Тем более что это дело семейное.
— Ну и что? Сам знаешь, такое случается сплошь и рядом. Я понимаю, что это не игра в крикет, но некоторые из самых крупных рекламных агентств начинали именно так.
— Верно, такое бывало, — медленно ответил Арчи. — Но ты знаешь, почему идешь на это, а мы нет. Расскажи хотя бы, что заставило Джо Девейна уйти вместе с тобой. Его делами всегда занимался сам Колдуэлл. Если бы не Ангус, «Оук-Хилл» до сих пор оставалась бы пищевой компанией средней руки.
— Нет, Арчи, не могу, даже если ты решишь присоединиться ко мне. Но я никогда не сделала бы вам этого предложения, если бы не была абсолютно уверена, что дело того стоит. Я бросаю работу, рискую своим будущим… Неужели тебе нужны еще какие-то гарантии?
— Расскажи хотя бы, как это произойдет. Это самое малое из всего, что мне хотелось бы знать, — сказал Байрон. Они с Арчи давно мечтали о собственном агентстве, но такое развитие событий им и в голову не приходило.
— Очень просто и быстро, — ответила Виктория. — Мы подписываем соглашение и создаем новое агентство — «Фрост, Рурк и Бернхейм» или «Фрост, Бернхейм и Рурк». В каком порядке пойдут ваши имена, решайте сами, но мое будет первым… в конце концов, это моя идея. Примерно через неделю после нашего переезда «Оук-Хилл» устроит конкурс на проведение широкомасштабной рекламной кампании трех новых низкокалорийных продуктов — супа «Ансер», хлеба «Лин энд Мин» и десерта «Синлайн». В конкурсе будут участвовать, конечно, «Колдуэлл», несколько других компаний и наше новое агентство. После обычной процедуры все три заказа достанутся нам. Уловка прозрачная и никого не одурачит, но зато все будет законно.
— Виктория, нам с Байроном нужно подумать, — сказал Арчи.
— Конечно. — Виктория встала из-за стола. — Но ответ я должна получить через двадцать четыре часа. Каким бы он ни был, я всегда буду считать вас лучшими в своем деле.
«Никуда они не денутся, — думала Виктория, раздеваясь. — Соблазн слишком велик. Сначала я получу их согласие, а потом сообщу им, что мы переезжаем на побережье. „Фрост, Рурк и Бернхейм“ или „Фрост, Бернхейм и Рурк“? Какая разница, если не пройдет и года, как оно будет называться „Колдуэлл и Фрост“?»
— Она больше теряет, чем приобретает, — проворчал Байрон.
— Ага, но все равно хочет уйти из «Колдуэлл».
— Мы едва знакомы с Колдуэллами. Они едва ли различили бы нас на опознании в полицейском участке, — напомнил Бернхейм. — Я сам в последний раз видел их на торжественном вечере в честь Рождества.
— И все же это вопрос служебной этики.
— У Виктории больше прав на нашу преданность, чем у Колдуэллов. Она наше непосредственное начальство.
— Байрон, ты преувеличиваешь.
— Слушай, такая возможность бывает раз в жизни.
— Верно, черт побери, — сквозь зубы ответил Арчи. — Можно оставаться мистером Чистоплюем, но какой ценой?
— Слишком высокой. Ты хочешь сидеть и смотреть, как наши находки будет реализовывать другая творческая бригада? Мы вложили в эти проекты три года жизни и свои лучшие идеи.
— Ты хочешь заниматься ими?
— Тебе этого до смерти хочется.
— И тебе тоже, — быстро ответил Арчи. — Эти заказы в любом случае перейдут к Виктории. Сделать мы ничего не можем, так почему бы не согласиться?
— Я не вижу никаких причин для отказа, кроме чисто этических.
— Если бы мы с тобой хотели копаться в этическихпроблемах, то стали бы священниками, а не специалистами по рекламе, — ответил Арчи, и вопрос был закрыт.
Все вышло именно так, как говорила Виктория. Правда, Арчи и Байрон не были готовы к тому вниманию, которое им оказали в деловой прессе всей страны. Передача трех, пусть даже крупных заказов из одного рекламного агентства в другое была делом достаточно заурядным и никогда не вызвала бы такого фурора, если бы здесь не были замешаны мать и дочь. Раскол в семье, которая могла бы основать новую династию, оказал впечатление на дюжины журналистов. Взаимоотношения между матерью и дочерью, о которых до сих пор, к великой досаде прессы, ничего не было известно, возбуждали фантазию пишущей братии.
— Мне плевать на все эти инсинуации, — сказал Арчи Байрону, — но я ожидал, что после того обеда наша леди Совершенство будет более откровенной.
— Думаешь, тот ее наряд был случайным и ничего подобного больше не повторится?
— Если говорить про красные штаны в обтяжку, то да. Но я имею в виду ее манеры, а не одежду. Она вернулась к своей обычной непрошибаемости. Хотя теперь мы партнеры, она по-прежнему считает себя нашим начальством. Это жжет мне задницу.
