— Ну что, нравится тебе здесь? — спросила она. — Всяко лучше тех мерзких клеток, да?
Она огляделась, заметив теперь, как красиво вокруг. Стоял поздний апрель, в небе высились белые облака. Солнце почти не грело, но светило ярко, в воздухе слышались птичьи трели. Элизабет глубоко вдохнула, наслаждаясь восхитительным воздухом. Она была рада, что псу здесь нравится.
— И чем ты тут занимаешься? Ты ведь не дикий пёс. — Она посмотрела на дверь клетки и увидела замок. — Надеюсь, они разрешат тебе гулять во дворе. Это было бы здорово. Наверно, мне больше не стоит волноваться. Ты долго прожил взаперти, но здесь, — она оглянулась на заросшее травой поле, — здесь тебе будет хорошо.
Больше ни одной собаки поблизости не было.
Она присела на корточки возле дверцы, почесала его короткую гладкую шерсть. К её счастью примешивалась толика грусти. Она была рада за пса, но понимала, что не сможет навещать его и дальше, иначе у неё будут неприятности. Элизабет нарушала правила, таблички ясно говорили, что ей здесь не место. Нужно попрощаться с ним и оставить его жить своей жизнью. Дамиан не принадлежит ей. За последние несколько месяцев ей показалось, что они подружились, — вот почему она пришла сюда, но это было глупо. «Пёс принадлежит университету», — сказал Хоффман, так оно и есть. Похоже, ему здесь нравится, пора заняться учёбой и собственной жизнью.
Дамиан вдруг припал грудью к земле, не сгибая задних лап, и посмотрел на девушку, чуть подрагивая хвостом. Элизабет растерялась. Что он делает? Внезапно пёс прыгнул на маленькую сосновую шишку, которую занесло ветром в клетку. Поймал её могучими челюстями, закинул голову назад и принялся подбрасывать и ловить шишку зубами, поддразнивая девушку.
Думаешь, мне нужна эта штука, да? — Она радовалась, видя пёсий восторг, и, несмотря на разделявшую их решётку, сделала обманный финт, будто хотела отнять у него шишку. Дамиан вошёл в раж. Он носился по клетке, зажав в зубах шишку, бросал её, ловил, бил по ней лапами, словно не мог её поймать. Каждый раз, когда он оказывался возле решётки, Элизабет протягивала руку, притворяясь, что хочет схватить его. Пёс валял дурака, пока от шишки не осталась одна маленькая чешуйка, и тогда он бросил её у решётки, к ногам Элизабет. Он запыхался от бега и улыбался ей во всю ширину пасти.
Класс! Любишь играть в догонялки? — Её удивило, что пёс играет в игру с чёткими правилами, которые она тоже понимает.
Она просидела с ним около получаса, замечая мелочи, на которые он смотрел, изумляясь тому, что он слышал. Дамиан на улице был совершенно не похож на Дамиана в боксе, думала она. Среди травы и деревьев он, казалось, чувствовал себя уверенно и естественно. Пёс лежал, подогнув под себя переднюю лапу, подняв голову, и невозмутимо обозревал окрестности. Где-то она слышала, что собаки не обладают таким же острым зрением, как человек, но теперь поняла, что его зрение и слух так же остры, как и её. К тому же он видел вещи, которых она не замечала. Они вместе смотрели, как маленький бурый воробей перепархивает с ветки на ветку. Наблюдая, как ветки раскачиваются после его прыжков, она заметила в гуще листвы гнездо, которое вряд ли увидела бы в другое время. Над головой пролетела пара гусей, подавая сигнал опасности своим собратьям на земле. Они смотрели на юношу, прошедшего в сотне ярдов от них, и на муравья, ползущего по цементному полу клетки. Когда она встала, пёс тоже поднялся и выжидающе на неё посмотрел.
— Что? Не смотри на меня так — тебе со мной нельзя. — Она нерешительно подняла руку. — С тобой все будет в порядке. Я приду ещё разок, через несколько дней.
Когда она уходила, Дамиан, который всегда был странно молчалив, впервые залаял. Его лай разрывал ей сердце.
Элизабет пришла ещё раз, и ещё. Она пообещала себе, что перестанет приходить, когда его выпустят в вольер. Когда же она пришла в четвёртый раз, был влажный, тёплый апрельский день. Над землёй нависли низкие тучи, но дождя пока не было. Она улыбнулась радостному псу, присела на сумку с книгами, которую прихватила, рассчитывая здесь почитать. Прислонилась спиной к решётке, пёс упёрся лапами в её спину. Она протянула назад руку, рассеянно пощекотала его через решётку. Внезапно пёс поднялся, его маленькие подрезанные уши встали торчком, из груди вырвался низкий рокот.
Она проследила за его взглядом, обернувшись в сторону башни. К ним кто-то шёл. Мужчина.
— Так, я попалась, — прошептала она. Мелькнула мысль сбежать, но это было не слишком достойно. Придётся остаться и объяснить, как она сюда попала. Элизабет надеялась, что не нарушила никакой закон. Она представила, как звонит отцу из тюрьмы. Если она скажет, что её арестовали за нарушение прав чужой собственности и нанесение ущерба лабораторным животным, он, скорее всего, просто оставит её в тюрьме. Пёс повернулся к ней, заметив её реакцию на приближающегося человека. Его хвост насторожённо вытянулся, и он уверенно встал сбоку от неё, словно между ними не было решётки.
Элизабет медленно поднялась на ноги. Теперь она видела, что мужчина — худой, пожилой, с узким лицом и высоким лбом. Седая шевелюра. Он был в коричневой не-продуваемой куртке с капюшоном и брюках защитного цвета. И тут она его узнала. Профессор Хоффман. Что он подумает, увидев её здесь? Решит, что она лезет не в своё дело или того хуже? Подойдя широкими шагами к клетке, он улыбнулся им обоим.
— Здравствуйте, — тихо сказала Элизабет.
— Привет ещё раз. Вижу, ты его нашла.
— Да. Понимаете, мне нравится сидеть здесь и читать. Я не заметила никаких запрещающих знаков… — Она обвела рукой вокруг. — Простите.
Это была ложь и вдобавок — неудачная. Ограда пестрела табличками с надписью «Не приближаться». Она соврала, не успев подумать. В любом случае, казалось, профессор не очень-то поверил её словам. Он слегка улыбнулся, и она поняла: профессор знает, что она лжёт.
— Кажется, он тебе весьма рад.
Элизабет была рада, что солнце светит ей в лицо. Она перевела взгляд на Дамиана, который все ещё неподвижно стоял около, неё.
— Я люблю его и думаю, он любит меня. — Она пожала плечами.
— Вы нашли с ним общий язык, Но посмотри теперь, как он реагирует на меня.
Хоффман опустился на корточки, Просунул руку между прутьями и потыкал пальцем пса. Дамиан полностью его проигнорировал.
Не раздумывая, Элизабет сунула палец в клетку, пёс моментально подошёл, уселся напротив неё и прижался к её руке.
— Я наблюдал за тобой из башни, — сказал профессор. — Меня удивляют ваши отношения.
— Простите, — сказала Элизабет, волнуясь и смущаясь, — я не думала, что кому-нибудь от этого будет плохо. Просто хотела убедиться, что с ним все в порядке.
Слегка закряхтев, Виктор Хоффман медленно выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113