Доктор Голдинг отвел ей на полное восстановление двадцать один день…
В памяти Мэгги снова всплыло его лицо, умный взгляд голубых глаз, вспомнился неподдельный интерес, с которым он слушал ее сбивчивый рассказ о жизненных неурядицах. Вспомнилось, как он время от времени проводил рукой по коротко стриженным светлым волосам, изредка произнося слово "понятно". Мэгги незаметно для себя задремала. Разбудили ее телефонные звонки. Вставать с дивана и брать трубку не хотелось, но Мэгги боялась потревожить Тима, поэтому все-таки подошла к телефону после четвертого звонка – до того, как включился бы автоответчик.
– Почему ты не звонишь? – раздался в трубке громкий, требовательный голос Джины, и Мэгги показалось, что он наполнил собой всю квартиру.
– Извини, – зевнув, ответила она. – Я долго возилась с ужином, потом укладывала Тима спать.
– Ну? Как прошел визит?
– Нормально, – неопределенно ответила Мэгги, инстинктивно ощущая, что ей не хочется делиться с Джиной подробностями встречи. Как будто их отношения с доктором Голдингом – очень личные и рассказывать о них даже лучшей подруге не следует.
– Как это – нормально? Да говори же наконец!
– Ну, я рассказала доктору о моих проблемах, он выслушал…
– И что он сказал?
– Да ничего особенного, – ответила Мэгги, припоминая, что доктор Голдинг действительно не говорил ничего значительного. – То есть он говорил о многом, – спохватившись, поправилась она.
– Например? – попыталась уточнить Джина.
– Ну, я даже не помню… но тебе, Джина, следует непременно записаться к нему на повторный курс, – произнесла Мэгги, вспоминая, как подруга говорила ей, что готова некоторое время подождать со вторым полным восстановительным курсом, лишь бы Мэгги начала посещать первый. – Спасибо тебе, – добавила она.
– Да ладно. Я это сделала ради тебя, а сама пойду к нему в следующем месяце. Мне дали неплохую премию, я ее и потрачу.
– Да, конечно, – сказала Мэгги и на мгновение задумалась. Если курс психотерапии называется полным и восстановительным, то зачем посещать его еще раз?
– Значит, ты довольна, что я отправила тебя к доктору Голдингу?
– Да, Джина, довольна, – быстро проговорила Мэгги. – Я очень тебе благодарна.
Джина никогда не упускала случая напомнить Мэгги о своем великодушии и выслушать в ответ слова искренней благодарности.
– Может быть, после этого курса ты наконец решишь, следует ли тебе возвращаться в Джорджию, – авторитетно заявила Джина. – Хотя я считаю, что, вернувшись в этот маленький городишко, ты совершишь непростительную ошибку, Мэгги. Тебе надо остаться здесь.
"Так, сейчас за этим последуют рассуждения о том, что мне надо возобновить учебу в художественной школе", – с тоской подумала Мэгги.
Джина постоянно твердила ей об этом, а также о том, что ей следует попытаться продавать свои картины в магазинах, а впоследствии и в художественных салонах и на выставках. Во многих вопросах Мэгги мысленно соглашалась с ней, признавая ее правоту, но безапелляционность Джины порой просто удручала Мэгги. Например, у Джины не было детей, следовательно, она не понимала, как много проблем возникает у родителей. Джина ничего не смыслила в искусстве, поэтому полагала, что рисовать картины и продавать их – сущие пустяки. Да, Мэгги тоже мечтала возобновить занятия в художественной школе и снова начать писать картины, но пока не видела ни единой возможности для осуществления подобных планов. Для того чтобы рисовать картины и по-настоящему заниматься живописью, необходимо иметь много свободного времени, нормальный уютный дом и, что немаловажно, деньги. А когда голова забита такими прозаическими вещами, как квартплата, лечение Тима, работа, с которой тебя в любой момент могут выгнать, здесь уж не до искусства.
– В Сан-Франциско ты могла бы сделать неплохую карьеру, став агентом по недвижимости, – продолжала Джина. – Продавала бы дома, хорошо зарабатывала.
Это еще одна тема, на которую любит порассуждать Джина, не понимая, что Мэгги в данной ситуации торговля недвижимостью не подходит. Потенциальные покупатели, как правило, предпочитают ездить смотреть варианты вечером или в выходные дни, а в это время Мэгги всегда занята. Даже когда Тим пойдет в школу, она все равно не сможет работать агентом по недвижимости – ведь в таком случае они с сыном вообще перестанут видеться.
