— И где его арестовали?
— Это самое замечательное. В округе Гановер. В пятнадцати милях севернее Ричмонда. Ведь правда, замечательно?
Через десять минут Грегус уже сидел в кабинете заместителя директора по операциям, на седьмом этаже, повторяя все, что он узнал от Хэка.
— Как скоро ты можешь запустить эту операцию? — спросил ЗДО.
— Как прикажете.
— Считай, что я уже приказал.
— У меня есть особая группа на «Ферме»; вот уже четыре дня она в постоянной готовности. — Грегус посмотрел на часы; было десять тридцать. — Через час они могут быть на месте.
— Действуй.
Грегус снял трубку и позвонил в Кэмп-Пиэри. Он быстро сообщил всю необходимую информацию руководителю группы и положил трубку на рычаг.
— Они немедленно вылетают.
— Отлично, — сказал ЗДО. — Кстати, ты не видел заметку в утренней «Пост» о том, что секретная служба нашла двадцать пять миллионов долларов фальшивых денег и клише, которые использовались для их изготовления?
— Нет, не видел.
— Кто-то позвонил в их оперативное отделение в Майами и сказал, где они могут найти деньги.
— Вы сказали, двадцать пять миллионов?
— Двадцать пять, — подтвердил ЗДО. — Они объявили, что дело об ограблении грузовика с бумагой для печатания денег закрыто.
— Похоже, они не очень-то сильны в арифметике.
— Видимо, министерство финансов смирилось с тем, что никогда не увидит остальных денег, и отказывается признать их существование.
— Неглупый ход.
— Как думаешь, сколько денег он себе оставил?
— Миллионов пять или семь.
— Недурно, — сказал ЗДО. — Уж кто-кто, а Калли знает, как отмывать деньги. Готов биться об заклад, что его миллионы уже перекачаны в международную денежную систему и в каком-нибудь банке на побережье лежит солидная сумма на имя самого Калли и его дочери.
— Похоже на правду.
ЗДО улыбнулся.
— И все шито-крыто. Мне нравится, как он работает. Всегда нравилось.
— Значит, мы ничего не будем предпринимать?
— Естественно. Какой смысл ворошить все это? К тому же в этом есть что-то вроде поэтической справедливости.
Уже выходя, Грегус остановился возле двери.
— А что сделали бы вы?
— На его месте? После всего, что с ним произошло? Кто, черт побери, может сказать? Возможно, то же самое, что и он.
* * *
На следующее утро Джек Мэттьюз вошел в кабинет шерифа Гановерского округа и предъявил свое удостоверение его помощнику, сидевшему за столом.
— О да, шериф Холлинс ожидает вас.
— Где он?
— Допрашивает арестованного, — сказал помощник шерифа. — Я отведу вас к нему.
Холлинс и задержанный сидели по разные стороны стола, на котором находился диктофон. Еще один помощник шерифа стоял в углу, с видеокамерой в руках. Когда Мэттьюз вошел в комнату для допросов и предъявил удостоверение, и диктофон и видеокамера были выключены.
— Это он? — спросил Мэттьюз.
— Собственной персоной. Обри Шиффлет, по прозвищу «Трупосоставитель», — гордо сказал Холлинс. — Извините, что мои парни присвоили себе ваши лавры, но ведь мы работаем все вместе. Верно?
— Верно, — сказал Мэттьюз и сел рядом с Холлинсом, напротив арестованного, внимательно его рассматривая.
Бессмысленный взгляд полуприкрытых веками глаз, болезненная улыбка, застывшая на желтовато-бледном лице. Сразу видно, что это психически больной человек. С момента появления Мэттьюза он настороженно за ним следил.
— Вы шпик, да?
— Я агент ФБР, Мэттьюз.
— Это я убил этих сук. Всех до одной. А перед тем как убить, как следует отодрал.
— Ты говоришь правду?
— Чистую правду.
— Скажи мне, Обри, как ты это сделал?
— Что значит, как сделал? Раскромсал их на куски. А перед этим долго пытал. О чем ты спрашиваешь, мать твою? Ты что, не читаешь газет? Не смотришь телик?
— Должен тебе сказать, Обри, ты нам задал трудную задачу.
Рот Шиффлета растянулся в еще более широкой улыбке.
— Какую же такую задачу?
— Мы никак не могли понять, как ты умудрился похитить этих девушек из Вирджинского университета так, что никто ничего не видел? Ты что, бил их по голове дубинкой? Или рукояткой пистолета? Или душил руками?
Лицо Шиффлета стало бессмысленным.
— Я забыл.
— Забыл?
— Да, забыл. Ну, выпало из памяти, такое со мной бывает. Я забываю все подробности, особенно если это было... не вчера.
Мэттьюз впился глазами в Шиффлета.
— Как ты попал в Мэнсфилд и Брайтон-Бич?
— Куда?
— В Мэнсфилд, Нью-Джерси, и Брайтон-Бич в Бруклине?
— А, туда, где я убил этих сук несколько дней назад?
— Как ты туда попал?
— На самолете. Заплатил наличными. Под вымышленным именем. И никто ни хрена не знает. Ловко, да?
— Ты летал в Мэнсфилд, Нью-Джерси?
Шиффлет покосился на шерифа Холлинса.
— Да. Наверно. Не помню. Может, я ездил туда на автобусе. Я уже говорил, что забываю все подробности. Может, я ездил туда на машине. Почему ты задаешь эти вопросы? Ты должен сам все это знать. Или, может, ты какой дурной, с приветом?
— На какой машине ты ездил?
— У меня есть пикап.
— И никакой другой машины?
— Ах да, я забыл. У меня есть еще «роллс-ройс»; но он пока еще в магазине. — Шиффлет рассмеялся собственной шутке. — Я что, похож на парня, у которого есть две машины? Да ты, видать, и впрямь чокнутый.
Мэттьюз повернулся к Холлинсу.
— Могу я поговорить с вами наедине?
Агент ФБР и шериф вышли в коридор.
— Извините меня, шериф. Я не хотел бы вас обидеть, но он такой же «Трупосоставитель», как вы Иисус Христос.
— Тогда, надеюсь, вы регулярно посещаете церковь, сынок.
— В лучшем случае он жалкий подражатель. И, судя по вашему вчерашнему донесению, стихийный убийца, не соответствующий отработанному нами психологическому портрету. Больной человек с нулевым коэффициентом умственного развития, проще говоря, пень.
Холлинс сразу ощетинился, побагровел.
— Мы задержали настоящего убийцу, агент Мэттьюз. Как ни трудно ФБР это признать, мы здесь не какие-нибудь деревенские простофили.
— Я этого не говорил. Какие у вас доказательства?
— Доказательств целый вагон. Больше чем достаточно, чтобы посадить его на электрический стул.
— Не могли бы вы уточнить?
— Вчера вечером он убил молодую девушку. Сграбастал ее и затащил в лес, за ее домом. Он резал ее столовым ножом, когда кто-то увидел его и позвонил по девять-один-один.
— И это все?
— Отнюдь нет. Шестнадцати лет от роду мистер Обри Шиффлет зарубил топором двух школьниц, потому что они отказались с ним пойти. Последние восемнадцать лет своей жизни провел в больнице для умалишенных преступников. Диагноз: тяжелая параноидальная шизофрения и мания убийства.
— И они его выпустили?
— Да нет, черт возьми. Два месяца назад он удрал.
— И это все доказательства того, что он «Трупоссставитель»? Не считая его собственного признания, которое смахивает на решето?
Холлинс хитро улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81