Мишель подумал о том же.
- Мы Вика в какой комнате поселим?
- В любой, - рассеянно ответила тетушка. - А о жильце вы ничего не
говорили... Пригласите-ка его к нам в гости! Хотя бы сегодня вечером.
Поужинаем вместе, с ребятами познакомится... Девушка есть у него? Пусть с
ней приходит.
Элеонора пожала губы. Веселый космос! Теперь весь вечер пройдет за
столом, в компании Элеоноры и "приличных молодых людей". Не люблю! Может
быть, потому, что сам я "неприличный молодой человек". Лучше бы по городу
сегодня прошлись! Может быть тогда что-нибудь прояснилось. Странно, два
часа смотрю - все спокойно. Для чего я, спрашивается, спецконтроль
нарушал?
Я вспомнил добрые глаза, бархатный голос декана и поежился. Как это у
него? "Ай-яй-яй! Безобразничаете, Симонов?"
- Что у вас случилось тут? - спросил я.
- У нас? - удивилась тетушка.
- Говорят, эпидемия...
- Стройотряд, - напомнил Мишель.
- Вот именно, стройотряд! - внезапно возмутилась Элеонора. - Молодые
люди разучились вести себя прилично! Возмутительно! Перессорились и
улетели...
- Что мы можем знать? - пожала плечами тетушка. - Спецконтроль не мы
придумали. Землян сложно понять. Постоянные секреты, тайны, опасения. Вы
на самом деле всех боитесь или у вас традиция такая?
- Не всех, а за всех, - сказал я.
- За всех боитесь, что правду узнают?
- Это какую такую правду? - подобрался я. - Нам правды бояться
нечего!
- Правду про Освоение, - прищурилась тетушка. - Ведь все совсем не
так было, как представляют земляне!
- Оч-чень интересно! Вы-то откуда знаете?
- Земля просто избавилась от нас! Вышвырнула в пространство и
оставила на других планетах без помощи, без связи, без поддержки.
Слышать такие вещи было дико и я даже не сразу нашелся, что ответить.
- Дорогостоящее избавление! Тогда один запуск знаете во сколько
обходился? Были другие способы, попроще... избавиться.
- Нас отторгли, - гнула свое тетушка, - потому что мы не приняли
вашей жизни, бездумного поклонения технике. Не о людях думали, а о
энергостанциях, компьютерных сетях, орбитальных лабораториях... А леса
вырубали! И траву заливали пластикатом, асфальтом закатывали... Реки
высосали все!
Мне стало скучно и я, отвернувшись, уставился в окно. Началось!
Обычные штучки глухачей - все виноваты, только не они.
А тетушка полыхала как сверхновая! На приборную доску она едва
поглядывала, уселась в пол-оборота ко мне и вещала:
- Глухое Столетие! Хватит за него прятаться! Это тоже ваша работа!
Загадили планету, озоновый слой сожрали, а потом перетрусили до смерти,
как мелкие шкодники!
Шкодники?! Я разозлился. Что-то много себе эта дамочка позволяет!
- Это предки ваши хваленые - шкодники! Из них, между прочим, две
трети ученых было! - я хлопнул по сиденью. Старуха Элеонора вздрогнула и
отодвинулась подальше. - Оставили за собой кучи дерьма, дали форсаж и
привет! А земляне разгребали...
- Именно ученые первые поняли, что нельзя разменивать себя на
железки, отрываться от духовных корней своих, от предков, от крови... И с
Земли они ушли, чтобы сохранить то немногое, что оставалось.
О чем это она? Бред какой-то! И неувязочки...
- Ага! Кто же их изгонял-то, если они сами? - усмехнулся я. - Кто же?
- Не техника главное, - не слушала тетушка. - Человек!
Нравственность! Совесть!
Тетушка вдруг сразу перестала мне нравиться. Знакомые лозунги в
знакомых сочетаниях. Сейчас она скажет, что нравственный прогресс
необходимо подстегивать... Бустеры.
- Что ж это ваши ученые обратно на Землю ринулись, как возможность
появилась? - ехидно спросил я.
- Никто не знает куда делся Вольдемар Цепеж! - неожиданно встряла в
разговор Элеонора. - Он пришел из Вселенной и ушел во Вселенную, слился с
ней.
Я внимательно посмотрел на старуху. Ну о чем можно разговаривать с
такими людьми? Психогенная инфекция...
Я перестал слушать эту белиберду и уставился в окно. До меня долетали
обрывки фраз, что-то о "слове и деле", "Идее, воплощенной в действие", о
разбитых головах собак... А я сидел, маялся от жары и думал, глядя вниз,
что тетушка слишком уж увлеклась разговором. Совсем за флаером не следит!
Рухнем куда-нибудь!
Флаер резко тряхнуло и я до слез ударился о потный затылок Мишеля, а
Мишель въехал коленом в приборный щиток. Машина выровнялась, я утер пот с
лица и поинтересовался:
- А до города еще далеко?
- Не очень... - Мишель осекся, - ...что случилось?
Тетушка не слушала. При встряске она оцарапала руку и с ужасом
смотрела на царапину. Нервная женщина! Побледнев, она промокала царапину
платочком. Все женщины боятся крови, но чтоб так!
- Натали! - нахмурилась Элеонора.
- Да... Да, простите, не привыкну никак.
Мишель достал из аптечки заживитель и тетушка успокоилась.
А внизу проступали черепичные крыши домов, башенки и яркие пятна
садов Тории - родного города Мишеля.

Родной город Мишеля не был похож на виденные мной города. Он не был
похож на древние, вросшие в землю, растекшиеся по ней, города
планеты-матери, на изящные переплетения холодных граней и плоскостей
мегаполисов Магдалины. Здесь не пахло наглым великолепием сверкающих
космопортов Белой Радости, где приятно гулять ночью и опасно бродить днем.
Невысокие дома из настоящего камня сжимали улицу стенами. Большие
деревья упирались ветками в широкие окна галерей, соединяющих здания.
Многие стекла давно не мыты, покрылись паутиной. Ветер гоняет в
подворотнях пыльные смерчики. Сквозь трещины в мостовой пробивается трава.
А сама мостовая залита настоящим асфальтом. Галактика чудес! Я думал,
такие мостовые остались только в городах-музеях на Земле! Пахло непривычно
- нагретым асфальтом, опавшими листьями и травой. Тихий город. Лишь
изредка проплывали по улице, тяжело дыша воздушной подушкой, грузовые
траллеры.
- А где народ? - с подозрением спросил я. - Действительно, эпидемия!
- Кто где... - рассеянно ответил Мишель. - А что, страшно?
Мы прошли мимо закрытого бара, пустых столиков, засыпанных листвой и
мусором, сваленных в кучу тентов, застывшего одноразового пластикового
кибера, зачехленного коктейль-комбайна. Прошли еще немного и свернули под
арку. Шли двориками, жаркими проулочками, заросшими травой. Много зелени и
цветов, сочных одуряющих запахов. На скамеечках, в тенечке сидели молодые
люди, тихие и нешумные. Приличные. Старуха Элеонора могла быть довольна.
Сидели скучно, разговаривали вполголоса или просто молчали. Один вообще
стоял столбом, напряженно глядя в пространство и беззвучно общался сам с
собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30