Ведь человекобожие – соблазн, который очень дорого обошелся человечеству. Не будем уж брать крайние проявления этого «культа человека» вроде расизма разных «элит». Сама, по выражению Тойнби, «идолатрия самодовлеющего индивида», порожденная этим культом в индустриальном обществе, поставила человечество на грань тяжелого экологического кризиса. Ведь отсюда и титаническая (прометеевская) «цивилизация огня и железа», и право сильного, и общество потребления, и «золотой миллиард». Все это нам не просто чуждо, но сейчас и враждебно. Это – угроза для России.
Я думаю, нам сейчас вообще не до гордыни. Нам нужны разум и совесть, ответственность и мужество. И, слава богу, наши сельские труженики всем этим обладают. И нам, горожанам, у них следовало бы многому поучиться. Пусть даже их и называют фермерами.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЧИНОВНИК. КТО СОЗДАЕТ ОБРАЗ ВРАГА?
Недавно праздновали 20-ю годовщину удара, названного «перестройкой». Перед праздником провели по РФ большой опрос – что дала перестройка народу? 48% россиян считают, что главным ее результатом стал развал СССР. Другие 30% посчитали главным результатом то, что страна потеряла статус сверхдержавы. Выходит почти 80% населения главную причину нашей беды видят в разрушении государства. Даже развал экономики, который учинила перестройка, люди ставят на второе место по важности.
Как же получается, что на крутых поворотах истории так много наших граждан идет за меньшинством, которое жаждет разрушить российское государство? Конечно, каждого человека тайно грызет червь антигосударственного чувства, ибо любая власть давит – основания для недовольства всегда есть. Разум держит этого червя под контролем, а те, кто подрывает государственность, стараются это чувство растравить. Как им это удается? Надо же в этом разобраться!
Крайний антиэтатизм (ненависть к государству) наши интеллигенты-западники переняли у идеологов французской революции, которые видели в централизованной монархии своего главного врага. Эту ненависть наша «элита» впитывала с конца XIX века вместе с обеими конкурирующими западныхми идеологиями – либерализмом и марксизмом. Кадет П.Б. Струве, марксист а потом либерал, раскаивался в книге «Вехи»: «В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции – ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции».
Струве ошибся в термине. Отщепенство от государства было у интеллигенции не разумным, а именно квазирелигиозным, фанатическим – «Раздавить гадину!». Вот рассуждение Г. Павловского (1991 г.): «Русская интеллигенция вся – инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Ее не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великорусов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека. Русский интеллигент не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой».
Сейчас Павловский поет другие, антилиберальные песни, но это неважно, тогда он высказал стратегические идеи, в них и надо вникать.
Во время перестройки наши «либеральные марксисты» из окружения Горбачева стали, как попугаи, повторять изречения Маркса о государстве: «Централизованная государственная машина, которая своими вездесущими и многосложными военными, бюрократическими и судебными органами опутывает (обвивает), как удав, живое гражданское общество… Этот паразитический нарост, «государство», кормящийся на счет общества и задерживающий его свободное развитие… Этот сверхъестественный выкидыш общества… Все революции только усовершенствовали эту государственную машину, вместо того чтобы сбросить с себя этот мертвящий кошмар» и т д.
Антигосударственность стала безумным мотивом всей перестроечной песни, и она подавила разум людей. Подумать только, мы сидим на пепелище «огромного великого государства» – и чествуем тех, кто двадцать лет назад его поджег. На этом празднике Горбачев похвастался: «Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул». Думаю, нет в истории верховного правителя, который говорил бы такое о своем государстве, которому он присягал на верность.
Горбачев представляет себя героем: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет?» Кстати, действительно, а что их ждет? Разве кого-нибудь распяли или поставили к стенке за их дела? Все эти герои-поджигатели как сыр в масле катаются. Расплачиваются как раз люди невинные.
Искры ненависти к государству, которые разбрасывали и раздували «шестидесятники», разгорелись к концу 80-х годов. Когда на них плеснули керосином перестройки, государство сгорело, оставив на пепелище почти 300 миллионов граждан «бывшего СССР».
Возьмите сегодня подшивки газет за 1990–1991 годы. Тексты сохранились, и многие авторы их живы. Тот яд, который они капали в умы своих читателей, был замешан на ненависти к государству. Люди простодушно извиняли это тем, что речь идет о ненависти к советскому государству, к «империи Зла». В действительности дело было не в Советах и не в коммунистах, злоба выплеснулась на символы и опоры нашей государственности вообще – вплоть до Александра Невского. Была поставлена цель разгосударствления – всего и вся. От армии до детских садов! Это был уже не комплекс Герострата, поджигающего храм, – требовали всесожжения, уничтожения всего жизнеустройства множества народов. «Иного не дано!» – вдумайтесь в тоталитаризм этого клича. Но ведь ничего людям не дали. Желали только сжечь корабли, «создать необратимость». Какая мертвящая идея…
Л. Баткин в этой книге-манифесте («Иного не дано») натравливает: «Зачем министр крестьянину – колхознику, кооператору, артельщику, единоличнику?… Зачем министр заводу?… Зачем ученым в Академии наук – сама эта Академия?» В результате всех этих усилий мы пришли к нынешнему кризису с деформированными представлениями о значении государства и рваной исторической памятью.
