– Хотя провинциальный ирландский выговор Келли так режет слух, и его музыкальные вкусы вряд ли добираются до Вагнера, – пошутил он.
Лила засмеялась тихим смехом.
– Как я тебе сказала во время нашей последней встречи: ничто не способно доставить тебе такого удовольствия, как твоя двойная жизнь.
– А что, разве в этом мире есть что-то, что не доставляет удовольствия?
– К сожалению, есть.
Они нашли в партере свои места и, усадив ее, Шэррик склонился к ней, чтобы шепотом поведать ей о том разговоре, который он вел сегодня со своим брокером Драммондом, но свет в зале стал медленно гаснуть и он так и не успел ей ничего рассказать.
Замерший на одной ноте английский рожок возвестил о начале «Гибели богов».
– Ты не находишь, что Вагнер – несколько странная увертюра к нашему ужину, посвященному тому, чтобы отпраздновать сегодняшнюю хоть и небольшую победу?
Этот вопрос задал ей Шэррик, когда они сидели в кафе «Ройяль» на Риджент-стрит. Длинными пальцами Лила вращала изящную ножку высокого бокала с шампанским. Кольца на ее пальцах сверкали в розовом свете абажура над их столиком.
– Ни капельки не кажется.
– Знал, что ты ответишь именно так.
– Реванш для меня не пустой звук, – задумчиво прошептала она.
– В таких глазах блуждают темные тайны.
– Действительно блуждают, Фергус? Ты и впрямь так считаешь?
Он покачал головой.
– Да нет, а если и блуждают, так и пусть – ты от этого еще прелестнее, – признался он. – Это ведь тайны твоего прошлого.
– По сравнению с твоим, мое прошлое – лишь мгновенье. Сколько же еще претендентов на продолжение твоего древнего рода живут на этой земле, лорд Шэррик из Глэнкорн?
– Ни одного. Не смейся, это так и есть. Эта саксонская линия – одно беспокойство. Вот родственники моей матери, Келли – дело другое.
– Так вот почему ты решил назвать себя именно Келли в этом твоем втором воплощении.
– Да, поэтому.
– Но, прости меня, для жены дворянина эта фамилия, Келли, звучит довольно заурядно.
Она улыбнулась, понимая, что их близкое знакомство наделяет ее правом говорить ему такие вещи.
– А семья моей матери и была довольно заурядной, в том смысле, что ничем не примечательной. Она и мой отец очень любили друг друга, это был брак по любви, чем они оба гордились. В этом смысле Келли были как раз весьма примечательными. Да, чего-чего, а гордости им не занимать, они никогда не боялись метить слишком высоко.
– Достаточно высоко, чтобы ощущать потребность в свободе. И не зависеть от Англии. Ведь ты именно это хочешь сказать?
– В какой-то степени это так и есть.
– Потому-то ты и ввязался вместе со мной в это дело? Отомстить угнетателям-англичанам от имени всех Келли? Я права?
– Не совсем.
– В таком случае почему?
– А это имеет значение?
Она пожала плечами.
– Может быть.
– Это не из-за Келли. Дело в том, что во мне сидит ирландец, охочий до приключений.
– Ага, значит это для тебя приключение.
– Опять нет.
Он накрыл ее руку своей. В один из ее перстней был вправлен огромный изумруд. Ему казалось, что этот камень способен насквозь прожечь его ладонь.
– Нет, я не гоняюсь за приключениями в традиционном смысле. Я гоняюсь за тобой.
Лила убрала свою руку.
– Я в это не верю, Фергус. И много раз говорила тебе об этом. Я уже очень давно ни на кого, кроме себя, не надеюсь.
– Ты как-то говорила и то, что у тебя на душе станет гораздо спокойнее, после того как твой сын устроится в Кордове.
– Да, помню.
– Ну?
– Он еще не устроился.
– Ну, так устроится.
– Маловато времени прошло, чтобы говорить об этом определенно. Но ведь не из-за Майкла же ты согласился на это, и не из-за того, чтобы завоевать мое сердце – это была бы слишком высокая цена для меня.
– Не из-за Майкла, не спорю, я ведь его почти не знаю. А ты, оказывается, так низко ценишь себя?
– Я ценю себя достаточно высоко, можешь в этом не сомневаться. И тебе это известно. – Она наклонилась к нему через столик и едва слышно проговорила. – Я знаю мужчин, Фергус. Я всю свою жизнь занималась их изучением. Ради женщины мужчина способен на многое, но уничтожить другого мужчину, других мужчин – нет. Для этого у него должна быть достаточно серьезная, мужественная причина. Женщина способна убить ради любви, мужчина же – ради власти и из-за денег.
– Значит, то, что мы совершаем – убийство?
