Авессалом.
Henry Kuttner, C.L.Moore. Absalom.
Джоэл Локк затемно вернулся из университета, где возглавлял кафедру
психодинамики. Он незаметно проскользнул в дом через боковую дверь и
остановился, прислушиваясь, - высокий сорокалетний человек со стиснутыми
губами; в уголках его рта затаилась язвительная усмешка, серые глаза были
мрачны. До него донеслось гудение преципитрона. Это означало, что экономка
Эбигейл Шулер занята своим делом. С едва заметной улыбкой Локк повернулся
к нише, открывшейся в стене при его приближении.
Гравилифт бесшумно поднял его на второй этаж.
Наверху Локк передвигался с удивительной осторожностью. Он сразу
подошел к последней двери в коридоре и остановился перед ней, опустив
голову, с невидящими глазами. Ничего не было слышно. Чуть погодя он открыл
дверь и шагнул в комнату.
Мгновенно его вновь пронизало, пригвоздило к месту ощущение
неуверенности. Однако он не поддался этому ощущению, только еще крепче
стиснул зубы и стал оглядываться по сторонам, мысленно приказывал себе не
волноваться.
Можно было подумать, что в комнате живет двадцатилетний юноша, а не
восьмилетний ребенок. Повсюду в беспорядке валялись теннисные ракетки
вперемежку с грудами магнитокниг. Тиаминизатор был включен, и Локк
машинально щелкнул выключателем, но тут же насторожился. Он мог
поклясться, что с безжизненного экрана видеофона за ним наблюдают чьи-то
глаза.
И это уже не в первый раз.
Но вот Локк оторвал взгляд от видеофона и присел на корточки, чтобы
осмотреть кассеты с книгами. Одну, озаглавленную "Введение в энтропическую
логику", он поднял и хмуро повертел в руках. Затем положил кассету на
место, опять пристально посмотрел на видеофон и вышел из комнаты.
Внизу Эбигейл Шулер нажимала на кнопки пульта горничной-автомата.
Чопорный рот экономики был стянут так же туго, как узел седых волос на
затылке.
- Добрый вечер, - сказал Локк. - Где Авессалом?
- Играет в саду, брат Локк, - церемонно ответила Эбигейл. - Вы рано
вернулись. Я еще не кончила уборку в столовой.
- Что ж, включите ионизатор, и пусть действует, - посоветовал Локк. -
Это недолго. Все равно мне надо проверить кое-какие работы.
Он направился было к выходу, но Эбигейл многозначительно кашлянула.
- Что такое?
- Он осунулся.
- Значит, ему нужно побольше бывать на воздухе, - коротко заметил
Локк. - Отправлю его в летний лагерь.
- Брат Локк, - сказала Эбигейл, - не понимаю, отчего вы не пускаете
его в Баха-Калифорнию. Он уж так настроился! Раньше вы разрешали ему учить
все, что он хочет, как бы труден ни был предмет. А теперь вдруг
воспротивились. Это не мое дело, но смею вам сказать, что он чахнет.
- Он зачахнет еще скорее, если я соглашусь. У меня есть основания
возражать против того, чтобы он изучал энтропическую логику. Знаете, что
она за собой влечет?
- Не знаю... вы же знаете, что не знаю. Я женщина неученая, брат
Локк. А только Авессалом - смышленый мальчонка.
Локк раздраженно махнул рукой.
- Удивительный у вас талант сводить все к таким вот узеньким
формулам, - сказал он и передразнил: - "Смышленый мальчонка"!
Пожав плечами, Локк отошел к окну и взглянул вниз, на площадку, где
его восьмилетний сын играл в мяч. Авессалом не поднял глаз. Он, казалось,
был поглощен игрой. Но, наблюдая за сыном, Локк почувствовал, как в его
сознании прокрадывается холодный, обволакивающий ужас, и судорожно сцепил
руки за спиной.
На вид мальчику можно дать лет десять, по умственному развитию он не
уступает двадцатилетним, и все же на самом деле это восьмилетний ребенок.
Трудный. теперь у многих родителей такая же проблема. Что-то происходило в
последние годы с кривой рождаемости гениальных детей. Что-то лениво
зашевелилось в глубинах сознания сменяющих друг друга поколений, и
медленно стал появляться новый вид. Локку это было хорошо известно. В свое
время он тоже считался гениальным ребенком.
Другие родители могут решать эту проблему иначе, упрямо рассуждал
Локк. Но не он. Он-то знает, что полезно Авессалому. Другие родители пусть
отдают одаренных детей в специальные ясли, где эти дети будут развиваться
среди себе подобных. Только не Локк.
- Место Авессалома здесь, - сказал он вслух. - Со мной, где я могу...
