешной или страдания не коснулись ее, как могло показаться со стороны. Да, она была наследницей королевского трона по праву рождения, но ей мечем и кровью пришлось доказывать это ее право.
Ее родителей убили самым вероломным образом прямо на ее глазах, когда ей было восемнадцать. Ей самой чудом удалось спастись. Лишь спустя двести лет ей удалось завоевать место, принадлежащее ей по праву. Да, она на всю жизнь запомнит тот день. Это была великая битва. Она помнила тронный зал, залитый кровью, помнила себя, разящей косой Смерти своих врагов. Она убивала, убивала вампиров, людей — всех, кто пытался помешать ей. Когда она ворвалась в тронный зал, то была вся покрыта кровью. Так что ее кожа казалось красной, а волосы — рыжими.
Тот день был одним из тех немногих, когда она выпустила наружу весь свой гнев, использовала всю свою силу. Она убивала, убивала без жалости, с упоением. Жестоко и без колебаний она расправилась с изменником. Она вырвала его сердце и сожгла его тело. Затем она возложила на себя окровавленную корону, которую когда-то носила ее мать, и которой вероломно завладел изменник.
Так началось ее правление.
Да, ее руки тоже были в крови. Ей приходилось убивать ради мести, ради спасения своей жизни и жизни других, убивать во время война. Она была воином, воином познавшим убийство. Но никогда она не убивала ради забавы.
Ей пришлось пережить немало горя, но в ее жизни были и счастливые моменты. Ее детство, в окружении любящих родителей, ее первый мужчина... В средние века она блистала при королевских дворах Европы, позже приходилось быть осторожнее. Эпоха ренессанса с ее неподражаемыми художниками и поэтами. Менестрес помнила, как позировала Батичелли для его Венеры. Новый Свет...
Она видела рождение и смерть императоров и империй, народов и цивилизаций. Она лично знала многих известных людей, о которых теперь люди могли узнать лишь из учебников истории, таких как женщина-фараон Хатшепсут и Александр Македонский, Екатерина II и знаменитый певец Фаринелли, Моцарт и Мольер, этот список можно было еще продолжать и продолжать. Менестрес встречала многих еще до того, как они оказывались в зените славы. Самым ярким из низ, несомненно, был принц Сидхаркха, который позднее стал известен под именем Будда.
На одном из светских приемов ей даже удалось встретиться с Брэмом Стокером. Это было довольно забавно...
Время проходило сквозь Менестрес, не разрушая ее плоть, но каждое столетие жило в ее сердце. Она в совершенстве овладела тем, без чего вампиру не прожить в этом мире. Она научилась меняться вместе со временем, не жить прошлым и не бояться будущего. Ведь перед ней расстилалась вечность.
Менестрес, конечно, не сразу пришла к этому выводу. Но жизнь — хороший учитель, а она была хорошей ученицей. И ее долгом было научить этому свой народ, научить их, что они являются частью человечества, так же как и человечество является частью их. Хотя совет показал, что некоторые все еще не хотят принять это.
Возвратившись домой, Менестрес поднялась в потайную комнату. Привычным движением она налила себе крови и, с помощью эликсира, придала ей свежести. Затем залпом осушила бокал. Но она пила не от голода. Кровь обостряла все ее чувства, а сейчас ей это было необходимо. Она сидела, погруженная в свои мысли, и даже не сразу заметила, как вошел Димьен. Он хотел было уйти, чтобы не мешать ей, но она остановила его, сказав:
— Постой. Извини, я задумалась и не сразу заметила тебя.
— Что-то случилось?
— Нет. Но что-то должно случиться. Я чувствую это.
— Что-то плохое?
— Может да, а может и нет, а может и хорошее, и плохое сразу, не знаю. Но что-то произойдет.
— Интуиция редко подводила тебя, — сказал Димьен, успокаивающим жестом положив руку ей на плечо.
— Это-то меня и пугает.
— Я уверен, ты справишься со всеми испытаниями, которые пошлет тебе судьба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109