Ханна уютно устроилась на руках у Элли. Его дочь словно приклеилась к ней, да и Элли, несмотря на его настойчивые просьбы, не отпускала девочку. Слушая брата, она играла рыжими локонами малышки, иногда легко касаясь губами ее макушки. А когда Ханна подняла голову и улыбнулась Элли, у Зейна перехватило дыхание: его дочь и его жена. Элли не сможет бросить их через месяц. Теперь они уже одна семья. Неужели удача наконец повернулась к нему лицом?
Когда они выходили из ресторана, он обнял Элли за талию. Ему было так приятно прикоснуться к ней, и сейчас Зейн хотел только одного — немедленно вернуться домой и как можно скорее утолить страсть, переполнявшую все его существо.
Элли встретилась с ним взглядом, и щеки у нее вспыхнули. У Зейна было такое ощущение, что она читает его мысли. Затем Элли посмотрела куда-то поверх его плеча, и по ее лицу пробежала тень. Зейн обернулся и увидел Верна Тэйлора.
— Рут сказала, что вы здесь. Пойдем со мной, Зейн. Я хочу представить тебе кое-кого.
Предположив, что Верн не станет устраивать скандал в одном из лучших ресторанов Эспена, Зейн, извинившись, последовал за ним в бар.
У стойки бара стояла Эди. Ее зеленое платье казалось ярким и безвкусным пятном на фоне кремовых стен. Она не сразу заметила Зейна. Когда же он подошел, она с нескрываемым торжеством взглянула на него и язвительно улыбнулась.
— Хорошо, что ты пришел. Познакомься, это Шон Дойль. — Она кивнула на стоящего рядом мужчину.
Зейн почувствовал боль, как будто ему нанесли удар ниже пояса. Только одна причина могла побудить Эди и Верна встретиться с этим человеком. Но он взял себя в руки и вежливо представился:
— Рад познакомиться. Зейн Питере. Эди злорадно следила за ним.
— Ты же узнаешь Шона, не так ли?
Шон Дойль был телевизионной звездой и старым другом Ким Тэйлор. Причем очень близким.
Эди вдохнула поглубже в предвкушении удовольствия и добавила:
— Он — отец Ханны.
Зейну казалось, что он готов к тому, что услышит, но теперь он понял, что ни один человек не может подготовиться к воплотившемуся наяву ночному кошмару. Невообразимый страх овладел им, и он сжал кулаки, стараясь не потерять контроль над собой.
— Это чертовски глупая шутка, Эди. Мы оба прекрасно знаем, что я отец Ханны.
— Разве? — ядовито переспросила женщина. — Расскажи ему обо всем, Шон.
— Это правда, Питере, — вступил в разговор Дойль. — Ребенок Кимми мой, и я хочу забрать девочку к себе.
— Ложь, — ответил Зейн, тяжело дыша. — Ханна моя дочь. Я не знаю, на что вы рассчитывали, направляясь сюда, Дойль, но если вы будете распространять эту чушь, то я намерен возбудить против вас дело за клевету. Не думаю, что это поможет вашей блестящей карьере. А что касается вас, — он с презрением взглянул на Тэйлоров, — что же вы за родители?! Лжете и порочите имя собственной дочери. Вы обязаны думать о будущем Ханны.
— Ким умерла, ей уже ничто не повредит, — пробормотал Верн. — А для девочки будет лучше жить с настоящим отцом.
— Я настоящий отец, — с силой произнес Зейн.
— На твоем месте я не была бы столь самоуверенна, — мрачно вставила Эди.
Зейн с ненавистью взглянул на свою бывшую тещу.
— Что же вам нужно?
— Я хочу только, чтобы моя девочка была счастлива. Ее лицемерная добродетель превращала это заявление в фарс.
— Так сколько вы хотите? Эди притворно возмутилась:
— Ты не сможешь купить Ханну. Суд отнимет у тебя ребенка и по праву передаст его Шону.
— Боюсь, придется разочаровать тебя. Мы не будем сражаться за девочку в суде и втаптывать имя ее матери в грязь. Она моя.
Затем Зейн обратился к актеру, который до сих пор молча наблюдал за этой словесной баталией:
— Будьте вы прокляты, Дойль! Вы не должны так поступать с ребенком. Это негуманно. Если вы когда-то любили Ким, не ввязывайтесь в это дело и забудьте обо всем.
— Когда Ким забеременела, она призналась, что это мой ребенок, и просила помочь ей.
Эти слова привели Зейна в состояние бессильной ярости. Он почувствовал непреодолимое желание выплеснуть свой гнев наружу, но, справившись с собой, сказал:
— Ханне сейчас четыре года. Если Ким говорила вам о ней, почему же вы ждали столько времени? Почему не пытались встретиться со мной? Я отлично знаю почему. Потому что вы бессовестно лжете.
— Я был женат, — последовал ответ. — У меня двое маленьких детей. Жена могла устроить скандал и всячески шантажировать меня, могла забрать моих мальчиков, наконец. — Он поднял бокал с пивом и сделал несколько глотков. — Что же мне остается делать, если женщины сами бросаются на меня? Я не ищу их общества.
— Ничего не желаю знать о ваших любовных похождениях, Дойль. Ханна не ваша дочь, а моя. Зарубите это себе на носу.
— Мне очень жаль, Питере, я вполне понимаю ваши чувства, но Ханна — моя дочь. По правде говоря, я действительно забыл о ней, но когда встретил стариков Ким в баре, где она работала, то не выдержал и все рассказал им. Они правы. — Он искоса взглянул на Тэйлоров. — Я должен исполнить свой долг и поступить по совести.
— О каком долге ты говоришь? — не выдержав, зарычал Зейн. — Перед женщиной, которая уже не сможет защитить свое имя, или вот перед этой парой, которая видит в тебе золотую жилу?
— Перед Ханной, — невозмутимо ответил Дойль.
— Пошел ты к черту!
Разговаривать с ним было пустой тратой времени. Зейн резко повернулся, собираясь уйти, и вдруг увидел Элли. Она стояла всего в двух футах от него. На ее лице застыло выражение ужаса.
— Что тебе надо? — свирепо спросил он. Элли перевела взгляд с Зейна на Тэйлоров и Дойля и снова на Зейна.
— Ханна очень устала, — ответила она, — я пришла узнать, готов ли ты ехать.
— Я готов ехать хоть к дьяволу, — хрипло проговорил Зейн и направился в холл, где его ждала дочь.
Сидя в темной гостиной, Элли наблюдала, как Зейн спустился и молча прошел в прихожую. Входная дверь открылась и закрылась. Было видно, что он не находит себе места, меряя широкое крыльцо шагами из угла в угол.
Выйдя из ресторана, они вежливо попрощались с родителями и сели в машину. По пути домой он не сказал ни слова, а Элли не стала задавать лишние вопросы в присутствии Ханны. В считанные секунды девочка заснула, а Зейн надвинул шляпу на глаза, давая понять, что ему не до разговоров. Чтобы молчание не было столь гнетущим, Элли включила радио.
Уже дома Зейн, как обычно, разговаривал и смеялся, а потом, взяв Ханну на руки, отправился укладывать ее спать. Внешне все выглядело вполне нормально. Если бы Элли не зашла в бар, она никогда бы не подумала, что с Зейном происходит что-то неладное. Он определенно не хотел посвящать ее в свои проблемы. Но все же она хотела знать, что случилось. Из их разговора Элли поняла, что Шон Дойль назвал Ханну своей дочерью и хочет забрать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37