– В какой-то степени. Ведь если наш план будет осуществлен, мало что останется от лондонских Мендоза. Ты об этом знаешь. А что касается меня, я никогда на этот счет не питала никаких иллюзий, я всегда знала, на что шла.
– А этот молодой Тимоти? Не ты ли обещала поднести ему банк на блюдечке с голубой каемочкой?
– Тимоти не больше чем подкупленный мною дурак. И он не справился бы с банком, даже если бы я это и сделала.
Лорд Шэррик откинулся на спинку кресла и маленькими глотками пил шампанское, изучающе глядя на нее поверх бокала.
– Формально ты права, – после недолгого раздумья сказал он. – Я с самого начала подозревал, что ему отведена именно такая роль, поэтому я и настоял на том, чтобы передать ему эти выкладки, когда он на прошлой неделе приехал в Дублин.
– Я что-то не понимаю тебя. Я вообще никогда не понимала, что ты этим хотел добиться.
– Я проверял этого парня, вообразившего себя претендентом на банк.
– Смысл?
– Смысл в том, что я рассказал ему все в точности, так, как я рассказал об этом уважаемой публике в своей сегодняшней статье в «Таймс». Я намеренно не стал называть ему своего имени и данные, которые он получил, были достаточно убедительными, в силу их специфичности они были даже более убедительными, чем моя статья.
Лила вскинула брови.
– Ты никогда мне не говорил, что ты собирался это сделать. Я полагала, что тебе было необходимо просто переубедить его.
– Я знал, что ты этого не одобришь, – перебил он.
– Но зачем?
– Понимаешь, мне хотелось поставить эксперимент – я дал этому мальчику шанс совершить благородное дело – уберечь своих братьев и отца, короче говоря, всех Мендоза от того, чтобы они не полетели в пропасть. А он решил этого не делать.
– Разумеется, он не стал этого делать. И слава Богу! Если бы он решил использовать этот твой шанс, то они исхитрились бы и нашли способ уклониться от выпуска этого займа, – Лилу даже передернуло.
Она с ужасом поняла, какой опасности подвергал ее Фергус, насколько близко подвел он ее к краю обрыва. Она одним глотком осушила бокал шампанского.
Шэррик кивком подозвал официанта. Тот уже подошел и вновь наполнил бокалы. Затем появился еще один официант, он принес запеченный палтус.
– Ты ничего не ешь, – заключил лорд, видя, что она не собирается притрагиваться к рыбе. – Ты чем-нибудь обеспокоена?
– Я все еще не могу прийти в себя после того, что ты мне только что сказал, – не стала скрывать она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Лила засмеялась тихим смехом.
– Как я тебе сказала во время нашей последней встречи: ничто не способно доставить тебе такого удовольствия, как твоя двойная жизнь.
– А что, разве в этом мире есть что-то, что не доставляет удовольствия?
– К сожалению, есть.
Они нашли в партере свои места и, усадив ее, Шэррик склонился к ней, чтобы шепотом поведать ей о том разговоре, который он вел сегодня со своим брокером Драммондом, но свет в зале стал медленно гаснуть и он так и не успел ей ничего рассказать.
Замерший на одной ноте английский рожок возвестил о начале «Гибели богов».
– Ты не находишь, что Вагнер – несколько странная увертюра к нашему ужину, посвященному тому, чтобы отпраздновать сегодняшнюю хоть и небольшую победу?
Этот вопрос задал ей Шэррик, когда они сидели в кафе «Ройяль» на Риджент-стрит. Длинными пальцами Лила вращала изящную ножку высокого бокала с шампанским. Кольца на ее пальцах сверкали в розовом свете абажура над их столиком.
– Ни капельки не кажется.
– Знал, что ты ответишь именно так.
– Реванш для меня не пустой звук, – задумчиво прошептала она.
– В таких глазах блуждают темные тайны.
– Действительно блуждают, Фергус? Ты и впрямь так считаешь?
Он покачал головой.
– Да нет, а если и блуждают, так и пусть – ты от этого еще прелестнее, – признался он. – Это ведь тайны твоего прошлого.
– По сравнению с твоим, мое прошлое – лишь мгновенье. Сколько же еще претендентов на продолжение твоего древнего рода живут на этой земле, лорд Шэррик из Глэнкорн?
– Ни одного. Не смейся, это так и есть. Эта саксонская линия – одно беспокойство. Вот родственники моей матери, Келли – дело другое.
– Так вот почему ты решил назвать себя именно Келли в этом твоем втором воплощении.
– Да, поэтому.
– Но, прости меня, для жены дворянина эта фамилия, Келли, звучит довольно заурядно.
Она улыбнулась, понимая, что их близкое знакомство наделяет ее правом говорить ему такие вещи.
– А семья моей матери и была довольно заурядной, в том смысле, что ничем не примечательной. Она и мой отец очень любили друг друга, это был брак по любви, чем они оба гордились. В этом смысле Келли были как раз весьма примечательными. Да, чего-чего, а гордости им не занимать, они никогда не боялись метить слишком высоко.
