ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

 2Пройдя сквозь Тьму, обжегшись Светом...
1.
Я не знаю, этично ли писать о книгах, которые пока не появи-
лись в печати и лишь в компьютерно-принтерном виде стали доступны
узкому кругу лиц. А этот круг, само собой, страшно далёк от наро-
да. Не испортить бы людям радость первого прочтения... Да и что
касается критики... Тут уж я подставляю автора. Потому что во всех
литературно-критических разборках последний судья - текст, сверив-
шись с которым, читатель сам вправе решать, "кто же прав был из
нас в наших спорах без сна и покоя..." Пока что он, читатель, та-
кой возможности лишён.
И всё-таки я отважился на эту статью. Очень уж хочется. Тем
более, когда ещё выйдут последние произведения Сергея Лукьяненко?
Издательская судьба книг непредсказуема, да и будучи напечатанны-
ми, нескоро доберутся они до потенциального читателя. И потому я
отдаю себе отчёт в том, что пишу, в общем-то, всего для нескольких
человек, знакомых с недавними работами Сергея.
А кроме того, есть и личный момент. В мае этого года я напи-
сал статью "Кто выйдет на мост?" (заметки о прозе С.Лукьяненко).
По большей части статья была посвящена "Рыцарям Сорока Островов",
точнее, защите вышеупомянутых "Рыцарей" от критики Владислава Кра-
пивина. На тот момент из всего написанного Сергеем я прочёл лишь
сборник "Лорд с планеты Земля", раннюю его повесть "Пристань Жёл-
тых кораблей", да сделанную в соавторстве с Юлием Буркиным трило-
гии "Сегодня, мама!". Соответственно и мои выводы исходили из это-
го подбора.
Сейчас, прочитав "зрелого" Лукьяненко, я бы ту, апрельскую
статью писать не стал. Точнее, написал бы её совсем иначе. То, что
она, возможно, появится когда-нибудь на страницах альманаха "Та
сторона", меня не слишком беспокоит. Пускай тоже станет своего ро-
да "зудой".
2.
Позволю себе вкратце напомнить основной тезис той весенней
статьи. Итак, среди всего прочего, есть в литературе некое направ-
ление, которое я назвал "крапивинской системой координат". В прин-
ципе, направление это не замкнуто на одном Крапивине, можно пока-
зать, что возникло оно задолго до первых книг Владислава Петрови-
ча, и, дай Бог, проживёт ещё достаточно долго. "Крапивинским" я
назвал его лишь условно, поскольку в течение трёх десятилетий
В.П.К. остаётся наиболее характерным представителем данной тради-
ции. И надо же дать ей хоть какое-то имя!
"Крапивинская традиция", как и любая другая, основана на оп-
ределённой этической системе, на неких трудноописуемых душевных
переживаниях. Сейчас не время их разбирать, но думаю, каждому че-
ловеку, знакомому с книгами Крапивина, ясно, о чём идёт речь.
Из этики вырастает и своеобразная эстетика, которая, собс-
твенно, и реализуется уже в чисто литературных понятиях - в тема-
тике и в построении сюжета, в особенностях композиции и стиля, и
т.д., и т.п.
Разумеется, авторов, работающих в рамках одной системы, нель-
зя делить на "основоположника" и "эпигонов". То есть эпигоны были,
есть и будут есть, тема эта скучная, да и не о том разговор. Но
вполне самостоятельные авторы могут быть очень непохожи друг на
друга (если глядеть изнутри традиции), а с внешней стороны их век-
тора могут показаться нацеленными в одну точку. Так, например, Па-
вел Калмыков, допустим, Лидия Чарская и Аркадий Гайдар (ничего се-
бе подборочка!) всё-таки при всех своих различиях находятся в од-
ном пространстве, а их современники Валерия Нарбикова, Андрей Бе-
лый и Осип Мандельштам - в другом.

- 2 -
Это - нормальная ситуация, вообще вся мировая литература на-
поминает реку, возникшую от слияния нескольких мощных потоков -
традиций. Иногда потоки иссякают, иногда вдруг начинают бить из
мёртвой на первый взгляд земли.
В общем, Лукьяненко, как мне казалось, работал в крапивинской
традиции и был вполне описуем соответствующей координатной систе-
мой. Его книги отличались от крапивинских, но и в тех, и в других
заметен был схожий взгляд на мир.
Это мне казалось.
3.
Но вот прочёл я "Дверь во тьму" - и понял, что строил замок
на песке. Повесть настолько выламывается из "крапивинской тради-
ции", что впору задуматься - а не перерос ли Лукьяненко вышеобоз-
наченную систему координат? И если да, то где же он в итоге очу-
тился?
Впрочем, на первый взгляд повесть напоминает творения В.П.К.
Общего и впрямь достаточно. Главный герой - мальчишка, приключения
в некоем параллельном пространстве, дружба, то и дело испытуемая
на прочность, борьба светлого и тёмного начал... Казалось бы, по-
хоже. Если смотреть обычным взглядом. А если "Настоящим"?
Не претендуя на подобное зрение, всё же рискну.
Итак, перед нами некий своеобразный мир, где имеет место ве-
ковая борьба двух таинственных, надприродных сил - Света и Тьмы.
Разумеется, первое побуждение читателя - отождествить Свет с доб-
ром, а Тьму, само собой, со злом. Параллель, испытанная тысячеле-
тиями... Потом оказывается, что есть ещё и третья сила, Сумрак,
соблюдающая, вроде бы, нейтралитет, но тем не менее, ведущая свою
игру. Кому её уподобить? Духу Познания, что ли? (Ник Перумов был
бы счастлив - нашлось-таки Великому Орлангуру место ещё и в этом
мире). Кстати сказать, уже одно это, наличие "третьей силы", не
вписывается в крапивинскую традицию. Там такого не бывает - там
либо свет, либо тьма, либо смесь того и другого. Но чтобы нечто
принципиально иное - нет уж, увольте. Между прочим, не случайно.
Подобный дуализм вытекает из монотеистического европейского
мышления, пускай даже автор об этом и не подозревает. Но есть и
другое мышление - восточноазиатское, которому присущ монизм. То
есть имеется лишь одно запредельное начало, Дао, которое может
проявляться по-разному, и как Свет, и как Тьма, и как Сумрак. А
может, как Огонь, Вода, Земля, Дерево, Воздух... Или ещё как-ни-
будь. Борьба этих сил обеспечивает Равновесие, которым и поддержи-
вается само существование нашего мира. Тут уже неважно, на сколько
потоков разделяется Дао. Главное - ни одному не отдавать предпоч-
тения, принимать всё как есть и умело подставлять свой парус вет-
рам перемен.
Так вот, мир, куда попал Данька, больше тяготеет к восточной
модели. Хотя закручено там хитро. Восточная модель маскируется под
европейскую, дуалистическую. Свет своими действиями пытается пре-
тендовать на особую роль, на свою причастность высшему добру (хотя
на словах зачастую и утверждает обратное), Тьма, напротив, усилен-
но демонстрирует свою сатанинскую сущность, а Сумрак скромно дела-
ет вид, что он тут ни при чём.
1 2 3 4 5 6