Со мной все будет хорошо, и с Марко, надеюсь, тоже.
Ее спокойствие вызвало у Юнис угрызения совести.
— Как ты добра, Марти. Никогда тебе этого не забуду. Я распоряжусь, чтобы и кровать и вещи Марко перенесли сюда. Сегодня мы идем в театр и вернемся поздно. Чем бы тебе хотелось заняться с утра? Проехать по островам или осмотреть достопримечательности?
Мартина поколебалась.
— Мне кажется, Марко больше понравится поездка на острова, — предположила она.
— Марко будет с Бруно сегодня: он едет по делам на остров Мурано. А мы проведем этот день вместе.
Сначала они пошли во Дворец дожей и в Академию и осмотрели там художественные галереи. Мартина готова была целый день смотреть на произведения искусства, но Юнис потребовала устроить перерыв после ленча, чтобы повести Мартину сделать кое-какие покупки во Фрезери, где они зашли в один из модных баров. Попивая мартини со льдом, Юнис произнесла:
— Не знаю, Марти, заметила ли ты, но я видела, как несколько красавцев буквально поедали тебя глазами. Будь осторожна.
Мартина прыснула, предположив:
— Возможно, я показалась им такой простушкой по сравнению с тобой. Мне хотелось бы уметь держаться так, как ты, Юнис.
Юнис так и не ответила — раздался низкий мужской голос:
— Доброе утро, Юнис, мисс Флойд.
Юнис заулыбалась навстречу высокой стройной фигуре в безукоризненном габардиновом костюме бледно-серого цвета.
— Доминик! Как прекрасно видеть тебя! Он смотрел на них, слегка наклонив свою гордую голову. В жарких лучах солнца его лицо с густыми бровями, темными глазами, упрямо очерченным ртом над крепким подбородком смотрелось более отточенным, чем когда-либо. Темные волосы открывали высокий умный лоб. Улыбка была обаятельной.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
— Будем рады, — заверила Юнис.
Он сел на стул напротив них, и Мартина снова поймала на себе его оценивающий взгляд, который помнила по их первой встрече. Она могла бы сравнить его с крепкой скалой, о которую разбивается все, не оставляя никакого следа. Спокойствие, невозмутимость, сила — все это было характерно для него. Казалось, природа одарила его больше, чем остальных.
— У меня перерыв между встречами, — сказал он, рассматривая то, что они пили. — Что у вас? Повторить?
Прищурившись, он быстро взглянул на Мартину, как бы чувствуя ее нежелание принять от него угощение, и снова посмотрел на Юнис.
— Да, пожалуйста. В такую жару очень хочется чего-нибудь холодненького. Тебе, наверное, тоже жарко, хотя ты выглядишь холодным, спокойным и собранным. Как тебе это удается? — спросила Юнис, посмеиваясь.
— Сила привычки, — шутливо ответил он.
— Ах вот что! — Юнис приподняла брови. — У Мартины такой же дар, как и у тебя: она неутомима. Если бы не я, она могла бы ходить без устали целый день. Я устала, а она, смотри, свежа, как цветок.
Но Доминик не смотрел на Мартину. Он был занят с официантом.
— Знаешь, Доминик, — сказала Юнис, когда официант ушел с заказом, — ты должен будешь несколько поумерить свой пыл, когда женишься.
Он приподнял слегка брови:
— Кто-то сказал о женитьбе? Только не я.
— Конечно, не ты. Но все надеются. — Юнис посмотрела на него, встретив загадочный взгляд. — Ты должен согласиться со мной. Неужели работа не утомляет тебя?
Он усмехнулся.
— Задай этот вопрос лучше Бруно. Так же как и у него, у меня хватит сил и на работу, и на жену.
В его глазах блеснул огонек, и он не просто засмеялся, увидя, как она смутилась, а от души захохотал, откинув голову назад.
Юнис была шокирована. Выпрямившись, она с укоризной воскликнула:
— Доминик!
Он продолжал смеяться до тех пор, пока не подошел официант. Мартине показалось, что Юнис, которая, пользуясь их давнишней дружбой, попыталась проникнуть в его личную жизнь, была таким образом наказана. Ей нравилось его чувство юмора, которого, к сожалению, была совершенно лишена ее подруга. Тем не менее не надо было быть особенно проницательным, чтобы заметить, что Юнис нравился Доминик, которому она прощала практически все. Она снова принялась поддразнивать его.
— Уверена, что у тебя есть кто-то на примете, ты только не говоришь об этом.
Мартина напряженно переводила взгляд с Юнис на Доминика. Она знала, что Юнис имела в виду Майю. Доминик, однако, был невозмутим.
— Если бы у меня кто-то появился, я сказал бы об этом сначала тебе, а потом той женщине. — Он поднял стакан с янтарным искрящимся вином:
— Ваше здоровье. — Отпив немного, он поставил стакан. — Вы, кажется, собирались сегодня вечером в оперу?
