Казалось, сам воздух пропитался смутной угрозой.
Обе собаки слегка заворчали и отодвинулись от нее, и даже это было неправильно. Псы, любые, и те, что жили при замке, и чужие, нежно любили хозяйку Джойри, и она отвечала им взаимностью. Но эти твари… в их глазах мерцал такой странный красноватый отблеск. Отблеск пламени?..
С трудом оторвавшись от горящих мрачным огнем собачьих глаз, Джарел перевела взгляд на лица юношей, и сердце ее сжалось от ужаса. Кощунственный оттиск торжествующего, ничем не прикрытого зла так исказил их черты, что, верно, и сам Господь не узнал бы свое творение. На остальных лицах лежала почти неуловимая печать скрытого уродства, такого, что его можно было скорее почувствовать, чем увидеть. Возможно, воительница заметила эту печать лишь благодаря своему взбудораженному легендами воображению. Но лица молодых людей были поистине дьявольскими – вытянутые, с высокими скулами, острыми подбородками и узкими пустыми глазами, походившими на наполненные холодным туманом бездонные расщелины. Джарел похолодела. Куда же она попала, у кого в гостях оказалась нынешней ночью, если здесь даже дети и собаки несли на себе печать дьявола? Она глубоко вздохнула и обвела взглядом обращенные к ней безразлично-спокойные лица. Что за мысли скрывались за этими высокими чистыми лбами, какие тайные намерения – возможно, жажда убийства? Вспышка неистовой ярости прогнала остатки страха: Джарел может стать кем угодно, только не жертвой! Женщина-воин гордо вскинула свой изящный подбородок и с подчеркнутой учтивостью поинтересовалась:
– Давно ли вы здесь живете?
Она могла бы поклясться – хотя это продолжалось не более секунды, – что заметила, как многозначительно, словно их объединяла какая-то неизвестная ей тайна, переглянулись эти странные люди, безмолвно сидевшие у огня и рассматривавшие ее. Чуть-чуть помедлив, Аларик сухо ответил:
Нет, недолго. А теперь мы здесь и не задержимся.
В этих его словах Джарел послышалась скрытая угроза, хотя она и не смогла бы объяснить, что именно навело ее на эту мысль. И снова весь кружок замерших в отсветах пламени людей облетела некая, видимо, чрезвычайно приятная для них весть о неведомых и пугающих Джарел грядущих событиях. Казалось, они радовались предстоящей своеобразной забаве, которая была недоступна никому, кроме них, и их радость наполняла собой ледяной воздух огромного зала. Но и теперь ни одно лицо не изменило своего выражения: ни движения, ни звука. Лишь пустые, тусклые глаза обитателей замка по-прежнему нетерпеливо пожирали взглядами Джарел, и ей казалось, что на свете нет ничего, кроме этих глаз. Пламя очага согревало тонкие звенья ее кольчуги. Ореол рыжих волос вокруг ее лица казался огненным, и тени плясали над нежным изгибом ее губ. Несмотря на то что на всех, кто сидел рядом с ней возле этого камина в огромном холодном зале, были яркие одежды, Джарел внезапно почудилось, что все они одеты в темное, что с темных лиц на нее устремлены темные глаза – ее словно окружили тени, что пляшут по ночам у одинокого костра.
Разговор оборвался, и это ей показалось тем более странным, поскольку обитатели замка, не отрываясь, рассматривали ее лицо. Аларик не задал ей ни единого вопроса, хотя столь неожиданное появление странствующей по болотам женщины должно было бы возбудить его любопытство. Но, похоже, ни ему, ни его приближенным не было никакой нужды выслушивать историю гостьи.
Пытаясь преодолеть мучительную тревогу, Джарел отважилась продолжить прерванную беседу:
– У Чертовой обители, что стоит на Великих Болотах, плохая репутация, мой господин. Удивительно, что вы рискнули поселиться здесь… Вы знаете старинные легенды?
На этот раз Джарел совершенно определенно почувствовала – окружившие ее люди явно забавлялись, однако ни один из них ни на миг не оторвал взгляда от ее лица. Аларик же ответил ей, и ответ его прозвучал весьма сухо:
– Да… да… нам известны эти легенды. Мы не боимся.
И, осознавая внезапно открывшуюся перед ней истину, Джарел едва не задохнулась от ужаса. Нечто неизъяснимое в голосе и словах нынешнего хозяина Чертовой обители неопровержимо свидетельствовало: они пришли сюда не вопреки ужасам, о которых рассказывали предания, но именно из-за них.
