Какую миссионерскую школу вы посещали? — Хотя госпожа Т. все обо мне знала, она намеренно затронула мое наиболее уязвимое место. Так, должно быть, чувствует себя мышь, с которой играет кошка. Я подняла голову и, смотря прямо в лицо госпоже Т., сказала:
— О миссионерской школе не могло быть и речи. Я ходила в начальную школу и с шестнадцати лет стала в Симбаси готовить себя к занятию гейши. Мое образование можно обозначить как «диплом симбаси-гейши».
Но госпожа Т. не отступала.
— Как? Вы посещали школу для гейш? Чему же там учат? — спросила она.
Теперь, собравшись с духом, я была готова перейти в наступление:
— Разумеется, музыкальным премудростям вроде игры на сямисэне, танцам и пению, но также учтивой речи и хорошим манерам, и как нужно сделать так, чтобы гости, которых приглашали ваши досточтимые мужья, провели приятный вечер. Вот чему учили в нашей школе.
Госпожа Т. велела слуге принести еду, злобно смотря при этом на меня.
Моя соседка оказалась очень милой дамой. Она была красива, говорила на чудесном японском языке и неплохо изъяснялась по-английски. Она очень старалась как-то сгладить бесстыдное поведение госпожи Т., отметив при этом ее злословие и удивляясь моему терпению.
Вскоре после этих событий я ставила чудесный желтый нарцисс в кабинете управляющего.
— Прекрасно, — сказал он. — Американские нарциссы все же очень грациозны. — Затем немного помедлил и добавил: — Вот что, госпожа Накамура, пожалуйста, больше не ставьте цветы в моей комнате. — И, видя мое недоумение, сказал: — Из-за моей жены. Ей уже донесли.
После этого я отнесла цветок в демонстрационный зал.
И даже сегодня я не понимаю, что имела против меня госпожа Т. Возможно, среди гейш Осаки была та, что вскружила голову ее мужу или влюбилась в него? Во всяком случае, как говорит пословица, «если ненавидишь монаха, то ненавидишь и его рясу». К моему несчастью, я тогда в Нью-Йорке просто оказалась для нее козлом отпущения, и вспоминать об этом очень неприятно.
Магазин подарков от Накамуры
Непосредственно после моего приезда в Нью-Йорк я начала с показа кукол в демонстрационном зале нашей организации. В обеденное время, где-то около двенадцати, приходило особенно много посетителей. Мы располагались как раз посередине Пятой авеню. В ту пору еще никто и не помышлял о царящем ныне японском буме, и демонстрационный зал привлекал толпы любопытных, которые решили воспользоваться предоставленной им редкой возможностью.
Мы проводили показы два раза, перед обеденным перерывом и около трех часов дня. В первый день руководитель отдела рекламы представил нам одного американца:
— Это мой приятель Роберт. Его контора расположена как раз напротив. Он обожает Японию.
Приятель оказался дизайнером мебели. Мы очень сблизились, и он много помогал мне все эти тридцать лет. (Одно время я была за ним замужем, но об этом рассказ впереди.)
Роберту было тогда тридцать три года. Именно он впервые повел меня в дорогой ресторан и на представление на Бродвее.
По совету руководителя отдела рекламы я зарегистрировалась в одном агентстве натурщиц, соврав, что мне двадцать семь лет. Тогда первоклассная натурщица зарабатывала сто долларов в час, другие же семьдесят пять долларов. Как азиатку, меня отнесли ко второй группе, так что я получала в качестве натурщицы в кимоно семьдесят пять долларов в час. Мое агентство занималось рекламными съемками (главным образом для журналов, плакатов и телевидения). Я работала всего лишь два-три раза в месяц. Позирование в Академии художеств не было связано с данным агентством, и я могла получаемые там выплаты целиком оставлять у себя, поскольку сама занималась этой деятельностью.
Я постоянно получала хорошую работу, и поэтому могла оплачивать жилье и даже кое-что откладывать. Вот и нападки госпожи Т. быстро забылись.
Один японец, выпускник университета Тодай, захотел открыть магазин подарков. Он предложил мне стать там заведующей и внести за это определенный пай. Тогда в Нью-Йорке почти не было магазинов, торгующих японскими товарами.
