Незатейливый вид шофера, мои испуганные глаза и обморочное состояние Гримма не внушило серьезных опасений военным людям, и нас отпустили.
— Ну, дела, — отдувался водитель, — надо же налететь на ракетную часть! Если бы они узнали, что у нас иностранец в машине, кранты! Нас никто бы дома не дождался!
Только когда забрезжил блеклый рассвет, наш еще более посеревший автомобиль въехал в сонный город Спирьевск. Как ни странно, в городской гостинице нас ждали и сразу проводили в номера. Водителю «Волги» мы заплатили по настоянию Гримма пятьдесят долларов — за моральный ущерб и потрясение, пережитое нами в пути.
В десять нас разбудил звонок секретаря главного механика, сообщившей, что в одиннадцать за нами приедет машина и повезет нас на полигон. Завтраки в нашем «отеле» были не предусмотрены, так что растворимый кофе и кипятильник, которые я взяла с собой, а также пачка печенья были нелишними. Позавтракав таким образом, мы с Гриммом спустились к авто. Нас ждал «газик», именуемый в народе «козел». Сорок минут мы удалялись от города в тайгу и наконец прибыли на полигон. Там нас встретил главный механик — суровый усатый мужчина. Рядом с ним стояли трое мужчин со слегка пришибленным видом — они явно не привыкли встречать представителей инофирмы.
— Вы видите! — грозно и без всякого предупреждения накинулся на Гримма главный механик, указывая пальцем на пришибленных людей.
Гримм посмотрел в их сторону, не дожидаясь моего перевода. Ни он, ни я не обнаружили ничего аномального. Главный тем временем продолжал:
— Чуть не убились сейчас, испытывая вашу трубу. Пришибленные стали еще печальнее.
— Что за барахло вы нам поставили?
Тут с переводом я замялась... Уловив, однако, общий смысл, Гримм с надеждой посмотрел на меня. Воспользовавшись паузой в обвинительной речи главного механика, я перехватила инициативу:
— Господа, что же это мы стоим, давайте присядем и обсудим все спокойно.
— Да где присядем!!! — загремел успокоившийся было главный механик, и чудом спасшиеся пришибленные работники мелко закивали. — Там воды по колено!
Оказалось, что поставленные нами трубы не просто не выдерживали гидроиспытания, а лопались даже при незначительном увеличении давления. Воду, подаваемую для испытаний, не успевали отключать, и они проходили под знаком Нептуна. В последний раз металл трубы оказался настолько непрочным, что она разорвалась, а осколки разлетелись во все стороны, действительно чуть не покалечив операторов. Придя в себя, операторы сообщили нам, что за всю свою трудовую деятельность они подобного не встречали. Гримм внимательно слушал объяснения и делал пометки в блокноте, устроившись на скамейке под пожарным щитом. Почувствовав себя в родной стихии, он приободрился и выглядел совсем молодцом, увлеченно выписывая все данные, составляя графики. Спустя полчаса взявший себя в руки главный механик, уже не нуждаясь в моих услугах, помогал ему в составлении кривой, объясняясь на каком-то птичьем языке. Повеселевшие операторы уселись под елкой курить, а я, ощущая свою ненужность, прогуливалась взад-вперед. Наконец основные параметры были обсуждены, в зал, где недавно проходили испытания, мы так и не рискнули войти и, мирно загрузившись в «козел», поехали в город. Главный механик повеселел, вся тяжесть ответственности уже не давила на его плечи, ведь ее разделил похожий на гномика немецкий инженер Гримм.
Обсудить создавшуюся ситуацию и составить протокол предполагалось в кабинете главного механика в объединении. Нас провели в столовую, где все сотрудники управления «Спиртранснефти» каждый день проводили свой обеденный перерыв. Главный посадил нас за стол и, пообещав вернуться через полчаса, ушел. Гримм с аппетитом съел и первое и второе, выпил компот из чернослива и, по примеру сидящих вокруг, вилкой наковырял чернослив из стакана. Он выглядел почти счастливым.
В кабинете главного механика собрался весь технический отдел. Клубился табачный дым, многоголосый говор походил на жужжание, но поутих, когда мы вошли в кабинет.
— По нашу душу, — пробормотала я.
Гримм с удивлением озирался вокруг. Рядовое обсуждение испытаний было запланировано организаторами как величайшее шоу, и от нас, безусловно, чего-то ждали. Поэтому нас посадили в центре, включили видео, и на экране возникла труба и ее последующие бесславные трансформации. По окончании фильма вся аудитория с жадным интересом посмотрела на нас. Гримм откашлялся и уверенно стал высказывать свои соображения. Его доводы были логичны и конкретны.
— Вина нашей фирмы есть, но и режим испытаний был неправильно подобран. — Такова была основная мысль.
Все загудели, задвигали стульями, в адрес Гримма посыпались вопросы, Гримм отвечал, я переводила со скоростью пулемета.
— Мы что здесь, дураки, что ли? — отозвался кто-то.
— Россия не помойка, хватит присылать нам всякую ерунду!
— Вина коммерческого отдела здесь налицо, — слабо протестовал Гримм, — просто для класса поставленных труб режим испытаний был неверен.
— Так нечего было халтурить и продавать невесть что. На тебе, Боже, что нам негоже, так, что ли? — волновались вокруг.
Гримм облизал пересохшие губы.
— Я просто не могу понять, в чем дело, такого позора я не припомню, — пожаловался он мне.
— Нам трубы класть надо, а теперь что делать? — крикнули из дальнего конца кабинета.
— Господа, господа, — Гримм попытался утихомирить волнующихся людей, — конечно, нам придется поставить взамен качественные трубы, без сомнения.
Гул усилился.
— Нам трубы сейчас класть надо, — монотонно гудел все тот же угол комнаты.
По оживленному виду главного механика было видно, что он очень доволен ходом дискуссии. Гримм чуть ли не плакал.
— Ладно, — милостиво произнес главный механик, — что вы на него налетели? Он-то сам не виноват. Сейчас составим протокол, приедет менеджер с фирмы, с ним разберемся.
— А что сейчас класть будем? — В дальнем углу все еще проявляли беспокойство.
— Да тихо ты! — прикрикнул главный. — Где наш протокол, готов? Давай подписывай.
Гримм послушно расписался и с облегчением вздохнул. Наша миссия в Спирьевске была закончена.
— Ну а теперь, — подмигнул главный механик, — требуется это дело обмыть.
— Я не пью, — скромно ответил Гримм, — мне нельзя. Главный коротко хохотнул:
— У нас говорят, если нельзя, но очень хочется, значит, можно, — и протянул стакан.
— Пригубите слегка, — посоветовала я растерявшемуся Гримму. Похоже, он снова впадал в транс.
КОРРИДА
— Ну ты представляешь! — ворвался ко мне в комнату Гена, задохнувшись от быстрого бега по лестнице. — Из Вены в Москву присылают нового шефа!
— Кого? — отозвалась я, мгновенно стряхнув с себя наваждение крекингового процесса, текст о котором я переводила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20