Никто из нормальных людей не стал бы обдуманно и целенаправленно искать путей к заброшенным, хранившим следы пролитой крови развалинам, чтобы поселиться в них, и потому не приходилось сомневаться в приоткрывшейся ей за словами Аларика истине, как и в той зловещей радости, которая объединяла обитателей замка. Джарел вспомнила отряд мертвецов возле ворот. Разве сотворенный Господом человек мог бы позволить себе такую ужасную шутку? Нет, нет, ни один из присутствовавших здесь не был нормальным человеком. Скорее всего, Джарел попала в семью каких-то чудовищ. Странное выражение их лиц не лгало – оно было беспристрастным свидетельством кощунственной уродливости их душ.
Разговор опять оборвался. Не в силах вынести навалившуюся зловещую тишину, Джарел вновь заговорила:
– Как много странных преданий связано с Чертовой обителью. Люди говорят о таинственном сокровище и… Правда ли, что человек может попасть в Чертову обитель лишь на закате, как я? – Она понимала, что отчаянные попытки завязать разговор слишком явно выдают ее замешательство, но ничего не могла с собой поделать, что угодно, лишь бы не это гнетущее молчание.
Аларик помолчал, словно обдумывая ответ, и проговорил назидательно и с какой-то нарочитой уклончивостью:
– На свете существует множество преданий, гораздо более странных, чем легенды о Чертовой обители, и разве может кто-нибудь точно сказать, что в них правда, а что выдумка? Сокровище? Возможно, где-то здесь действительно спрятано сокровище. Многие являлись сюда, чтобы найти его, и оставались здесь навечно.
Джарел опять вспомнила о мертвецах перед воротами замка и метнула в Аларика убийственный взгляд, который должен был встретиться с его взглядом словно клинок с клинком… Но Аларик, чуть заметно улыбаясь, смотрел куда-то вверх, словно пытался разглядеть в плясавших под сводами тенях нечто недоступное Джарел. Ожидал ли он ее появления? Он не задал ей ни единого вопроса… Джарел припомнила злобную улыбку Гая Гарлотского, и в ее душе вихрем взметнулась волна страшных подозрений. Если Гай знал, если он умышленно отправил ее навстречу этой опасности… И, позабыв на мгновение о нависшей над ней угрозе, Джарел с удовольствием представила, как раскрошит его ровные белые зубы рукоятью меча…
Пристальные, тяжелые, неотрывные взгляды окружавших людей вернули Джарел к действительности. Содрогнувшись, она торопливо произнесла первое, что пришло ей в голову:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Обе собаки слегка заворчали и отодвинулись от нее, и даже это было неправильно. Псы, любые, и те, что жили при замке, и чужие, нежно любили хозяйку Джойри, и она отвечала им взаимностью. Но эти твари… в их глазах мерцал такой странный красноватый отблеск. Отблеск пламени?..
С трудом оторвавшись от горящих мрачным огнем собачьих глаз, Джарел перевела взгляд на лица юношей, и сердце ее сжалось от ужаса. Кощунственный оттиск торжествующего, ничем не прикрытого зла так исказил их черты, что, верно, и сам Господь не узнал бы свое творение. На остальных лицах лежала почти неуловимая печать скрытого уродства, такого, что его можно было скорее почувствовать, чем увидеть. Возможно, воительница заметила эту печать лишь благодаря своему взбудораженному легендами воображению. Но лица молодых людей были поистине дьявольскими – вытянутые, с высокими скулами, острыми подбородками и узкими пустыми глазами, походившими на наполненные холодным туманом бездонные расщелины. Джарел похолодела. Куда же она попала, у кого в гостях оказалась нынешней ночью, если здесь даже дети и собаки несли на себе печать дьявола? Она глубоко вздохнула и обвела взглядом обращенные к ней безразлично-спокойные лица. Что за мысли скрывались за этими высокими чистыми лбами, какие тайные намерения – возможно, жажда убийства? Вспышка неистовой ярости прогнала остатки страха: Джарел может стать кем угодно, только не жертвой! Женщина-воин гордо вскинула свой изящный подбородок и с подчеркнутой учтивостью поинтересовалась:
– Давно ли вы здесь живете?
Она могла бы поклясться – хотя это продолжалось не более секунды, – что заметила, как многозначительно, словно их объединяла какая-то неизвестная ей тайна, переглянулись эти странные люди, безмолвно сидевшие у огня и рассматривавшие ее. Чуть-чуть помедлив, Аларик сухо ответил:
Нет, недолго. А теперь мы здесь и не задержимся.