Я захотела включиться в работу, начиная с ремонта. Поэтому обратилась к своим небольшим сбережениям. (Я все еще из чувства ностальгии по тем временам храню у себя подписанные моим первым компаньоном бумаги. Они являются вехой, отмечающей мои первые шаги на пути в американский деловой мир.) Я также помогала заделывать гипсом дыры в стенах и красить комнаты. Высоко закатав рукава кимоно, я стояла на огромной лестнице с кистью в руках и, орудуя ею, не могла удержаться от смеха. Я находила себя крайне забавной, напоминая своим видом стоящую на пожарной вышке легендарную О-сити. Но, разумеется, никто здесь не ведал, кто такая О-сити на каланче…
Торговля в магазине сразу же пошла бойко. Благодаря удобному месторасположению он привлекал многих артистов эстрады, которые стали нашими клиентами. Эдди Алберт, Пол Ньюман, Уилл Роджерс-младший, Розмари Клуни и Митци Гейнор заглядывали сюда.
Приходили к нам и знаменитые японцы вроде киноактера Хасэгава Кадзуо, писателя и драматурга Мисима Юкио и Уно Тиё, которые вовсе не были артистами эстрады. Госпожа Уно тогда издавала журнал мод Style. Ее сопровождал секретарь Дзёдзё, и они вдвоем разместили на витрине вывеску, где значилось ((Style. Нью-йоркский филиал», и сфотографировали ее.
Однажды мне пришла идея самой открыть магазин. Это не должно быть особо крупное дело — меня устраивала небольшая лавка, которая позволила бы отсылать домой достаточно денег.
К счастью, у меня были хорошие связи с оптовиками. В ту пору еще было непривычно, чтобы молодая японка лично заказывала товары у американских оптовых торговцев. С теплотой я вспоминаю о человеке из New York Merchandise, Томе, и мистере Гровски из Pacific Trading. Мистеру Гровски было за семьдесят. Он слыл страшным скрягой и ничего не давал даром, но по неизвестной причине предоставил мне скидку и позже неизменно предлагал свою помощь.
Между тем в Манхэттене стали открываться японские магазины, к тому же там держали лавки с японскими товарами евреи и китайцы. Мне хотелось избежать их конкуренции, и поэтому я решила подыскать место в Бруклине.
Тогда Бруклин был очень красив. Там находился колледж, на углу Черч-авеню располагалась знаменитая гимназия Эразма и фешенебельный жилой квартал. Я отыскала лавку на углу большой Флет-буш-авеню. Помещение было небольшое, от силы двадцать шесть квадратных метров, и по обеим сторонам располагалась витрина, так что позже магазин окрестили «Аквариумом золотых рыбок». Так появился Nakamura's Gift Shop1.
В том же здании находился кинотеатр Rialto, которому, по счастливому стечению обстоятельств, принадлежали «Аквариум золотых рыбок». Роберт взял на себя ремонт, что лучше всего у него получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— О миссионерской школе не могло быть и речи. Я ходила в начальную школу и с шестнадцати лет стала в Симбаси готовить себя к занятию гейши. Мое образование можно обозначить как «диплом симбаси-гейши».
Но госпожа Т. не отступала.
— Как? Вы посещали школу для гейш? Чему же там учат? — спросила она.
Теперь, собравшись с духом, я была готова перейти в наступление:
— Разумеется, музыкальным премудростям вроде игры на сямисэне, танцам и пению, но также учтивой речи и хорошим манерам, и как нужно сделать так, чтобы гости, которых приглашали ваши досточтимые мужья, провели приятный вечер. Вот чему учили в нашей школе.
Госпожа Т. велела слуге принести еду, злобно смотря при этом на меня.
Моя соседка оказалась очень милой дамой. Она была красива, говорила на чудесном японском языке и неплохо изъяснялась по-английски. Она очень старалась как-то сгладить бесстыдное поведение госпожи Т., отметив при этом ее злословие и удивляясь моему терпению.
Вскоре после этих событий я ставила чудесный желтый нарцисс в кабинете управляющего.
— Прекрасно, — сказал он. — Американские нарциссы все же очень грациозны. — Затем немного помедлил и добавил: — Вот что, госпожа Накамура, пожалуйста, больше не ставьте цветы в моей комнате. — И, видя мое недоумение, сказал: — Из-за моей жены. Ей уже донесли.
После этого я отнесла цветок в демонстрационный зал.
И даже сегодня я не понимаю, что имела против меня госпожа Т. Возможно, среди гейш Осаки была та, что вскружила голову ее мужу или влюбилась в него? Во всяком случае, как говорит пословица, «если ненавидишь монаха, то ненавидишь и его рясу». К моему несчастью, я тогда в Нью-Йорке просто оказалась для нее козлом отпущения, и вспоминать об этом очень неприятно.
Магазин подарков от Накамуры
Непосредственно после моего приезда в Нью-Йорк я начала с показа кукол в демонстрационном зале нашей организации. В обеденное время, где-то около двенадцати, приходило особенно много посетителей. Мы располагались как раз посередине Пятой авеню. В ту пору еще никто и не помышлял о царящем ныне японском буме, и демонстрационный зал привлекал толпы любопытных, которые решили воспользоваться предоставленной им редкой возможностью.