– Ладно, мы поговорим о твоих проблемах как-нибудь в другой раз, – неожиданно смилостивилась Джина, и Мэгги вдруг подумала, что проблем у нее, собственно, всего две. Оставаться здесь и продолжать жить той безденежной и унылой жизнью, как сейчас, или возвращаться домой в Джорджию и выходить замуж за Бобби Семпла. Оба варианта ее не устраивают. Может быть, после восстановительного курса у доктора Голдинга что-нибудь изменится…
– Ты еще не влюбилась в него? – осведомилась Джина, и Мэгги досадливо подумала, что не стоило брать трубку и разговаривать с подругой.
Джина почему-то была убеждена, что все пациентки психотерапевтов обязательно в них влюбляются. После окончания восстановительного курса она прочла несколько книг на данную тему и не далее как на прошлой неделе излагала Мэгги свои взгляды на эту животрепещущую проблему, а когда та попыталась прервать ее высказывания, с легкой угрозой в голосе предупредила, что ее ждет та же участь.
– Нет, я не влюбилась, – ответила Мэгги, опять ощутив смущение при воспоминании о том, как она рыдала в кабинете доктора Голдинга.
– Но он тебе понравился? – продолжала допрос Джина. – По-моему, доктор Голдинг – весьма привлекательный мужчина. Знаешь, иногда он задавал мне такие вопросы, что я просто терялась. А про гипнотическую регрессию он тебе рассказывал?
– Пока нет, – усмехнулась Мэгги, думая, что Джина и по сей день пребывает в этой гипнотической регрессии.
Доктор Голдинг вводил Джину в гипнотическое состояние, и они с ним установили, что в прошлой жизни она была рабыней при дворе египетской царицы Клеопатры. Но для чего Мэгги знать о том, кем она была в прошлой жизни? Разве это поможет ей решить свои проблемы? Сомнительно.
– А Голдинг рассказывал тебе об уникальности твоей натуры? Кстати, этому вопросу он собирается посвятить свою следующую книгу.
– Нет, не рассказывал. Видимо, не успел, – раздраженно ответила Мэгги и добавила: – Извини, я очень устала. У меня сегодня был тяжелый день. Я хочу спать.
К немалому удивлению Мэгги, Джина не стала отпускать ехидные замечания и просто заметила:
– Да, конечно. Ты очень устала. Психотерапия, причем интенсивная, – это то, что тебе нужно. Полный восстановительный курс.
Они попрощались, и Мэгги, повесив трубку и облегченно вздохнув, направилась на кухню готовить себе ленч на завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
В памяти Мэгги снова всплыло его лицо, умный взгляд голубых глаз, вспомнился неподдельный интерес, с которым он слушал ее сбивчивый рассказ о жизненных неурядицах. Вспомнилось, как он время от времени проводил рукой по коротко стриженным светлым волосам, изредка произнося слово "понятно". Мэгги незаметно для себя задремала. Разбудили ее телефонные звонки. Вставать с дивана и брать трубку не хотелось, но Мэгги боялась потревожить Тима, поэтому все-таки подошла к телефону после четвертого звонка – до того, как включился бы автоответчик.
– Почему ты не звонишь? – раздался в трубке громкий, требовательный голос Джины, и Мэгги показалось, что он наполнил собой всю квартиру.
– Извини, – зевнув, ответила она. – Я долго возилась с ужином, потом укладывала Тима спать.
– Ну? Как прошел визит?
– Нормально, – неопределенно ответила Мэгги, инстинктивно ощущая, что ей не хочется делиться с Джиной подробностями встречи. Как будто их отношения с доктором Голдингом – очень личные и рассказывать о них даже лучшей подруге не следует.
– Как это – нормально? Да говори же наконец!
– Ну, я рассказала доктору о моих проблемах, он выслушал…
– И что он сказал?
– Да ничего особенного, – ответила Мэгги, припоминая, что доктор Голдинг действительно не говорил ничего значительного. – То есть он говорил о многом, – спохватившись, поправилась она.
– Например? – попыталась уточнить Джина.
– Ну, я даже не помню… но тебе, Джина, следует непременно записаться к нему на повторный курс, – произнесла Мэгги, вспоминая, как подруга говорила ей, что готова некоторое время подождать со вторым полным восстановительным курсом, лишь бы Мэгги начала посещать первый. – Спасибо тебе, – добавила она.
– Да ладно. Я это сделала ради тебя, а сама пойду к нему в следующем месяце. Мне дали неплохую премию, я ее и потрачу.
– Да, конечно, – сказала Мэгги и на мгновение задумалась. Если курс психотерапии называется полным и восстановительным, то зачем посещать его еще раз?
– Значит, ты довольна, что я отправила тебя к доктору Голдингу?
– Да, Джина, довольна, – быстро проговорила Мэгги. – Я очень тебе благодарна.