В этих его словах Джарел послышалась скрытая угроза, хотя она и не смогла бы объяснить, что именно навело ее на эту мысль. И снова весь кружок замерших в отсветах пламени людей облетела некая, видимо, чрезвычайно приятная для них весть о неведомых и пугающих Джарел грядущих событиях. Казалось, они радовались предстоящей своеобразной забаве, которая была недоступна никому, кроме них, и их радость наполняла собой ледяной воздух огромного зала. Но и теперь ни одно лицо не изменило своего выражения: ни движения, ни звука. Лишь пустые, тусклые глаза обитателей замка по-прежнему нетерпеливо пожирали взглядами Джарел, и ей казалось, что на свете нет ничего, кроме этих глаз. Пламя очага согревало тонкие звенья ее кольчуги. Ореол рыжих волос вокруг ее лица казался огненным, и тени плясали над нежным изгибом ее губ. Несмотря на то что на всех, кто сидел рядом с ней возле этого камина в огромном холодном зале, были яркие одежды, Джарел внезапно почудилось, что все они одеты в темное, что с темных лиц на нее устремлены темные глаза – ее словно окружили тени, что пляшут по ночам у одинокого костра.
Разговор оборвался, и это ей показалось тем более странным, поскольку обитатели замка, не отрываясь, рассматривали ее лицо. Аларик не задал ей ни единого вопроса, хотя столь неожиданное появление странствующей по болотам женщины должно было бы возбудить его любопытство. Но, похоже, ни ему, ни его приближенным не было никакой нужды выслушивать историю гостьи.
Пытаясь преодолеть мучительную тревогу, Джарел отважилась продолжить прерванную беседу:
– У Чертовой обители, что стоит на Великих Болотах, плохая репутация, мой господин. Удивительно, что вы рискнули поселиться здесь… Вы знаете старинные легенды?
На этот раз Джарел совершенно определенно почувствовала – окружившие ее люди явно забавлялись, однако ни один из них ни на миг не оторвал взгляда от ее лица. Аларик же ответил ей, и ответ его прозвучал весьма сухо:
– Да… да… нам известны эти легенды. Мы не боимся.
И, осознавая внезапно открывшуюся перед ней истину, Джарел едва не задохнулась от ужаса. Нечто неизъяснимое в голосе и словах нынешнего хозяина Чертовой обители неопровержимо свидетельствовало: они пришли сюда не вопреки ужасам, о которых рассказывали предания, но именно из-за них.
Никто из нормальных людей не стал бы обдуманно и целенаправленно искать путей к заброшенным, хранившим следы пролитой крови развалинам, чтобы поселиться в них, и потому не приходилось сомневаться в приоткрывшейся ей за словами Аларика истине, как и в той зловещей радости, которая объединяла обитателей замка. Джарел вспомнила отряд мертвецов возле ворот. Разве сотворенный Господом человек мог бы позволить себе такую ужасную шутку? Нет, нет, ни один из присутствовавших здесь не был нормальным человеком. Скорее всего, Джарел попала в семью каких-то чудовищ. Странное выражение их лиц не лгало – оно было беспристрастным свидетельством кощунственной уродливости их душ.
Разговор опять оборвался. Не в силах вынести навалившуюся зловещую тишину, Джарел вновь заговорила:
– Как много странных преданий связано с Чертовой обителью. Люди говорят о таинственном сокровище и… Правда ли, что человек может попасть в Чертову обитель лишь на закате, как я? – Она понимала, что отчаянные попытки завязать разговор слишком явно выдают ее замешательство, но ничего не могла с собой поделать, что угодно, лишь бы не это гнетущее молчание.
Аларик помолчал, словно обдумывая ответ, и проговорил назидательно и с какой-то нарочитой уклончивостью:
– На свете существует множество преданий, гораздо более странных, чем легенды о Чертовой обители, и разве может кто-нибудь точно сказать, что в них правда, а что выдумка? Сокровище? Возможно, где-то здесь действительно спрятано сокровище. Многие являлись сюда, чтобы найти его, и оставались здесь навечно.
Джарел опять вспомнила о мертвецах перед воротами замка и метнула в Аларика убийственный взгляд, который должен был встретиться с его взглядом словно клинок с клинком… Но Аларик, чуть заметно улыбаясь, смотрел куда-то вверх, словно пытался разглядеть в плясавших под сводами тенях нечто недоступное Джарел. Ожидал ли он ее появления? Он не задал ей ни единого вопроса… Джарел припомнила злобную улыбку Гая Гарлотского, и в ее душе вихрем взметнулась волна страшных подозрений. Если Гай знал, если он умышленно отправил ее навстречу этой опасности… И, позабыв на мгновение о нависшей над ней угрозе, Джарел с удовольствием представила, как раскрошит его ровные белые зубы рукоятью меча…
Пристальные, тяжелые, неотрывные взгляды окружавших людей вернули Джарел к действительности. Содрогнувшись, она торопливо произнесла первое, что пришло ей в голову:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51