Пол не мог определить, смотрит ли этот человек на него или нет, но предполагал, что должно быть смотрит, так как терраса освещена, как сцена, а на крыше темно, как в зале во время представления.
«Сейчас же спускайтесь» — заорал Пол. Ответа не последовало, но Пол разглядел, что мужчина отрицательно покачал головой.
«Не спущусь до тех пор, пока они не усилят команду» — крикнул тот.
«Кто?» — закричал Пол в ответ. Но тут же понял, что это был неправильный вопрос и что теперь разговор пойдет по правилам незнакомца.
Человек, закутанный в одеяло, показал через дорогу в направлении стадиона и провопил: «Он. Старый скряга. Он хочет запустить свои руки в его карман. Я сыт этим по горло. Уже пошел третий год, как мы топчемся на своей половине поля».
Пока Пол пытался придумать ответ (открыв рот и чувствуя ледяной ветер своими пломбами), занавески окна в спальне раздвинулись и появилась голова Сары. Пол посмотрел на нее и растеряно пожал плечами.
«Футбол», — сказал он ей одними губами. Она поморщилась, чтобы показать, что она не поняла.
«Футбольный фанат», — более тщательно проартикулировал он, но лицо Сары все равно осталось озадаченным.
«Мы никогда не выиграем матч Лиги с этими двумя обезьянами, которые едва бегают по полю», — проорал мужчина, чтобы перекричать непогоду. — «Никакого воображения. Никакого таланта. И никто из них не может даже попасть по воротам».
Пол пожалел о том, что не следил за событиями в спорте более внимательно. Он всегда гордился своей способностью разговаривать с любым человеком, но теперь, разговаривая с этим мужчиной, он почувствовал, что после десяти лет верной службы, этот навык изменил ему. Все что он мог теперь припомнить это газетный заголовок, который он недавно видел в метро — ПОКУПАЙ СЕЙЧАС, ДЖОРДЖ, но он не знал, ни что значат эти слова, ни то, как их можно было бы использовать для содержательной беседы. В любом случае, он почувствовал, что следующее, что он скажет, будет скорее касаться непосредственно проблемы пребывания незнакомца на его крыше, чем судьбы футбольного клуба, находящегося через дорогу.
«Но это же вовсе не моя проблема, правильно?» — Он пытался придать своему голосу оттенок сердечности и вежливой уверенности в себе, что было практически невозможно достичь в столь сложных обстоятельствах.
«А я и не говорил, что это Ваша проблема».
«Не говорили, но, видите ли, вы находитесь на моей крыше».
«Действительно. Но я же не мог забраться на Восточную трибуну, а Ваша крыша второе по удобству место. Я же вам не мешаю, правда?» Тут Пол впервые почувствовал приступ гнева, но не знал, как продемонстрировать свой гнев, так как еще больше повысить голос он уже не мог.
«Конечно, мешаешь! Как бы я по-твоему узнал, что ты там находишься? Ты что думаешь, я каждый вечер выхожу сюда, чтобы проверить не поселился ли какой-нибудь идиот на моей крыше?» Ответ последовал не сразу. Некоторое временя они просто молча смотрели друг на друга, слушая завывания ветра.
«А действительно, как ты узнал?» — спросил незнакомец.
«Ты скрипел и напевал что-то. Все скрипел и пел».
«За последнее извини. Это я чтобы взбодриться. А к скрипу ты привыкнешь».
«Я не хочу привыкать к скрипу», — заорал Пол. — «С чего это я должен привыкать к скрипу?»
«Потому что я не собираюсь спускаться, по крайней мере, до тех пор, пока они не купят нового центрального нападающего. Например, Роя Кинза. Он еще молод».
Пол продолжал стоять на террасе, пока не понял, что больше ему нечего сказать и вернулся в кровать.
Незнакомец был прав. Они привыкли к скрипу. Они также привыкли и к остальным вещам, таким как готовить обед на троих, смотреть как Браэн спускается вниз по черепице на своей пятой точке для того чтобы взять горячую еду; разглядывать свои фотографии в «Сан» и «Миррор» и даже в «Гардиан». Фотографы умудрялись поместить их втроем в одном кадре, где Пол и Сара стоят, прислонившись к стене, а Браэн посередине, где-то в четырех с половиной метрах над их головами с огромным малопонятным лозунгом. Сара с Полом для таких фотографий научились улыбаться так, чтобы улыбка одновременно выражала потрясение и смирение, а на фотографии в «Миррор» Сара пожимает плечами, как бы говоря: «Что я могу поделать?», и это, по ее мнению, выглядит очаровательно.