Он встретился взглядом с домоправительницей, опять раздраженно пожал
плечами и возобновил оборвавшийся разговор:
- Конечно, смышленый. Но не настолько, чтобы уехать в Баха-Калифорнию
и изучать энтропическую логику. Энтропическая логика! Она слишком сложна
для ребенка. Даже вы должны это понимать. Это вам не конфета, которую
можно дать ребенку , предварительно проверив, есть ли в домашней аптечке
касторка. У Авессалома незрелый ум. Сейчас просто опасно посылать мальчика
в университет Баха-Калифорнии, где учатся люди вдвое старше его. Это
связано с таким умственным напряжением, на какое он еще способен. Я не
хочу, чтобы он превратился в психопата.
Эбигейл сердито поджала губы.
- Вы же разрешили ему заниматься математическим анализом.
- Да оставьте меня в покое. - Локк снова посмотрел вниз, на мальчика,
играющего на площадке. - По-моему, - медленно проговорил он, - пора
провести с Авессаломом очередной сеанс.
Домоправительница устремила на хозяина проницательный взгляд,
приоткрыла тонкие губы, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыла
рот с явно неодобрительным видом. Она, конечно, не совсем понимала, как и
для чего проводятся сеансы. Знала только, что теперь существуют способы
принудительно подвергнуть человека гипнозу, против его воли заглядывать к
нему в мозг, читать там, как в открытой книге, и выискивать запретные
мысли. Она покачала головой, плотно сомкнув губы.
- Не пытайтесь вмешиваться в вопросы, в которых ничего не смыслите, -
сказал Локк. - Уверяю вас, я лучше знаю, что Авессалому на пользу. Я сам
тридцать с лишним лет назад был в его положении. Кому может быть виднее?
Позовите его домой, пожалуйста. Я буду у себя в кабинете.
Нахмурив лоб, Эбигейл провожала его взглядом до двери. Трудно судить,
что хорошо и что плохо. Современная мораль жестко требует хорошего
поведения, но иногда человеку трудно решить для самого себя, что именно
самое правильное. Вот в старину, после атомных войн, когда своеволию не
было удержу и каждый делал что хотел, - тогда, наверно, жилось полегче.
Теперь же, в дни резкого отката к пуританизму, надо два раза подумать и
заглянуть себе в душу, прежде чем решиться на сомнительный поступок.
1 2 3 4 5
Henry Kuttner, C.L.Moore. Absalom.
Джоэл Локк затемно вернулся из университета, где возглавлял кафедру
психодинамики. Он незаметно проскользнул в дом через боковую дверь и
остановился, прислушиваясь, - высокий сорокалетний человек со стиснутыми
губами; в уголках его рта затаилась язвительная усмешка, серые глаза были
мрачны. До него донеслось гудение преципитрона. Это означало, что экономка
Эбигейл Шулер занята своим делом. С едва заметной улыбкой Локк повернулся
к нише, открывшейся в стене при его приближении.
Гравилифт бесшумно поднял его на второй этаж.
Наверху Локк передвигался с удивительной осторожностью. Он сразу
подошел к последней двери в коридоре и остановился перед ней, опустив
голову, с невидящими глазами. Ничего не было слышно. Чуть погодя он открыл
дверь и шагнул в комнату.
Мгновенно его вновь пронизало, пригвоздило к месту ощущение
неуверенности. Однако он не поддался этому ощущению, только еще крепче
стиснул зубы и стал оглядываться по сторонам, мысленно приказывал себе не
волноваться.
Можно было подумать, что в комнате живет двадцатилетний юноша, а не
восьмилетний ребенок. Повсюду в беспорядке валялись теннисные ракетки
вперемежку с грудами магнитокниг. Тиаминизатор был включен, и Локк
машинально щелкнул выключателем, но тут же насторожился. Он мог
поклясться, что с безжизненного экрана видеофона за ним наблюдают чьи-то
глаза.
И это уже не в первый раз.
Но вот Локк оторвал взгляд от видеофона и присел на корточки, чтобы
осмотреть кассеты с книгами. Одну, озаглавленную "Введение в энтропическую
логику", он поднял и хмуро повертел в руках. Затем положил кассету на
место, опять пристально посмотрел на видеофон и вышел из комнаты.
Внизу Эбигейл Шулер нажимала на кнопки пульта горничной-автомата.
Чопорный рот экономики был стянут так же туго, как узел седых волос на
затылке.
- Добрый вечер, - сказал Локк. - Где Авессалом?
- Играет в саду, брат Локк, - церемонно ответила Эбигейл. - Вы рано
вернулись. Я еще не кончила уборку в столовой.
- Что ж, включите ионизатор, и пусть действует, - посоветовал Локк. -
Это недолго. Все равно мне надо проверить кое-какие работы.
