— И зачем он? — поинтересовалась она, глядя на пакет так, будто он радиоактивный.
— Это… такая специя, — терпеливо пояснила я. Бедная мама, я понимала, как неуверенно она себя чувствует.
— Чго это за специя, если ее нельзя сложить в баночку?! — заявила она с торжеством.
«Может, она и чувствует себя неуверенно, но ей все же не следует заходить слишком далеко», — мрачно подумала я — и сразу же пожалела об этом. Черт, я чувствовала себя почти счастливой! Зачем портить себе настроение, обижая кого-то? И сердиться не стоит.
— Ты не волнуйся, мам, — извиняющимся тоном сказала я. — Я же ничего особенного не затеваю. Они скорее всего и не заметят разницы между тем, что я приготовлю, и замороженными продуктами.
— А может, ты сегодня не будешь делать это блюдо таким вкусным, как обычно? — умоляюще попросила мама.
— Может, и не буду, — охотно согласилась я.
Я начала открывать и закрывать дверцы шкафов, разыскивая посуду, в когорой можно было бы приготовить соус «Песто».
Скоро выяснилось, что, несмотря на морозильник и микроволновку, наша кухня оказалась совершенно допотопной. В одном из шкафов я обнаружила гигантскую керамическую миску, покрытую примерно дюймом пыли. Наверное, подарок на мамину свадьбу, которая состоялась тридцать лет назад. Вид у нее был такой, будто ею с тех пор ни разу не пользовались. Нашла я и очаровательный ручной венчик, который скорее всего был реликтом бронзового века. Учитывая его почтенный возраст, он находился в прекрасном состоянии.
Нашлась и кулинарная книга, изданная в 1952 году, в рецепты которой еще входил яичный порошок. Были там и картинки красивых бутербродов Викторианской эпохи. Положительно доисторическое издание! Я ничуть бы не удивилась, если на кухню сейчас ввалилась бы парочка динозавров.
Я с тоской вспомнила свою прекрасно оборудованную кухню в Лондоне. Мой миксер, мой процессор для продуктов, который умел все, разве что не рассказывал анекдоты, мою соковыжималку, причем настоящую, а не только для цитрусовых. Как бы мне они сейчас пригодились!
— У тебя вообще есть что-нибудь, чем можно крошить? — в отчаянии спросила я маму.
— Ну… — с сомнением произнесла она, — вот это не подойдет? — Она неуверенно протягивала мне приборчик для резки яиц, который все еще находился в коробке.
— Спасибо, мам, нет, — вздохнула я. — Чем я буду крошить базилик?
— В прошлом я всегда пользовалась вот этим и вполне справлялась, — уже несколько саркастически заметила мама, явно устав от моей непомерной требовательности. — Это называется нож.
Слегка присмирев, я взяла нож и принялась резать базилик.
— Что конкретно ты собираешься готовить? — спросила мама, которая сидела у стола, следя за моими манипуляциями со смесью неодобрения и интереса. Казалось, что она не могла поверить, что такой невероятный процесс, как готовка еды, происходит на ее кухне.
— Соус к макаронам, — пояснила я, продолжая резать базилик. — Называется «Песто».
Мама долго сидела молча, наблюдая за мной.
— И что туда входит? — не удержалась и спросила она, явно ненавидя себя за это.
— Базилик, оливковое масло, кедровые орехи, сыр «Пармезан» и чеснок, — спокойно ответила я.
Я не хотела вгонять ее в панику.
— Да, разумеется, — пробормотала она, кивая головой с понимающим видом, как будто сталкивалась с этими ингредиентами каждый день.
— Сначала надо очень мелко накрошить базилик, — сказала я так, как обычно хирург объясняет будущему пациенту ход предлагаемой операции.
Мягко, тщательно, подробно.
(Сначала я разрежу грудину.)
— Потом добавлю оливковое масло, — продолжила я.
(Затем вскрою грудную клетку.)
— Затем размельчу орехи вот из этого пакета, — сказала я, шурша пакетом.
(Затем я вырежу вену с вашей ноги — вот, смотрите сюда, на схему.)
— В конце я добавлю тертый чеснок и сыр «Пармезан», — закончила я. — Все просто!
(Затем мы вас зашьем, и через месяц вы сможете проходить пару миль в день!)
Мама воспринимала всю информацию довольно спокойно.
— Только не переусердствуй с чесноком, — предупредила она. — И без того трудно заманить Анну домой. Мы не хотим, чтобы этот маленький вампир считал, что мы над ней издеваемся.
— Анна вовсе не вампир, — засмеялась я.
— Откуда ты знаешь? — спросила мама. — Она, по большей части, выглядит именно так. Все эти длинные платья красного цвета и ужасный макияж… Слушай, поговори с ней, посоветуй немного привести себя в порядок!
— Но она такая, какой и выглядит, — возразила я, ссыпая базилик в сковородку. — Анна есть Анна. Она не была бы Анной, если бы выглядела по-другому.
— Я знаю, — вздохнула мама. — Но мне за нее неловко. Уверена, соседи считают, что мы не в состоянии прилично одеть ребенка. Она похожа на бомжиху. И эти сапоги! Я уже несколько раз собиралась их выбросить, пока она не видит.
— Ой, мама, не надо, — забеспокоилась я, полагая, что без этих сапог, которые она любовно разрисовала цветочками, Анна просто не выживет.
Кроме того, надо признаться, меня также волновала мысль, чью обувь станет носить сестра, если ее собственные сапоги выбросят.
Я опасалась, что мою.
— Посмотрим, — мрачно сказала мама. — А теперь что ты делаешь?
— Добавляю оливковое масло.
— Зачем же ты покупала оливковое масло?! — воскликнула она, определенно придя к выводу, что все ее дочери — сборище идиоток. — У нас есть бутылка масла, я использую его для чипсов. Ты могла бы взять его и не тратить зря деньги.
— Ну… спасибо. В следующий раз буду знать, — сказала я.
Не было смысла разъяснять ей, что есть огромная разница между экстрачистым итальянским маслом холодной выжимки и маслом «Флора», которое десяток раз перегоняют и в котором всегда какие-то черные точки.
— Так, — сказала я. — Теперь я потру сыр.
Но оказалось, что сказать значительно легче, чем сделать. Я искала терку повсюду, но так и не нашла.
В конце концов я обнаружила нечто, отдаленно напоминающее терку. Она даже не была механической, чтобы можно было совать туда кусочки и крутить ручку (об электрической я уже и не мечтала). Просто кусок металла с бугорками.
Требовалась большая сноровка, чтобы удерживать эту псевдотерку и кусок сыра, да при этом еще пытаться его натереть. Рука все время соскальзывала, и я стирала свои пальцы за компанию с сыром. Мама цокала языком, слушая мои проклятия, и подозрительно потянула носом, когда специфический запах «Пармезана» наполнил кухню.
Внезапно в холле началась какая-то суета. Голоса и смех. Мама взглянула на часы, висящие на стене, — она делала это машинально, потому что стрелки остановились на без десяти четыре два года назад.
— Они пришли! — объявила она.
Вечерами отец обычно привозил Хелен из колледжа, так что дома они появлялись вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99