Они также привыкли общаться с полицией, которая, предприняв слабую попытку уговорить Браэна спуститься, посоветовали им потерпеть еще несколько дней. Они не возражали; они не признавались в этом друг другу, но в душе они наслаждались тем, что привнес в их жизнь Браэн: разнообразие, суматоху и какой-то смысл.
Сара была в особенности заинтригована Браэном, хотя его убежденность подавляла ее. Она просто не представляла себе, как это быть им, иметь одну простую мысль и убежденность, которые привели к тому, что все остальное в его жизни — работа, семья (жена и два сына, у каждого их которых было по одиннадцать имен), друзья, любимые телепередачи — временно перестало существовать.
Бывают люди, для которых религия или карьера — это все, которых целиком поглощают любовные отношения, хобби, занимающие все свободное время, дети выпивают их них все соки, футбольные команды заставляют их забираться на крышу, продуваемую всеми ветрами… А она тем временем ведет оседлую жизнь, где все: любовники, планы, работа, друзья — все смешалось и запуталось в ее голове, как одинаковые шары в барабане.
«Ты, должно быть, думал об этом в течение очень долгого времени» — сказала она ему утром во вторник, когда вышла, чтобы показать ему фотографии в утренних газетах.
«Да нет, вообще-то не долго».
«А когда же тебе пришла в голову эта идея?»
«В прошлую субботу. Мы так плохо сыграли, что я понял, что я должен что-то сделать».
«И до этого, ты никогда не думал о том, чтобы забраться сюда?»
«Нет. Я заметил это место, когда выходил со стадиона. Обдумал, как сюда залезть, пошел домой, взял одеяло, плакат, термос и взобрался на эту крышу. С тобой разве никогда такого не бывает? Знаешь, когда хочется что-то сделать, только лишь потому, что расстроен и готов взорваться.».
Позже она рассуждала сама с собой: я не хочу взрываться. Это бессмысленно, просто потеря времени и энергии. Этим ничего не добьешься; так и будешь сидеть на крыше, как сумасшедший. Неужели у человека, который ходит туда-сюда по Оксфорд стрит, размахивая плакатом с лозунгом про чечевицу, меньше желания достичь своей цели? Нет, она бы так не сказала. Взрываться — это недостойно и никогда не поможет достичь желаемого.
Брайену потребовалось чуть больше недели, чтобы добиться того, что он хотел. Броские заголовки в бульварных газетах, отказы со стороны руководства, шум об этом на каждом углу, и кучки фанатов, собирающихся на улицах внизу и скандирующих в поддержку Браэна.
1 2 3
«Сейчас же спускайтесь» — заорал Пол. Ответа не последовало, но Пол разглядел, что мужчина отрицательно покачал головой.
«Не спущусь до тех пор, пока они не усилят команду» — крикнул тот.
«Кто?» — закричал Пол в ответ. Но тут же понял, что это был неправильный вопрос и что теперь разговор пойдет по правилам незнакомца.
Человек, закутанный в одеяло, показал через дорогу в направлении стадиона и провопил: «Он. Старый скряга. Он хочет запустить свои руки в его карман. Я сыт этим по горло. Уже пошел третий год, как мы топчемся на своей половине поля».
Пока Пол пытался придумать ответ (открыв рот и чувствуя ледяной ветер своими пломбами), занавески окна в спальне раздвинулись и появилась голова Сары. Пол посмотрел на нее и растеряно пожал плечами.
«Футбол», — сказал он ей одними губами. Она поморщилась, чтобы показать, что она не поняла.
«Футбольный фанат», — более тщательно проартикулировал он, но лицо Сары все равно осталось озадаченным.
«Мы никогда не выиграем матч Лиги с этими двумя обезьянами, которые едва бегают по полю», — проорал мужчина, чтобы перекричать непогоду. — «Никакого воображения. Никакого таланта. И никто из них не может даже попасть по воротам».
Пол пожалел о том, что не следил за событиями в спорте более внимательно. Он всегда гордился своей способностью разговаривать с любым человеком, но теперь, разговаривая с этим мужчиной, он почувствовал, что после десяти лет верной службы, этот навык изменил ему. Все что он мог теперь припомнить это газетный заголовок, который он недавно видел в метро — ПОКУПАЙ СЕЙЧАС, ДЖОРДЖ, но он не знал, ни что значат эти слова, ни то, как их можно было бы использовать для содержательной беседы. В любом случае, он почувствовал, что следующее, что он скажет, будет скорее касаться непосредственно проблемы пребывания незнакомца на его крыше, чем судьбы футбольного клуба, находящегося через дорогу.
«Но это же вовсе не моя проблема, правильно?» — Он пытался придать своему голосу оттенок сердечности и вежливой уверенности в себе, что было практически невозможно достичь в столь сложных обстоятельствах.
«А я и не говорил, что это Ваша проблема».