— Похоже, ты не прочь ей слегка засунуть…
— «Слегка», Байрон? Ничего удивительного, что ты не умеешь связать двух слов. Впрочем, чего ждать от простого артдиректора? «Сгорая от желания вонзить…»
— Слушай, Арчи, я тоже был бы не прочь «вонзить», но боюсь, что вытащить обратно не удастся.
— Честно говоря, она не в моем вкусе. Но я имел в виду другое. Мне хотелось бы, чтобы она обращалась со мной как с равным. Именно это предусмотрено договором.
— Ты сам согласился переехать в Лос-Анджелес, — напомнил ему Байрон.
— Это имеет смысл. А ты согласился с названием «Фрост, Рурк и Бернхейм», или «ФРБ». Поставил себя на последнее место, чтобы не быть козлом отпущения?
— Нет. Просто так благозвучнее. А против Лос-Анджелеса я тоже ничего не имею. В Нью-Йорке меня ничто не держит, а мои старики живут в Сан-Франциско…
Вскоре после переезда в Калифорнию агентство «ФРБ» получило несколько небольших новых заказов на рекламу виноградников Нейпа-Вэлли, пасты «Гурман» компании «Бугаттини», калифорнийских артишоков, травяного чая «Бэй Ареа», дорогого уксуса для бальзамов, оливкового масла и несколько других. Увы, все это были продукты питания, ничего престижного. В общей сложности их новые заказы тянули на десять миллионов. В принципе, начало можно было считать неплохим, но для людей, привыкших к масштабам большого агентства и огромным оборотам, этого было совершенно недостаточно.
Несколько месяцев компания ютилась в каких-то тесных клетушках. Но затем Виктория, ожидая значительного роста и прихода новых людей, оформила долгосрочную аренду на помещение, которое было куда больше, чем им требовалось, и наняла декоратора. Требовалось, чтобы офис производил должное впечатление на будущих клиентов. Хотя Виктория продолжала вести все дела «Оук-Хилл Фудс», но большую часть времени проводила в разъездах, разыскивая для агентства новые заказы. Она решительно взяла на себя административные обязанности «координатора новых направлений бизнеса», позволив Арчи и Байрону сконцентрироваться на том, что получалось у них лучше всего.
Однако, несмотря на частые командировки в Нью-Йорк, Виктория видела Ангуса куда реже, чем надеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Ну и что? Сам знаешь, такое случается сплошь и рядом. Я понимаю, что это не игра в крикет, но некоторые из самых крупных рекламных агентств начинали именно так.
— Верно, такое бывало, — медленно ответил Арчи. — Но ты знаешь, почему идешь на это, а мы нет. Расскажи хотя бы, что заставило Джо Девейна уйти вместе с тобой. Его делами всегда занимался сам Колдуэлл. Если бы не Ангус, «Оук-Хилл» до сих пор оставалась бы пищевой компанией средней руки.
— Нет, Арчи, не могу, даже если ты решишь присоединиться ко мне. Но я никогда не сделала бы вам этого предложения, если бы не была абсолютно уверена, что дело того стоит. Я бросаю работу, рискую своим будущим… Неужели тебе нужны еще какие-то гарантии?
— Расскажи хотя бы, как это произойдет. Это самое малое из всего, что мне хотелось бы знать, — сказал Байрон. Они с Арчи давно мечтали о собственном агентстве, но такое развитие событий им и в голову не приходило.
— Очень просто и быстро, — ответила Виктория. — Мы подписываем соглашение и создаем новое агентство — «Фрост, Рурк и Бернхейм» или «Фрост, Бернхейм и Рурк». В каком порядке пойдут ваши имена, решайте сами, но мое будет первым… в конце концов, это моя идея. Примерно через неделю после нашего переезда «Оук-Хилл» устроит конкурс на проведение широкомасштабной рекламной кампании трех новых низкокалорийных продуктов — супа «Ансер», хлеба «Лин энд Мин» и десерта «Синлайн». В конкурсе будут участвовать, конечно, «Колдуэлл», несколько других компаний и наше новое агентство. После обычной процедуры все три заказа достанутся нам. Уловка прозрачная и никого не одурачит, но зато все будет законно.
— Виктория, нам с Байроном нужно подумать, — сказал Арчи.
— Конечно. — Виктория встала из-за стола. — Но ответ я должна получить через двадцать четыре часа. Каким бы он ни был, я всегда буду считать вас лучшими в своем деле.
«Никуда они не денутся, — думала Виктория, раздеваясь. — Соблазн слишком велик. Сначала я получу их согласие, а потом сообщу им, что мы переезжаем на побережье. „Фрост, Рурк и Бернхейм“ или „Фрост, Бернхейм и Рурк“? Какая разница, если не пройдет и года, как оно будет называться „Колдуэлл и Фрост“?»
