Пока Абигайль занималась делами, он развлекал ее рассказами, и более благодарной слушательницы, чем Абигайль, нельзя было и желать. Профессор де Вит стал выглядеть лучше во многом благодаря переливаниям крови, на которые согласился очень неохотно, так как из-за них ему приходилось часами неподвижно лежать в постели. Он очень любил книги, сам писал, а собеседник был просто великолепный. Абигайль очень привязалась к нему, как и все окружающие.
Накануне операции он со словами благодарности вручил ей конверт с жалованьем, неловко пошутив, что надеется и на следующей неделе быть в состоянии лично заплатить ей. У нее больно сжалось сердце: хотя она очень верила в профессора ван Вийкелена, но ведь могло случиться и непредвиденное. Она сунула конверт в карман фартука, в который раз с беспокойством вспомнила о Боллингере, о его странном письме, в котором он почему-то просил хотя бы неделю не высылать ему больше денег. С одной стороны, это даже кстати, так как она еще не придумала, как переслать ему деньги, но с другой стороны…
Профессор ван Вийкелен приходил каждый день. Он разговаривал с ней уже ставшим привычным ей холодным тоном, особенно заметным по сравнению с искренним уважением, которое он не стеснялся выказывать старому профессору. Абигайль никогда не принимала участия в их разговорах, но как ей хотелось, чтобы хотя бы раз он поговорил с ней так же тепло! Нечего фантазировать, обрывала она себя, подавая профессору листы назначений, результаты анализов, докладывая ему о проделанных процедурах и состоянии больного своим ровным негромким голосом. Он выслушивал ее доклад в своем кабинете, и слушал всегда очень внимательно. За день до операции он выслушал ее внимательнее, чем обычно, сдержанно поблагодарил и дал инструкции на день операции.
Операция прошла успешно, хотя о результатах говорить было преждевременно. Абигайль доставила пациента в операционную и осталась ассистировать анестезиологу. Наконец-то она получила возможность понаблюдать, как работает профессор ван Вийкелен, а оперировал он блестяще. Когда операция была закончена, он коротко поблагодарил операционную сестру и удалился, не сказав более ни единого слова. Однако уже через несколько минут после того, как де Вита привезли в палату, он зашел посмотреть, как Абигайль устраивает больного.
— Пожалуйста, ни на минуту не оставляйте его одного. Я уже поговорил со старшей сестрой — если вы захотите отдохнуть, то она пришлет сменную сестру. Есть вопросы?
— Нет, спасибо, — поблагодарила Абигайль. Она обещала профессору де Биту, что останется с ним сколько нужно, и не собиралась нарушать свое слово. В конце концов, она была его личной сиделкой.
Профессор ван Вийкелен сдержанно произнес:
— Он выкарабкается — если, конечно, у него будет хороший уход, — затем резко повернулся и вышел.
Абигайль оставляла своего пациента, только чтобы перекусить. Ван Вийкелен приходил еще дважды в сопровождении маленького толстенького человечка — своего регистратора, который очень понравился Абигайль. Он говорил по-английски со множеством ошибок, но очень бегло и быстро нашел общий язык с Абигайль. Она была благодарна ему за то, что он находил минутку, чтобы заглянуть к ней и справиться о здоровье пациента, а также чтобы немного развлечь ее рассказом о своем городе. Но однажды, примерно за полчаса до того, как должна была прийти сменная медсестра, к ней зашла сестра ван Рийн и сообщила, что ее сменщица внезапно заболела ангиной и других свободных сестер нет.
— Я могу попросить кого-нибудь из медсестер задержаться до двенадцати. Но в этом случае на следующий день она выйдет на работу только в полдень. Не могли бы вы?..
— Разумеется, — сказала Абигайль. — Я уйду в восемь, поужинаю и немного отдохну, а к двенадцати вернусь в палату.
Ван Рийн вздохнула с облегчением.
— Отлично. А утром я пришлю медсестру сменить вас, чтобы днем вы смогли выспаться.
Когда профессор ван Вийкелен пришел в час ночи проведать больного, он увидел в палате все ту же Абигайль.
— Почему вы все еще на дежурстве? Где ночная сестра?
— Со мной все в порядке, сэр, — ответила Абигайль. — Сестра Тромп внезапно заболела, а найти другую ночную сестру на полную смену не было времени. Кроме того, я вечером немного отдохнула и дежурю с двенадцати.
— Когда вас сменят?
— Когда найдут замену. Сестра ван Рийн что-нибудь придумает.