Юнис попыталась скрыть разочарование за вежливой улыбкой.
— Да, а у тебя сегодня гости. Бруно так хотел, чтобы ты пошел вместе с нами!
— У меня сейчас несколько человек. Остальные придут поздно, а мы пойдем в театр. Встретимся с ними потом. В ложе у меня как раз шесть мест, то есть хватит на всех, включая меня самого. Передай, пожалуйста, Бруно мои извинения, что я не могу быть с вами, да и вы не сможете быть со мной, поскольку все места будут заняты. А может быть, зайдете ко мне после театра?
— Спасибо, было бы чудесно. Бруно всегда говорит, что вы редко видитесь.
— Согласен. Что-нибудь придумаем, когда вернетесь. Уезжаете на неделю? Юнис кивнула:
— Да, Бруно расскажет тебе о том совещании, на котором он должен присутствовать.
Доминик наклонил голову. Его острый взгляд остановился на Мартине, сидящей прямо и спокойно.
— А вы, мисс Флойд, знакомитесь с красотами Венеции? Что произвело на вас самое сильное впечатление?
— Картины. Работы выполнены с большим мастерством и очень реалистично. Мне кажется, нужно не меньше года пробыть здесь, чтобы ознакомиться с ними подробно.
— Да что вы! — Он посмотрел на нес так, будто она была одета не в полотняный костюм, а Бог весть во что.
Мартина почувствовала, что краснеет. Спокойно, сказала она себе. Он уверен в своей неотразимости. Сидит с видом знатока и, меряет всех на свой аршин. Да, Доминик был из тех, кто всегда задавал тон.
— Вы любите искусство, мисс Флойд? Юнис опередила Мартину:
— Мартина великолепно рисовала в школе. Преподаватель обожал ее, говорил, что она очень талантлива.
Мартина недовольно заерзала на стуле. Ей не нравилось, что она стала центром внимания. И более того, ей вовсе не хотелось, чтобы он вообще что-либо знал о ней. Ей хотелось держаться от него как можно дальше. Темные глаза пристально, настороженно смотрели на нее. Ее смущение забавляло его.
Затем ровным голосом он произнес:
— Вы должны подпитывать свой талант. Говорю об этом, потому что у меня есть несколько картин, которые, мне кажется, могут вас заинтересовать. Мне давали за них баснословную цену, но я не продал их: они мне слишком дороги. Их рисовала моя мать. Мне хотелось бы, чтобы вы увидели их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Ее спокойствие вызвало у Юнис угрызения совести.
— Как ты добра, Марти. Никогда тебе этого не забуду. Я распоряжусь, чтобы и кровать и вещи Марко перенесли сюда. Сегодня мы идем в театр и вернемся поздно. Чем бы тебе хотелось заняться с утра? Проехать по островам или осмотреть достопримечательности?
Мартина поколебалась.
— Мне кажется, Марко больше понравится поездка на острова, — предположила она.
— Марко будет с Бруно сегодня: он едет по делам на остров Мурано. А мы проведем этот день вместе.
Сначала они пошли во Дворец дожей и в Академию и осмотрели там художественные галереи. Мартина готова была целый день смотреть на произведения искусства, но Юнис потребовала устроить перерыв после ленча, чтобы повести Мартину сделать кое-какие покупки во Фрезери, где они зашли в один из модных баров. Попивая мартини со льдом, Юнис произнесла:
— Не знаю, Марти, заметила ли ты, но я видела, как несколько красавцев буквально поедали тебя глазами. Будь осторожна.
Мартина прыснула, предположив:
— Возможно, я показалась им такой простушкой по сравнению с тобой. Мне хотелось бы уметь держаться так, как ты, Юнис.
Юнис так и не ответила — раздался низкий мужской голос:
— Доброе утро, Юнис, мисс Флойд.
Юнис заулыбалась навстречу высокой стройной фигуре в безукоризненном габардиновом костюме бледно-серого цвета.
— Доминик! Как прекрасно видеть тебя! Он смотрел на них, слегка наклонив свою гордую голову. В жарких лучах солнца его лицо с густыми бровями, темными глазами, упрямо очерченным ртом над крепким подбородком смотрелось более отточенным, чем когда-либо. Темные волосы открывали высокий умный лоб. Улыбка была обаятельной.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
— Будем рады, — заверила Юнис.
Он сел на стул напротив них, и Мартина снова поймала на себе его оценивающий взгляд, который помнила по их первой встрече. Она могла бы сравнить его с крепкой скалой, о которую разбивается все, не оставляя никакого следа. Спокойствие, невозмутимость, сила — все это было характерно для него. Казалось, природа одарила его больше, чем остальных.
— У меня перерыв между встречами, — сказал он, рассматривая то, что они пили. — Что у вас? Повторить?
Прищурившись, он быстро взглянул на Мартину, как бы чувствуя ее нежелание принять от него угощение, и снова посмотрел на Юнис.