«Не говорили, но, видите ли, вы находитесь на моей крыше».
«Действительно. Но я же не мог забраться на Восточную трибуну, а Ваша крыша второе по удобству место. Я же вам не мешаю, правда?» Тут Пол впервые почувствовал приступ гнева, но не знал, как продемонстрировать свой гнев, так как еще больше повысить голос он уже не мог.
«Конечно, мешаешь! Как бы я по-твоему узнал, что ты там находишься? Ты что думаешь, я каждый вечер выхожу сюда, чтобы проверить не поселился ли какой-нибудь идиот на моей крыше?» Ответ последовал не сразу. Некоторое временя они просто молча смотрели друг на друга, слушая завывания ветра.
«А действительно, как ты узнал?» — спросил незнакомец.
«Ты скрипел и напевал что-то. Все скрипел и пел».
«За последнее извини. Это я чтобы взбодриться. А к скрипу ты привыкнешь».
«Я не хочу привыкать к скрипу», — заорал Пол. — «С чего это я должен привыкать к скрипу?»
«Потому что я не собираюсь спускаться, по крайней мере, до тех пор, пока они не купят нового центрального нападающего. Например, Роя Кинза. Он еще молод».
Пол продолжал стоять на террасе, пока не понял, что больше ему нечего сказать и вернулся в кровать.
Незнакомец был прав. Они привыкли к скрипу. Они также привыкли и к остальным вещам, таким как готовить обед на троих, смотреть как Браэн спускается вниз по черепице на своей пятой точке для того чтобы взять горячую еду; разглядывать свои фотографии в «Сан» и «Миррор» и даже в «Гардиан». Фотографы умудрялись поместить их втроем в одном кадре, где Пол и Сара стоят, прислонившись к стене, а Браэн посередине, где-то в четырех с половиной метрах над их головами с огромным малопонятным лозунгом. Сара с Полом для таких фотографий научились улыбаться так, чтобы улыбка одновременно выражала потрясение и смирение, а на фотографии в «Миррор» Сара пожимает плечами, как бы говоря: «Что я могу поделать?», и это, по ее мнению, выглядит очаровательно.
Они также привыкли общаться с полицией, которая, предприняв слабую попытку уговорить Браэна спуститься, посоветовали им потерпеть еще несколько дней. Они не возражали; они не признавались в этом друг другу, но в душе они наслаждались тем, что привнес в их жизнь Браэн: разнообразие, суматоху и какой-то смысл.
Сара была в особенности заинтригована Браэном, хотя его убежденность подавляла ее. Она просто не представляла себе, как это быть им, иметь одну простую мысль и убежденность, которые привели к тому, что все остальное в его жизни — работа, семья (жена и два сына, у каждого их которых было по одиннадцать имен), друзья, любимые телепередачи — временно перестало существовать.
Бывают люди, для которых религия или карьера — это все, которых целиком поглощают любовные отношения, хобби, занимающие все свободное время, дети выпивают их них все соки, футбольные команды заставляют их забираться на крышу, продуваемую всеми ветрами… А она тем временем ведет оседлую жизнь, где все: любовники, планы, работа, друзья — все смешалось и запуталось в ее голове, как одинаковые шары в барабане.
«Ты, должно быть, думал об этом в течение очень долгого времени» — сказала она ему утром во вторник, когда вышла, чтобы показать ему фотографии в утренних газетах.
«Да нет, вообще-то не долго».
«А когда же тебе пришла в голову эта идея?»
«В прошлую субботу. Мы так плохо сыграли, что я понял, что я должен что-то сделать».
«И до этого, ты никогда не думал о том, чтобы забраться сюда?»
«Нет. Я заметил это место, когда выходил со стадиона. Обдумал, как сюда залезть, пошел домой, взял одеяло, плакат, термос и взобрался на эту крышу. С тобой разве никогда такого не бывает? Знаешь, когда хочется что-то сделать, только лишь потому, что расстроен и готов взорваться.».
Позже она рассуждала сама с собой: я не хочу взрываться. Это бессмысленно, просто потеря времени и энергии. Этим ничего не добьешься; так и будешь сидеть на крыше, как сумасшедший. Неужели у человека, который ходит туда-сюда по Оксфорд стрит, размахивая плакатом с лозунгом про чечевицу, меньше желания достичь своей цели? Нет, она бы так не сказала. Взрываться — это недостойно и никогда не поможет достичь желаемого.
Брайену потребовалось чуть больше недели, чтобы добиться того, что он хотел. Броские заголовки в бульварных газетах, отказы со стороны руководства, шум об этом на каждом углу, и кучки фанатов, собирающихся на улицах внизу и скандирующих в поддержку Браэна.
1 2 3