Мы проводили показы два раза, перед обеденным перерывом и около трех часов дня. В первый день руководитель отдела рекламы представил нам одного американца:
— Это мой приятель Роберт. Его контора расположена как раз напротив. Он обожает Японию.
Приятель оказался дизайнером мебели. Мы очень сблизились, и он много помогал мне все эти тридцать лет. (Одно время я была за ним замужем, но об этом рассказ впереди.)
Роберту было тогда тридцать три года. Именно он впервые повел меня в дорогой ресторан и на представление на Бродвее.
По совету руководителя отдела рекламы я зарегистрировалась в одном агентстве натурщиц, соврав, что мне двадцать семь лет. Тогда первоклассная натурщица зарабатывала сто долларов в час, другие же семьдесят пять долларов. Как азиатку, меня отнесли ко второй группе, так что я получала в качестве натурщицы в кимоно семьдесят пять долларов в час. Мое агентство занималось рекламными съемками (главным образом для журналов, плакатов и телевидения). Я работала всего лишь два-три раза в месяц. Позирование в Академии художеств не было связано с данным агентством, и я могла получаемые там выплаты целиком оставлять у себя, поскольку сама занималась этой деятельностью.
Я постоянно получала хорошую работу, и поэтому могла оплачивать жилье и даже кое-что откладывать. Вот и нападки госпожи Т. быстро забылись.
Один японец, выпускник университета Тодай, захотел открыть магазин подарков. Он предложил мне стать там заведующей и внести за это определенный пай. Тогда в Нью-Йорке почти не было магазинов, торгующих японскими товарами.
Я захотела включиться в работу, начиная с ремонта. Поэтому обратилась к своим небольшим сбережениям. (Я все еще из чувства ностальгии по тем временам храню у себя подписанные моим первым компаньоном бумаги. Они являются вехой, отмечающей мои первые шаги на пути в американский деловой мир.) Я также помогала заделывать гипсом дыры в стенах и красить комнаты. Высоко закатав рукава кимоно, я стояла на огромной лестнице с кистью в руках и, орудуя ею, не могла удержаться от смеха. Я находила себя крайне забавной, напоминая своим видом стоящую на пожарной вышке легендарную О-сити. Но, разумеется, никто здесь не ведал, кто такая О-сити на каланче…
Торговля в магазине сразу же пошла бойко. Благодаря удобному месторасположению он привлекал многих артистов эстрады, которые стали нашими клиентами. Эдди Алберт, Пол Ньюман, Уилл Роджерс-младший, Розмари Клуни и Митци Гейнор заглядывали сюда.
Приходили к нам и знаменитые японцы вроде киноактера Хасэгава Кадзуо, писателя и драматурга Мисима Юкио и Уно Тиё, которые вовсе не были артистами эстрады. Госпожа Уно тогда издавала журнал мод Style. Ее сопровождал секретарь Дзёдзё, и они вдвоем разместили на витрине вывеску, где значилось ((Style. Нью-йоркский филиал», и сфотографировали ее.
Однажды мне пришла идея самой открыть магазин. Это не должно быть особо крупное дело — меня устраивала небольшая лавка, которая позволила бы отсылать домой достаточно денег.
К счастью, у меня были хорошие связи с оптовиками. В ту пору еще было непривычно, чтобы молодая японка лично заказывала товары у американских оптовых торговцев. С теплотой я вспоминаю о человеке из New York Merchandise, Томе, и мистере Гровски из Pacific Trading. Мистеру Гровски было за семьдесят. Он слыл страшным скрягой и ничего не давал даром, но по неизвестной причине предоставил мне скидку и позже неизменно предлагал свою помощь.
Между тем в Манхэттене стали открываться японские магазины, к тому же там держали лавки с японскими товарами евреи и китайцы. Мне хотелось избежать их конкуренции, и поэтому я решила подыскать место в Бруклине.
Тогда Бруклин был очень красив. Там находился колледж, на углу Черч-авеню располагалась знаменитая гимназия Эразма и фешенебельный жилой квартал. Я отыскала лавку на углу большой Флет-буш-авеню. Помещение было небольшое, от силы двадцать шесть квадратных метров, и по обеим сторонам располагалась витрина, так что позже магазин окрестили «Аквариумом золотых рыбок». Так появился Nakamura's Gift Shop1.
В том же здании находился кинотеатр Rialto, которому, по счастливому стечению обстоятельств, принадлежали «Аквариум золотых рыбок». Роберт взял на себя ремонт, что лучше всего у него получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105