Тогда в среде демократов было хорошим тоном хвастаться друг перед другом – кто больше вреда сумел нанести государству. Экономический советник Ельцина П. Бунич заверял: «Моя позиция была известна всей сознательной жизнью, непрерывной борьбой с государственным монстром» (как говорится, сохраняем стиль автора). Человек выучился на экономиста и нанялся к государству работать ради улучшения его экономики. Всю жизнь получал зарплату, премии и ласки – а оказывается, все это время неустанно стремился нанести своему хозяину вред, тайно боролся с ним!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Я думаю, нам сейчас вообще не до гордыни. Нам нужны разум и совесть, ответственность и мужество. И, слава богу, наши сельские труженики всем этим обладают. И нам, горожанам, у них следовало бы многому поучиться. Пусть даже их и называют фермерами.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЧИНОВНИК. КТО СОЗДАЕТ ОБРАЗ ВРАГА?
Недавно праздновали 20-ю годовщину удара, названного «перестройкой». Перед праздником провели по РФ большой опрос – что дала перестройка народу? 48% россиян считают, что главным ее результатом стал развал СССР. Другие 30% посчитали главным результатом то, что страна потеряла статус сверхдержавы. Выходит почти 80% населения главную причину нашей беды видят в разрушении государства. Даже развал экономики, который учинила перестройка, люди ставят на второе место по важности.
Как же получается, что на крутых поворотах истории так много наших граждан идет за меньшинством, которое жаждет разрушить российское государство? Конечно, каждого человека тайно грызет червь антигосударственного чувства, ибо любая власть давит – основания для недовольства всегда есть. Разум держит этого червя под контролем, а те, кто подрывает государственность, стараются это чувство растравить. Как им это удается? Надо же в этом разобраться!
Крайний антиэтатизм (ненависть к государству) наши интеллигенты-западники переняли у идеологов французской революции, которые видели в централизованной монархии своего главного врага. Эту ненависть наша «элита» впитывала с конца XIX века вместе с обеими конкурирующими западныхми идеологиями – либерализмом и марксизмом. Кадет П.Б. Струве, марксист а потом либерал, раскаивался в книге «Вехи»: «В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции – ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции».
Струве ошибся в термине. Отщепенство от государства было у интеллигенции не разумным, а именно квазирелигиозным, фанатическим – «Раздавить гадину!». Вот рассуждение Г. Павловского (1991 г.): «Русская интеллигенция вся – инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Ее не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великорусов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека. Русский интеллигент не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой».
Сейчас Павловский поет другие, антилиберальные песни, но это неважно, тогда он высказал стратегические идеи, в них и надо вникать.
Во время перестройки наши «либеральные марксисты» из окружения Горбачева стали, как попугаи, повторять изречения Маркса о государстве: «Централизованная государственная машина, которая своими вездесущими и многосложными военными, бюрократическими и судебными органами опутывает (обвивает), как удав, живое гражданское общество… Этот паразитический нарост, «государство», кормящийся на счет общества и задерживающий его свободное развитие… Этот сверхъестественный выкидыш общества… Все революции только усовершенствовали эту государственную машину, вместо того чтобы сбросить с себя этот мертвящий кошмар» и т д.
Антигосударственность стала безумным мотивом всей перестроечной песни, и она подавила разум людей. Подумать только, мы сидим на пепелище «огромного великого государства» – и чествуем тех, кто двадцать лет назад его поджег. На этом празднике Горбачев похвастался: «Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул». Думаю, нет в истории верховного правителя, который говорил бы такое о своем государстве, которому он присягал на верность.
Горбачев представляет себя героем: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет?» Кстати, действительно, а что их ждет? Разве кого-нибудь распяли или поставили к стенке за их дела? Все эти герои-поджигатели как сыр в масле катаются. Расплачиваются как раз люди невинные.
Искры ненависти к государству, которые разбрасывали и раздували «шестидесятники», разгорелись к концу 80-х годов. Когда на них плеснули керосином перестройки, государство сгорело, оставив на пепелище почти 300 миллионов граждан «бывшего СССР».
Возьмите сегодня подшивки газет за 1990–1991 годы. Тексты сохранились, и многие авторы их живы. Тот яд, который они капали в умы своих читателей, был замешан на ненависти к государству. Люди простодушно извиняли это тем, что речь идет о ненависти к советскому государству, к «империи Зла». В действительности дело было не в Советах и не в коммунистах, злоба выплеснулась на символы и опоры нашей государственности вообще – вплоть до Александра Невского. Была поставлена цель разгосударствления – всего и вся. От армии до детских садов! Это был уже не комплекс Герострата, поджигающего храм, – требовали всесожжения, уничтожения всего жизнеустройства множества народов. «Иного не дано!» – вдумайтесь в тоталитаризм этого клича. Но ведь ничего людям не дали. Желали только сжечь корабли, «создать необратимость». Какая мертвящая идея…
Л. Баткин в этой книге-манифесте («Иного не дано») натравливает: «Зачем министр крестьянину – колхознику, кооператору, артельщику, единоличнику?… Зачем министр заводу?… Зачем ученым в Академии наук – сама эта Академия?» В результате всех этих усилий мы пришли к нынешнему кризису с деформированными представлениями о значении государства и рваной исторической памятью.
Тогда в среде демократов было хорошим тоном хвастаться друг перед другом – кто больше вреда сумел нанести государству. Экономический советник Ельцина П. Бунич заверял: «Моя позиция была известна всей сознательной жизнью, непрерывной борьбой с государственным монстром» (как говорится, сохраняем стиль автора). Человек выучился на экономиста и нанялся к государству работать ради улучшения его экономики. Всю жизнь получал зарплату, премии и ласки – а оказывается, все это время неустанно стремился нанести своему хозяину вред, тайно боролся с ним!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76