— Она больше теряет, чем приобретает, — проворчал Байрон.
— Ага, но все равно хочет уйти из «Колдуэлл».
— Мы едва знакомы с Колдуэллами. Они едва ли различили бы нас на опознании в полицейском участке, — напомнил Бернхейм. — Я сам в последний раз видел их на торжественном вечере в честь Рождества.
— И все же это вопрос служебной этики.
— У Виктории больше прав на нашу преданность, чем у Колдуэллов. Она наше непосредственное начальство.
— Байрон, ты преувеличиваешь.
— Слушай, такая возможность бывает раз в жизни.
— Верно, черт побери, — сквозь зубы ответил Арчи. — Можно оставаться мистером Чистоплюем, но какой ценой?
— Слишком высокой. Ты хочешь сидеть и смотреть, как наши находки будет реализовывать другая творческая бригада? Мы вложили в эти проекты три года жизни и свои лучшие идеи.
— Ты хочешь заниматься ими?
— Тебе этого до смерти хочется.
— И тебе тоже, — быстро ответил Арчи. — Эти заказы в любом случае перейдут к Виктории. Сделать мы ничего не можем, так почему бы не согласиться?
— Я не вижу никаких причин для отказа, кроме чисто этических.
— Если бы мы с тобой хотели копаться в этическихпроблемах, то стали бы священниками, а не специалистами по рекламе, — ответил Арчи, и вопрос был закрыт.
Все вышло именно так, как говорила Виктория. Правда, Арчи и Байрон не были готовы к тому вниманию, которое им оказали в деловой прессе всей страны. Передача трех, пусть даже крупных заказов из одного рекламного агентства в другое была делом достаточно заурядным и никогда не вызвала бы такого фурора, если бы здесь не были замешаны мать и дочь. Раскол в семье, которая могла бы основать новую династию, оказал впечатление на дюжины журналистов. Взаимоотношения между матерью и дочерью, о которых до сих пор, к великой досаде прессы, ничего не было известно, возбуждали фантазию пишущей братии.
— Мне плевать на все эти инсинуации, — сказал Арчи Байрону, — но я ожидал, что после того обеда наша леди Совершенство будет более откровенной.
— Думаешь, тот ее наряд был случайным и ничего подобного больше не повторится?
— Если говорить про красные штаны в обтяжку, то да. Но я имею в виду ее манеры, а не одежду. Она вернулась к своей обычной непрошибаемости. Хотя теперь мы партнеры, она по-прежнему считает себя нашим начальством. Это жжет мне задницу.
— Похоже, ты не прочь ей слегка засунуть…
— «Слегка», Байрон? Ничего удивительного, что ты не умеешь связать двух слов. Впрочем, чего ждать от простого артдиректора? «Сгорая от желания вонзить…»
— Слушай, Арчи, я тоже был бы не прочь «вонзить», но боюсь, что вытащить обратно не удастся.
— Честно говоря, она не в моем вкусе. Но я имел в виду другое. Мне хотелось бы, чтобы она обращалась со мной как с равным. Именно это предусмотрено договором.
— Ты сам согласился переехать в Лос-Анджелес, — напомнил ему Байрон.
— Это имеет смысл. А ты согласился с названием «Фрост, Рурк и Бернхейм», или «ФРБ». Поставил себя на последнее место, чтобы не быть козлом отпущения?
— Нет. Просто так благозвучнее. А против Лос-Анджелеса я тоже ничего не имею. В Нью-Йорке меня ничто не держит, а мои старики живут в Сан-Франциско…
Вскоре после переезда в Калифорнию агентство «ФРБ» получило несколько небольших новых заказов на рекламу виноградников Нейпа-Вэлли, пасты «Гурман» компании «Бугаттини», калифорнийских артишоков, травяного чая «Бэй Ареа», дорогого уксуса для бальзамов, оливкового масла и несколько других. Увы, все это были продукты питания, ничего престижного. В общей сложности их новые заказы тянули на десять миллионов. В принципе, начало можно было считать неплохим, но для людей, привыкших к масштабам большого агентства и огромным оборотам, этого было совершенно недостаточно.
Несколько месяцев компания ютилась в каких-то тесных клетушках. Но затем Виктория, ожидая значительного роста и прихода новых людей, оформила долгосрочную аренду на помещение, которое было куда больше, чем им требовалось, и наняла декоратора. Требовалось, чтобы офис производил должное впечатление на будущих клиентов. Хотя Виктория продолжала вести все дела «Оук-Хилл Фудс», но большую часть времени проводила в разъездах, разыскивая для агентства новые заказы. Она решительно взяла на себя административные обязанности «координатора новых направлений бизнеса», позволив Арчи и Байрону сконцентрироваться на том, что получалось у них лучше всего.
Однако, несмотря на частые командировки в Нью-Йорк, Виктория видела Ангуса куда реже, чем надеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116