В этот момент в вестибюль вошла медсестра в розовом форменном платьице и принялась поправлять журналы на маленьком пластиковом столике и складывать их в стопку.
Чарльз тут же пригладил волосы, весь подобрался и откашлялся. Впервые Джесс поняла, насколько она права. Чарльзу необходимо постоянно производить впечатление на кого-либо: на председателя комиссии или на медсестру больницы — не важно, на кого.
Джесс вспомнила, как они познакомились. Ей было тогда восемнадцать лет. Впервые они увидели друг друга на вечере, устроенном в честь дочери одного из компаньонов отца, — она начала выезжать в свет. Чарльз входил в число поклонников девицы. Красивый, обаятельный, с открытой улыбкой, он сумел завоевать сердце Джесс. Он учился тогда в Принстоне на последнем курсе. Ходили слухи, что отец его потерял состояние в каких-то сомнительных сделках в Центральной Америке, но это для отца не имело значения.
Достаточно было фамилии Чарльза — Ренделл, ее до сих пор произносили на Уолл-стрит с уважением. Деньги — дело наживное, а вот уважение нужно заслужить.
После знакомства наступило время ухаживания. После истории с Ричардом Джесс считала, что никогда больше не сможет никого полюбить. Но Чарльз своими изящными манерами и привлекательной внешностью легко покорил ее. Джесс тогда было важно осознавать и быть уверенной в том, что она любима, и она поддалась обаянию Чарльза…
Муж повернулся к ней, перестав наконец разглядывать медсестру. Холодный, далекий.
— Ведь ты женился на мне из-за денег, правда? — спросила Джесс.
Он поправил на смокинге черную бабочку.
— Я знал, что когда-нибудь ты обязательно уличишь меня в этом, только не представлял, когда именно. Оказывается, тебе понадобилось для этого двадцать лет.
— Значит, это правда?
— Глупый вопрос. Не знаю, женился бы я на тебе, будь ты бедна как церковная крыса… В то время я был нищим, а не ты; у тебя и тогда была куча денег. Так что вопрос этот никогда не вставал.
Джесс почувствовала слабость. Она взглянула на мужа и внезапно поняла, что абсолютно его не знает. Все эти годы она прожила неизвестно с кем.
В вестибюль вошел врач.
— Миссис Ренделл, — обратился он к ней.
Джесс на мгновение закрыла глаза. «Маура… — подумала она. — Сейчас нужно думать только о ней». Она быстро встала и покрутила свое любимое кольцо.
— Да?
— С вашей дочерью все будет в порядке, — участливым голосом произнес он. — Но вам нужно с ней поговорить, ободрить ее, успокоить.
Джесс кивнула. Ну конечно! Обязательно. Именно этого была лишена ее мать — живого участия, возможности поделиться с кем-то своей болью. Да и она сама… Как тяжело ей было после убийства отчима Джинни: абсолютно не с кем было поговорить. Джесс подумала о своем младшем сыне, тринадцатилетнем рыжеволосом Тревисе. Ему тоже необходимы ее забота, нежность и участие. Теперь-то она постарается, чтобы он их получил. Никаких тайн в их семье больше не будет.
— И еще одно, — произнес доктор уже более мрачно. — Ребенка у нее не будет.
— Как не будет? — дрогнувшим голосом спросила Джесс.
— Мне очень жаль. Ей дали снотворное, и сейчас она спит. Ночью мы переведем ее в другую палату. Если хотите, можете остаться с ней.
— У нее был выкидыш?
— Да, в результате травмы. Но с ней все будет в порядке.
И, повернувшись, доктор исчез в глубине коридора.
Джесс взглянула на мужа, ища сочувствия, поддержки, но лицо его выражало лишь самодовольное удовлетворение.
Глава двенадцатая
Суббота, 18 сентября
СЬЮЗЕН
— Марк, сядь. Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Сьюзен.
— Я не хочу есть. Если захочу, перехвачу что-нибудь по дороге.
— Не хочешь, как хочешь. Впрочем, разговор не об этом.
— А о чем? Снова будешь доставать меня насчет папы?
— Насчет папы?
— Ну да, ведь он мне нравится, а тебя это раздражает.
Просто кипятком писаешь от злости!
— Марк, прошу тебя, следи за своей речью. Нет, к твоему отцу этот разговор отношения не имеет.
Ухватившись за спинку стула, Марк отставил его от стола и одним прыжком взгромоздился на стол.
— Ну если это не про папу, то сейчас заведешь свое:
«Ты, Марк, неглупый мальчик, и я надеюсь, в этом году в школе у тебя дела пойдут хорошо». Фу, надоело! Не беспокойся, все у меня будет тип-топ. — И чуть слышно добавил:
— Только вот за физику не ручаюсь. Доктор Джонсон — такая зануда!
— Это не о школе, — покачала головой Сьюзен.
Она знала, что сын и без ее понуканий отлично справляется со школьными заданиями. Унаследовав отцовский аналитический склад ума, он при желании мог бы учиться только на хорошо и отлично. Хоть что-то положительное унаследовал от Лоренса.
— Я хочу поговорить с тобой о себе.
— О себе? — расхохотался Марк. — И о чем же? У тебя что, климакс наступил?
Сьюзен удивилась, какие развитые сейчас дети.
— Пока еще нет, — улыбнулась она и села рядом с ним на стол.
С тех пор как Джесс уехала из ее дома — а это случилось двадцать четыре часа назад, — Сьюзен выпила бесчисленное количество чая, размышляя об одном — о встрече. Но прежде чем принять решение, она обязана была поговорить с Марком. Всю пятницу она репетировала, как следует рассказать ему о ребенке, от которого отказалась. Ей казалось, что она подготовилась хорошо.
Однако сейчас, когда от страха у нее засосало под ложечкой, она не была в этом уверена. Поскольку Марк куда-то спешил, следовало бы отложить этот важный разговор, но откладывать уже было некуда: он должен был состояться давным-давно.
— Только не говори, что ты собралась замуж за этого Берта Хайдена.
— Вовсе нет. То, что я собираюсь тебе рассказать, довольно серьезно.
Лицо Марка приняло угрюмое выражение.
— Ты что, заболела?
Сьюзен коснулась его руки:
— Нет. О Господи, все не то!
— Так в чем дело?
Марк выдернул руку.
— Я хочу рассказать тебе о том, что случилось со мной много лет назад, задолго до твоего рождения и до того, как я встретилась с твоим отцом.
Последнее слово далось ей с трудом.
— Ну наконец-то понял! Объявился какой-то твой старый приятель?
— Нет.
— А что тогда? Давай побыстрее. У меня встреча с ребятами.
Сьюзен заметила, что Марк проводит больше времени в магазине, торгующем видеокассетами, чем дома. Она хотела было отпустить шпильку по этому поводу, но сдержалась. Не время ополчаться против сына. Сейчас ей, как никогда, необходимы были его понимание и поддержка.
— Вообще-то ты прав, у меня до твоего папы был приятель, — начала Сьюзен. — Я тогда училась в колледже.
Звали его Дэвид.
— Он что, тоже был хиппи?
— Да, — ответила Сьюзен, поджав губы. — Твой отец наверняка обозвал бы его именно так.
— Значит, он был хиппи. Он что, как и все они, сжег свою призывную повестку или еще что-то натворил?
— Марк, — не отвечая, продолжала Сьюзен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120