— Рад, что все вы приняли мое приглашение.
— Для чего ты собрал нас здесь, Ксавье? — спросил другой вампир.
Он выглядел еще моложе, чем Ксавье. Его черные, как вороново крыло, волосы были прямыми и были ровно подстрижены на уровне скул. Несколько непослушных прядей спадали на лицо, но вампир, казалось, не замечал этого. Он смотрел на того, кому задал вопрос, холодными серыми глазами и в них была дерзость.
— Я собрал вас по весьма важному поводу. Недавно я узнал, что королева, спустя почти двадцать лет, решила вернуться в этот город.
Среди собравшихся вампиров прошел удивленный и благоговейный ропот, а сероглазый вампир снова спросил:
— Вы всерьез верите в то, что эта королева так сильна и живет уже несколько тысячелетий.
— Послушай Герман, ты, несмотря на то, что тебе семьсот лет, стал одним из магистров не так давно. Не забывай об этом, — напомнил ему Ксавье. — К тому же ты вернулся совсем недавно и еще ни разу не встречался с королевой, а я встречался. Ей больше тысячи лет, это уж точно. И нет вампира сильнее ее, ее способности заставят склониться перед ней любого. Она из тех немногих, которые были рождены вампирами, а не обращены.
На это тот, кого назвали Германом, лишь криво усмехнулся. Он больше ничего не сказал, но по всему было видно, что он не очень-то доверяет словам Ксавье.
— Значит королева возвращается. И она снова встанет во главе нас? — спросила женщина-вампир с длинными каштановыми волосами и красивым лицом аристократки, которое немного портили излишне пухлые губы.
— Королева всегда во главе нас, Мариша, — напомнил Ксавье. — Все самые важные решения принимает она, хоть временами и предпочитает жить в уединении.
Остальные вампиры, присутствующие в зале, были согласны с Ксавье. Сколько бы не прошло времени, но королева была их символом, воплощением их силы.
— Так когда же приезжает Ее Величество? — спросил темнокожий вампир. Скорее всего он был метисом.
— Не знаю точно, но королева изъявила желание присутствовать на нашем собрании через две недели.
* * *
Огромный дом, построенный в готическом стиле и более похожий на небольшой замок, который находился на одной из самых престижных улиц города, пустовал почти двадцать лет. За все это время за неприступной витой оградой, которая ограждала дом от шума города и непрошеных гостей, можно было увидеть лишь смотрителя. Но в последние несколько месяцев все изменилось. К дому стали подъезжать различные машины, в саду и доме суетились люди: подновляли фасад, хотя он практически не нуждался в ремонте, вносили и переставляли различные вещи, приводили в порядок сад, подстригая траву, кусты и деревья, сажая новые цветы, прокладывая заново дорожки. И вскоре дом, немного поблекший за годы, когда он стоял пустой и практически необитаемый, снова засиял.
Чем лучше выглядел дом, тем меньше становилась суета вокруг него. Теперь машины больше не въезжали сквозь витые, начищенные до блеска ворота и ничего не привозили. Вскоре в доме все снова затихло, он будто поджидал кого-то.
И вот поздно вечером, практически ночью к дому подъехал черный линкольн. Он остановился прямо у входа. Тут же из него вышел мужчина лет двадцати восьми в безукоризненном костюме цвета мокрого асфальта. Он был высок, строен. Его длинные, ниспадающие на плечи волосы были светлые, практические белые, от чего его синие глаза казались еще темнее. Выйдя из машины, он придержал дверцу, помогая выйти двум женщинам.
Одной из них вряд ли было больше двадцати. Родом она, скорее всего, была из Италии или Португалии, на что указывали ее смуглая кожа, карие глаза и черные вьющиеся волосы. Она была стройная и не высокого роста, от чего казалась хрупкой. Ее красивое лицо было лицом молодой девушки, дышащее свежестью и очарованием юности. Другая молодая женщина, возраст которой было не так-то просто определить, но вряд ли он превышал двадцать четыре года, во многом была ее противоположностью. Она была выше ее почти на голову. Ее длинные волосы хоть и вились, но не так сильно и были цвета спелой пшеницы. Кожа ее была мягкого матового цвета, как слоновая кость, а ее фигуре позавидовала бы любая женщина. Но что особенно поражало, так это ее глаза — изумрудно-зеленые, как у кошки, в глубине которых горел какой-то таинственный огонь. По всему было видно, что эта женщина — истинная леди. Выйдя из машины, она сказала помогавшему ей мужчине:
— Спасибо, Димьен.
Едва все вышли из машины, как из дома к ним навстречу вышла еще одна женщина с темно-рыжими коротко постриженными волосами. Она сделала легкий реверанс перед светловолосой женщиной и сказала:
— Добро пожаловать домой, госпожа Менестрес. Наконец-то вы приехали. Все уже давно готово.
— Рада тебя видеть, Танис. Спасибо, что подготовила этот дом. Ты славно потрудилась, — поблагодарила ее Менестрес, а затем добавила с некоторой грустью посмотрев на дом, — меня не было здесь более двадцати лет.
Но через несколько секунд грусть исчезла с лица молодой женщины, и она обратилась к своей спутнице, погладив ее по волосам:
— Сильвия, надеюсь, тебе понравится этот дом, как и тот, в котором мы жили в Риме.
— Конечно. Спасибо, что взяла меня с собой, — ответила девушка.
— Как же я могла оставить тебя? — улыбнулась молодая женщина. — Ведь ты выросла на моих глазах, ты мне как родная дочь.
— А ты стала мне матерью.
— Ну ладно, пойдем. Не на дороге же нам оставаться.
И все четверо вошли в дом. Со стороны все это было похоже на возвращение хозяйки дома после длительного отсутствия. На самом деле все почти так и было, за некоторым исключением. Из этих четверых только Сильвия была человеком, остальные же были вампирами.
Едва Менестрес вошла в дом, как тут же увидела слуг, выстроившихся, чтобы познакомиться со своей хозяйкой. Их наняла Танис, которая приехала двумя месяцами раньше, чтобы все подготовить к приезду своей госпожи. Она наняла трех горничных, двух слуг, садовника и повара. Для такого большого дома это может и маловато, но сама Менестрес настаивала на том, чтобы слуг было не много. Чем меньше их, говорила она Танис, тем меньше шанс, что они узнают кто мы. Правда сейчас слуги значительно спокойнее относятся к странностям хозяев, чем, например, в средние века.
Обходя дом, Менестрес сказала Танис:
— Я повторюсь, но ты действительно очень хорошо потрудилась. Ведь этот дом был в запустении более двадцати лет.
— Не так уж все было плохо, — возразила Танис. — Дом лишь требовал уборки. Я почти все оставила так, как было, переоборудовав лишь несколько комнат, моя госпожа.
— В который раз прошу, перестань называть меня госпожой. Мы знаем друг друга уже больше тысячи лет. Ты давным-давно стала мне лучшей подругой, и мой титул нисколько не влияет на наши отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109