— Да, пожалуйста. В такую жару очень хочется чего-нибудь холодненького. Тебе, наверное, тоже жарко, хотя ты выглядишь холодным, спокойным и собранным. Как тебе это удается? — спросила Юнис, посмеиваясь.
— Сила привычки, — шутливо ответил он.
— Ах вот что! — Юнис приподняла брови. — У Мартины такой же дар, как и у тебя: она неутомима. Если бы не я, она могла бы ходить без устали целый день. Я устала, а она, смотри, свежа, как цветок.
Но Доминик не смотрел на Мартину. Он был занят с официантом.
— Знаешь, Доминик, — сказала Юнис, когда официант ушел с заказом, — ты должен будешь несколько поумерить свой пыл, когда женишься.
Он приподнял слегка брови:
— Кто-то сказал о женитьбе? Только не я.
— Конечно, не ты. Но все надеются. — Юнис посмотрела на него, встретив загадочный взгляд. — Ты должен согласиться со мной. Неужели работа не утомляет тебя?
Он усмехнулся.
— Задай этот вопрос лучше Бруно. Так же как и у него, у меня хватит сил и на работу, и на жену.
В его глазах блеснул огонек, и он не просто засмеялся, увидя, как она смутилась, а от души захохотал, откинув голову назад.
Юнис была шокирована. Выпрямившись, она с укоризной воскликнула:
— Доминик!
Он продолжал смеяться до тех пор, пока не подошел официант. Мартине показалось, что Юнис, которая, пользуясь их давнишней дружбой, попыталась проникнуть в его личную жизнь, была таким образом наказана. Ей нравилось его чувство юмора, которого, к сожалению, была совершенно лишена ее подруга. Тем не менее не надо было быть особенно проницательным, чтобы заметить, что Юнис нравился Доминик, которому она прощала практически все. Она снова принялась поддразнивать его.
— Уверена, что у тебя есть кто-то на примете, ты только не говоришь об этом.
Мартина напряженно переводила взгляд с Юнис на Доминика. Она знала, что Юнис имела в виду Майю. Доминик, однако, был невозмутим.
— Если бы у меня кто-то появился, я сказал бы об этом сначала тебе, а потом той женщине. — Он поднял стакан с янтарным искрящимся вином:
— Ваше здоровье. — Отпив немного, он поставил стакан. — Вы, кажется, собирались сегодня вечером в оперу?
Юнис попыталась скрыть разочарование за вежливой улыбкой.
— Да, а у тебя сегодня гости. Бруно так хотел, чтобы ты пошел вместе с нами!
— У меня сейчас несколько человек. Остальные придут поздно, а мы пойдем в театр. Встретимся с ними потом. В ложе у меня как раз шесть мест, то есть хватит на всех, включая меня самого. Передай, пожалуйста, Бруно мои извинения, что я не могу быть с вами, да и вы не сможете быть со мной, поскольку все места будут заняты. А может быть, зайдете ко мне после театра?
— Спасибо, было бы чудесно. Бруно всегда говорит, что вы редко видитесь.
— Согласен. Что-нибудь придумаем, когда вернетесь. Уезжаете на неделю? Юнис кивнула:
— Да, Бруно расскажет тебе о том совещании, на котором он должен присутствовать.
Доминик наклонил голову. Его острый взгляд остановился на Мартине, сидящей прямо и спокойно.
— А вы, мисс Флойд, знакомитесь с красотами Венеции? Что произвело на вас самое сильное впечатление?
— Картины. Работы выполнены с большим мастерством и очень реалистично. Мне кажется, нужно не меньше года пробыть здесь, чтобы ознакомиться с ними подробно.
— Да что вы! — Он посмотрел на нес так, будто она была одета не в полотняный костюм, а Бог весть во что.
Мартина почувствовала, что краснеет. Спокойно, сказала она себе. Он уверен в своей неотразимости. Сидит с видом знатока и, меряет всех на свой аршин. Да, Доминик был из тех, кто всегда задавал тон.
— Вы любите искусство, мисс Флойд? Юнис опередила Мартину:
— Мартина великолепно рисовала в школе. Преподаватель обожал ее, говорил, что она очень талантлива.
Мартина недовольно заерзала на стуле. Ей не нравилось, что она стала центром внимания. И более того, ей вовсе не хотелось, чтобы он вообще что-либо знал о ней. Ей хотелось держаться от него как можно дальше. Темные глаза пристально, настороженно смотрели на нее. Ее смущение забавляло его.
Затем ровным голосом он произнес:
— Вы должны подпитывать свой талант. Говорю об этом, потому что у меня есть несколько картин, которые, мне кажется, могут вас заинтересовать. Мне давали за них баснословную цену, но я не продал их: они мне слишком дороги. Их рисовала моя мать. Мне хотелось бы, чтобы вы увидели их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48