Джина никогда не упускала случая напомнить Мэгги о своем великодушии и выслушать в ответ слова искренней благодарности.
– Может быть, после этого курса ты наконец решишь, следует ли тебе возвращаться в Джорджию, – авторитетно заявила Джина. – Хотя я считаю, что, вернувшись в этот маленький городишко, ты совершишь непростительную ошибку, Мэгги. Тебе надо остаться здесь.
"Так, сейчас за этим последуют рассуждения о том, что мне надо возобновить учебу в художественной школе", – с тоской подумала Мэгги.
Джина постоянно твердила ей об этом, а также о том, что ей следует попытаться продавать свои картины в магазинах, а впоследствии и в художественных салонах и на выставках. Во многих вопросах Мэгги мысленно соглашалась с ней, признавая ее правоту, но безапелляционность Джины порой просто удручала Мэгги. Например, у Джины не было детей, следовательно, она не понимала, как много проблем возникает у родителей. Джина ничего не смыслила в искусстве, поэтому полагала, что рисовать картины и продавать их – сущие пустяки. Да, Мэгги тоже мечтала возобновить занятия в художественной школе и снова начать писать картины, но пока не видела ни единой возможности для осуществления подобных планов. Для того чтобы рисовать картины и по-настоящему заниматься живописью, необходимо иметь много свободного времени, нормальный уютный дом и, что немаловажно, деньги. А когда голова забита такими прозаическими вещами, как квартплата, лечение Тима, работа, с которой тебя в любой момент могут выгнать, здесь уж не до искусства.
– В Сан-Франциско ты могла бы сделать неплохую карьеру, став агентом по недвижимости, – продолжала Джина. – Продавала бы дома, хорошо зарабатывала.
Это еще одна тема, на которую любит порассуждать Джина, не понимая, что Мэгги в данной ситуации торговля недвижимостью не подходит. Потенциальные покупатели, как правило, предпочитают ездить смотреть варианты вечером или в выходные дни, а в это время Мэгги всегда занята. Даже когда Тим пойдет в школу, она все равно не сможет работать агентом по недвижимости – ведь в таком случае они с сыном вообще перестанут видеться.
– Ладно, мы поговорим о твоих проблемах как-нибудь в другой раз, – неожиданно смилостивилась Джина, и Мэгги вдруг подумала, что проблем у нее, собственно, всего две. Оставаться здесь и продолжать жить той безденежной и унылой жизнью, как сейчас, или возвращаться домой в Джорджию и выходить замуж за Бобби Семпла. Оба варианта ее не устраивают. Может быть, после восстановительного курса у доктора Голдинга что-нибудь изменится…
– Ты еще не влюбилась в него? – осведомилась Джина, и Мэгги досадливо подумала, что не стоило брать трубку и разговаривать с подругой.
Джина почему-то была убеждена, что все пациентки психотерапевтов обязательно в них влюбляются. После окончания восстановительного курса она прочла несколько книг на данную тему и не далее как на прошлой неделе излагала Мэгги свои взгляды на эту животрепещущую проблему, а когда та попыталась прервать ее высказывания, с легкой угрозой в голосе предупредила, что ее ждет та же участь.
– Нет, я не влюбилась, – ответила Мэгги, опять ощутив смущение при воспоминании о том, как она рыдала в кабинете доктора Голдинга.
– Но он тебе понравился? – продолжала допрос Джина. – По-моему, доктор Голдинг – весьма привлекательный мужчина. Знаешь, иногда он задавал мне такие вопросы, что я просто терялась. А про гипнотическую регрессию он тебе рассказывал?
– Пока нет, – усмехнулась Мэгги, думая, что Джина и по сей день пребывает в этой гипнотической регрессии.
Доктор Голдинг вводил Джину в гипнотическое состояние, и они с ним установили, что в прошлой жизни она была рабыней при дворе египетской царицы Клеопатры. Но для чего Мэгги знать о том, кем она была в прошлой жизни? Разве это поможет ей решить свои проблемы? Сомнительно.
– А Голдинг рассказывал тебе об уникальности твоей натуры? Кстати, этому вопросу он собирается посвятить свою следующую книгу.
– Нет, не рассказывал. Видимо, не успел, – раздраженно ответила Мэгги и добавила: – Извини, я очень устала. У меня сегодня был тяжелый день. Я хочу спать.
К немалому удивлению Мэгги, Джина не стала отпускать ехидные замечания и просто заметила:
– Да, конечно. Ты очень устала. Психотерапия, причем интенсивная, – это то, что тебе нужно. Полный восстановительный курс.
Они попрощались, и Мэгги, повесив трубку и облегченно вздохнув, направилась на кухню готовить себе ленч на завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78