— У вас есть выходные дни?
— Я бы не хотела брать выходные, пока профессору не станет лучше, — сказала Абигайль неуверенно, так как профессор в упор смотрел на нее. — Я думаю, что проблем с моими выходными не будет, я ведь здесь вне штата.
— Не нужно объяснять очевидные вещи, мисс Трент. Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится. Я думаю, сестра ван Рийн будет только рада, если вы останетесь с профессором де Витом до тех пор, пока он не почувствует себя лучше.
Ван Вийкелен произнес это таким небрежным тоном, как будто ему было в самом деле все равно, берет она выходные или нет. «А почему ему, собственно, должно быть не все равно?» — устало подумала Абигайль.
Он ушел, а Абигайль осталась в палате. Ночь оказалась очень тяжелой, потому что пациент находился в сознании и вел себя очень беспокойно. Только после укола снотворного он заснул, а Абигайль смогла сделать необходимые записи в журнале и выпить чашечку кофе. «Вот и предоставилась возможность спокойно поразмышлять о будущем», — подумала она, но у нее ничего не вышло, — видимо, из-за крайней усталости мысли у нее путались. И остаток ночи она лениво листала книгу, не вникая в смысл написанного.
Профессор ван Вийкелен снова пришел в семь утра. Абигайль, с помощью другой сестры, перестелила пациенту постель, усадила его в подушках поудобнее; умыла, причесала волосы и бакенбарды и переодела в домашнюю пижаму. Конечно, годы давали себя знать, но Абигайль верила, что де Вит выкарабкается: силы воли ему было не занимать. Она набирала в шприц лекарство, когда в палату вошел профессор ван Вийкелен. Он выглядел бодрым, как будто спал всю ночь и великолепно отдохнул. Тщательно выбритый и безупречно одетый, он так уверенно вошел, будто для него не было ничего особенного в том, что он идет к больному так рано. Сухо поздоровавшись, он пожелал ей доброго утра. Абигайль ответила ему очень весело и тепло, и улыбка осветила ее слегка осунувшееся бледное лицо.
Де Виту он задал несколько вопросов и жестом пригласил ее сделать укол, а сам, сев за стол у окна, стал просматривать журнал и лист назначений. Написав новые назначения, он встал, чтобы уйти, и неожиданно заметил:
— Вам необходимо выспаться, сестра.
— Ну конечно, мисс Трент обязательно должна отдохнуть. — Голос профессора де Вита звучал ровно, хотя и слабо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Накануне операции он со словами благодарности вручил ей конверт с жалованьем, неловко пошутив, что надеется и на следующей неделе быть в состоянии лично заплатить ей. У нее больно сжалось сердце: хотя она очень верила в профессора ван Вийкелена, но ведь могло случиться и непредвиденное. Она сунула конверт в карман фартука, в который раз с беспокойством вспомнила о Боллингере, о его странном письме, в котором он почему-то просил хотя бы неделю не высылать ему больше денег. С одной стороны, это даже кстати, так как она еще не придумала, как переслать ему деньги, но с другой стороны…
Профессор ван Вийкелен приходил каждый день. Он разговаривал с ней уже ставшим привычным ей холодным тоном, особенно заметным по сравнению с искренним уважением, которое он не стеснялся выказывать старому профессору. Абигайль никогда не принимала участия в их разговорах, но как ей хотелось, чтобы хотя бы раз он поговорил с ней так же тепло! Нечего фантазировать, обрывала она себя, подавая профессору листы назначений, результаты анализов, докладывая ему о проделанных процедурах и состоянии больного своим ровным негромким голосом. Он выслушивал ее доклад в своем кабинете, и слушал всегда очень внимательно. За день до операции он выслушал ее внимательнее, чем обычно, сдержанно поблагодарил и дал инструкции на день операции.
Операция прошла успешно, хотя о результатах говорить было преждевременно. Абигайль доставила пациента в операционную и осталась ассистировать анестезиологу. Наконец-то она получила возможность понаблюдать, как работает профессор ван Вийкелен, а оперировал он блестяще. Когда операция была закончена, он коротко поблагодарил операционную сестру и удалился, не сказав более ни единого слова. Однако уже через несколько минут после того, как де Вита привезли в палату, он зашел посмотреть, как Абигайль устраивает больного.
— Пожалуйста, ни на минуту не оставляйте его одного. Я уже поговорил со старшей сестрой — если вы захотите отдохнуть, то она пришлет сменную сестру. Есть вопросы?