– Достаточно высоко, чтобы ощущать потребность в свободе. И не зависеть от Англии. Ведь ты именно это хочешь сказать?
– В какой-то степени это так и есть.
– Потому-то ты и ввязался вместе со мной в это дело? Отомстить угнетателям-англичанам от имени всех Келли? Я права?
– Не совсем.
– В таком случае почему?
– А это имеет значение?
Она пожала плечами.
– Может быть.
– Это не из-за Келли. Дело в том, что во мне сидит ирландец, охочий до приключений.
– Ага, значит это для тебя приключение.
– Опять нет.
Он накрыл ее руку своей. В один из ее перстней был вправлен огромный изумруд. Ему казалось, что этот камень способен насквозь прожечь его ладонь.
– Нет, я не гоняюсь за приключениями в традиционном смысле. Я гоняюсь за тобой.
Лила убрала свою руку.
– Я в это не верю, Фергус. И много раз говорила тебе об этом. Я уже очень давно ни на кого, кроме себя, не надеюсь.
– Ты как-то говорила и то, что у тебя на душе станет гораздо спокойнее, после того как твой сын устроится в Кордове.
– Да, помню.
– Ну?
– Он еще не устроился.
– Ну, так устроится.
– Маловато времени прошло, чтобы говорить об этом определенно. Но ведь не из-за Майкла же ты согласился на это, и не из-за того, чтобы завоевать мое сердце – это была бы слишком высокая цена для меня.
– Не из-за Майкла, не спорю, я ведь его почти не знаю. А ты, оказывается, так низко ценишь себя?
– Я ценю себя достаточно высоко, можешь в этом не сомневаться. И тебе это известно. – Она наклонилась к нему через столик и едва слышно проговорила. – Я знаю мужчин, Фергус. Я всю свою жизнь занималась их изучением. Ради женщины мужчина способен на многое, но уничтожить другого мужчину, других мужчин – нет. Для этого у него должна быть достаточно серьезная, мужественная причина. Женщина способна убить ради любви, мужчина же – ради власти и из-за денег.
– Значит, то, что мы совершаем – убийство?
– В какой-то степени. Ведь если наш план будет осуществлен, мало что останется от лондонских Мендоза. Ты об этом знаешь. А что касается меня, я никогда на этот счет не питала никаких иллюзий, я всегда знала, на что шла.
– А этот молодой Тимоти? Не ты ли обещала поднести ему банк на блюдечке с голубой каемочкой?
– Тимоти не больше чем подкупленный мною дурак. И он не справился бы с банком, даже если бы я это и сделала.
Лорд Шэррик откинулся на спинку кресла и маленькими глотками пил шампанское, изучающе глядя на нее поверх бокала.
– Формально ты права, – после недолгого раздумья сказал он. – Я с самого начала подозревал, что ему отведена именно такая роль, поэтому я и настоял на том, чтобы передать ему эти выкладки, когда он на прошлой неделе приехал в Дублин.
– Я что-то не понимаю тебя. Я вообще никогда не понимала, что ты этим хотел добиться.
– Я проверял этого парня, вообразившего себя претендентом на банк.
– Смысл?
– Смысл в том, что я рассказал ему все в точности, так, как я рассказал об этом уважаемой публике в своей сегодняшней статье в «Таймс». Я намеренно не стал называть ему своего имени и данные, которые он получил, были достаточно убедительными, в силу их специфичности они были даже более убедительными, чем моя статья.
Лила вскинула брови.
– Ты никогда мне не говорил, что ты собирался это сделать. Я полагала, что тебе было необходимо просто переубедить его.
– Я знал, что ты этого не одобришь, – перебил он.
– Но зачем?
– Понимаешь, мне хотелось поставить эксперимент – я дал этому мальчику шанс совершить благородное дело – уберечь своих братьев и отца, короче говоря, всех Мендоза от того, чтобы они не полетели в пропасть. А он решил этого не делать.
– Разумеется, он не стал этого делать. И слава Богу! Если бы он решил использовать этот твой шанс, то они исхитрились бы и нашли способ уклониться от выпуска этого займа, – Лилу даже передернуло.
Она с ужасом поняла, какой опасности подвергал ее Фергус, насколько близко подвел он ее к краю обрыва. Она одним глотком осушила бокал шампанского.
Шэррик кивком подозвал официанта. Тот уже подошел и вновь наполнил бокалы. Затем появился еще один официант, он принес запеченный палтус.
– Ты ничего не ешь, – заключил лорд, видя, что она не собирается притрагиваться к рыбе. – Ты чем-нибудь обеспокоена?
– Я все еще не могу прийти в себя после того, что ты мне только что сказал, – не стала скрывать она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142