Он направился было к выходу, но Эбигейл многозначительно кашлянула.
- Что такое?
- Он осунулся.
- Значит, ему нужно побольше бывать на воздухе, - коротко заметил
Локк. - Отправлю его в летний лагерь.
- Брат Локк, - сказала Эбигейл, - не понимаю, отчего вы не пускаете
его в Баха-Калифорнию. Он уж так настроился! Раньше вы разрешали ему учить
все, что он хочет, как бы труден ни был предмет. А теперь вдруг
воспротивились. Это не мое дело, но смею вам сказать, что он чахнет.
- Он зачахнет еще скорее, если я соглашусь. У меня есть основания
возражать против того, чтобы он изучал энтропическую логику. Знаете, что
она за собой влечет?
- Не знаю... вы же знаете, что не знаю. Я женщина неученая, брат
Локк. А только Авессалом - смышленый мальчонка.
Локк раздраженно махнул рукой.
- Удивительный у вас талант сводить все к таким вот узеньким
формулам, - сказал он и передразнил: - "Смышленый мальчонка"!
Пожав плечами, Локк отошел к окну и взглянул вниз, на площадку, где
его восьмилетний сын играл в мяч. Авессалом не поднял глаз. Он, казалось,
был поглощен игрой. Но, наблюдая за сыном, Локк почувствовал, как в его
сознании прокрадывается холодный, обволакивающий ужас, и судорожно сцепил
руки за спиной.
На вид мальчику можно дать лет десять, по умственному развитию он не
уступает двадцатилетним, и все же на самом деле это восьмилетний ребенок.
Трудный. теперь у многих родителей такая же проблема. Что-то происходило в
последние годы с кривой рождаемости гениальных детей. Что-то лениво
зашевелилось в глубинах сознания сменяющих друг друга поколений, и
медленно стал появляться новый вид. Локку это было хорошо известно. В свое
время он тоже считался гениальным ребенком.
Другие родители могут решать эту проблему иначе, упрямо рассуждал
Локк. Но не он. Он-то знает, что полезно Авессалому. Другие родители пусть
отдают одаренных детей в специальные ясли, где эти дети будут развиваться
среди себе подобных. Только не Локк.
- Место Авессалома здесь, - сказал он вслух. - Со мной, где я могу...
Он встретился взглядом с домоправительницей, опять раздраженно пожал
плечами и возобновил оборвавшийся разговор:
- Конечно, смышленый. Но не настолько, чтобы уехать в Баха-Калифорнию
и изучать энтропическую логику. Энтропическая логика! Она слишком сложна
для ребенка. Даже вы должны это понимать. Это вам не конфета, которую
можно дать ребенку , предварительно проверив, есть ли в домашней аптечке
касторка. У Авессалома незрелый ум. Сейчас просто опасно посылать мальчика
в университет Баха-Калифорнии, где учатся люди вдвое старше его. Это
связано с таким умственным напряжением, на какое он еще способен. Я не
хочу, чтобы он превратился в психопата.
Эбигейл сердито поджала губы.
- Вы же разрешили ему заниматься математическим анализом.
- Да оставьте меня в покое. - Локк снова посмотрел вниз, на мальчика,
играющего на площадке. - По-моему, - медленно проговорил он, - пора
провести с Авессаломом очередной сеанс.
Домоправительница устремила на хозяина проницательный взгляд,
приоткрыла тонкие губы, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыла
рот с явно неодобрительным видом. Она, конечно, не совсем понимала, как и
для чего проводятся сеансы. Знала только, что теперь существуют способы
принудительно подвергнуть человека гипнозу, против его воли заглядывать к
нему в мозг, читать там, как в открытой книге, и выискивать запретные
мысли. Она покачала головой, плотно сомкнув губы.
- Не пытайтесь вмешиваться в вопросы, в которых ничего не смыслите, -
сказал Локк. - Уверяю вас, я лучше знаю, что Авессалому на пользу. Я сам
тридцать с лишним лет назад был в его положении. Кому может быть виднее?
Позовите его домой, пожалуйста. Я буду у себя в кабинете.
Нахмурив лоб, Эбигейл провожала его взглядом до двери. Трудно судить,
что хорошо и что плохо. Современная мораль жестко требует хорошего
поведения, но иногда человеку трудно решить для самого себя, что именно
самое правильное. Вот в старину, после атомных войн, когда своеволию не
было удержу и каждый делал что хотел, - тогда, наверно, жилось полегче.
Теперь же, в дни резкого отката к пуританизму, надо два раза подумать и
заглянуть себе в душу, прежде чем решиться на сомнительный поступок.
1 2 3 4 5