— Нет, спасибо, — поблагодарила Абигайль. Она обещала профессору де Биту, что останется с ним сколько нужно, и не собиралась нарушать свое слово. В конце концов, она была его личной сиделкой.
Профессор ван Вийкелен сдержанно произнес:
— Он выкарабкается — если, конечно, у него будет хороший уход, — затем резко повернулся и вышел.
Абигайль оставляла своего пациента, только чтобы перекусить. Ван Вийкелен приходил еще дважды в сопровождении маленького толстенького человечка — своего регистратора, который очень понравился Абигайль. Он говорил по-английски со множеством ошибок, но очень бегло и быстро нашел общий язык с Абигайль. Она была благодарна ему за то, что он находил минутку, чтобы заглянуть к ней и справиться о здоровье пациента, а также чтобы немного развлечь ее рассказом о своем городе. Но однажды, примерно за полчаса до того, как должна была прийти сменная медсестра, к ней зашла сестра ван Рийн и сообщила, что ее сменщица внезапно заболела ангиной и других свободных сестер нет.
— Я могу попросить кого-нибудь из медсестер задержаться до двенадцати. Но в этом случае на следующий день она выйдет на работу только в полдень. Не могли бы вы?..
— Разумеется, — сказала Абигайль. — Я уйду в восемь, поужинаю и немного отдохну, а к двенадцати вернусь в палату.
Ван Рийн вздохнула с облегчением.
— Отлично. А утром я пришлю медсестру сменить вас, чтобы днем вы смогли выспаться.
Когда профессор ван Вийкелен пришел в час ночи проведать больного, он увидел в палате все ту же Абигайль.
— Почему вы все еще на дежурстве? Где ночная сестра?
— Со мной все в порядке, сэр, — ответила Абигайль. — Сестра Тромп внезапно заболела, а найти другую ночную сестру на полную смену не было времени. Кроме того, я вечером немного отдохнула и дежурю с двенадцати.
— Когда вас сменят?
— Когда найдут замену. Сестра ван Рийн что-нибудь придумает.
— У вас есть выходные дни?
— Я бы не хотела брать выходные, пока профессору не станет лучше, — сказала Абигайль неуверенно, так как профессор в упор смотрел на нее. — Я думаю, что проблем с моими выходными не будет, я ведь здесь вне штата.
— Не нужно объяснять очевидные вещи, мисс Трент. Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится. Я думаю, сестра ван Рийн будет только рада, если вы останетесь с профессором де Витом до тех пор, пока он не почувствует себя лучше.
Ван Вийкелен произнес это таким небрежным тоном, как будто ему было в самом деле все равно, берет она выходные или нет. «А почему ему, собственно, должно быть не все равно?» — устало подумала Абигайль.
Он ушел, а Абигайль осталась в палате. Ночь оказалась очень тяжелой, потому что пациент находился в сознании и вел себя очень беспокойно. Только после укола снотворного он заснул, а Абигайль смогла сделать необходимые записи в журнале и выпить чашечку кофе. «Вот и предоставилась возможность спокойно поразмышлять о будущем», — подумала она, но у нее ничего не вышло, — видимо, из-за крайней усталости мысли у нее путались. И остаток ночи она лениво листала книгу, не вникая в смысл написанного.
Профессор ван Вийкелен снова пришел в семь утра. Абигайль, с помощью другой сестры, перестелила пациенту постель, усадила его в подушках поудобнее; умыла, причесала волосы и бакенбарды и переодела в домашнюю пижаму. Конечно, годы давали себя знать, но Абигайль верила, что де Вит выкарабкается: силы воли ему было не занимать. Она набирала в шприц лекарство, когда в палату вошел профессор ван Вийкелен. Он выглядел бодрым, как будто спал всю ночь и великолепно отдохнул. Тщательно выбритый и безупречно одетый, он так уверенно вошел, будто для него не было ничего особенного в том, что он идет к больному так рано. Сухо поздоровавшись, он пожелал ей доброго утра. Абигайль ответила ему очень весело и тепло, и улыбка осветила ее слегка осунувшееся бледное лицо.
Де Виту он задал несколько вопросов и жестом пригласил ее сделать укол, а сам, сев за стол у окна, стал просматривать журнал и лист назначений. Написав новые назначения, он встал, чтобы уйти, и неожиданно заметил:
— Вам необходимо выспаться, сестра.
— Ну конечно, мисс Трент обязательно должна отдохнуть. — Голос профессора де Вита звучал ровно, хотя и слабо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52