-- Известно-ли тебе -- с глубоким убежденьем начал старик, -- что я теперь не только не знаю худ ты, или толст, высок или мал, но даже имеешь ли ты голову на плечах?
-- Имею, -- отвечал сын стекольщика, поднимая руку и ощупывая голову, -- имею. Я ее осязаю.
-- Осязаешь?
-- Осязаю, -- сказал сын стекольщика и задумался надолго.
Задумался и старик. Но они ничего не придумали, потому что пятый странник уже держал открытым ящик для кукол.
Вечером же старик сказал сыну стекольщика:
-- В городе Аугсбурге живет некий Амедей Вендт. Явись к нему и скажи, что тебя послал астролог Лангшнейдериус, и он направит твои шаги по отысканию искомого.
5.
-- В путь, в путь! По дороге ветер. С неба сумерки, и зажигаются звезды.
-- Память мне говорит -- будь тверд, -- а судьба говорит иное.
Так он говорил, повторяя эти слова снова и снова, пока не добрался до города Аугсбурга.
Он долго искал Амедея Вендта в этом городе, но не нашел его, да и не мог найти, потому что Амедей Вендт родился ровно через 200 лет, после его путешествия.
Тогда он сел на камень и горько заплакал. А на утро он пустился в дальнейший путь.
6.
Из Аугсбурга в Ульм, из Ульма в Лейпциг, из Лейпцига в Кенигсберг, из Кенигсберга в Вюртемберг, из Вюртемберга в Шильду, из Шильды в Билефельд, из Билефельда в Штетин, из Штетина в Бауцен, из Бауцена в Штетин.
А когда он добрался до Свинемюнде, то оттуда прямо в ад, потому что хозяйка гостиницы в Свинемюнде сказала ему, что в аду есть осязаемое ничто. В аду такая мгла, что ее можно схватить руками.
Пятый странник захлопнул над ним крышку ящика и молвил.
-- А вот.
Глава IV. Путь шарлатана Гансвурста.
1.
Дорога убегала под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и бодро задирал морду в голубое небо. Шарлатан сидел, подпрыгивая, размахивал одной рукой, а другой придерживал у рта, свою огромную трубку.
-- Куда я еду? -- говорил он с печалью -- никто не знает даже моего имени, а меня зовут Гансвурст, и я родился на два века позже моего Пикельринга. -- Дымок вился за его головой, трубка хрипела и плакала, мимо уходили поля и кустарник, и леса, и бесплодные земли. Так он ехал много дней, осел его утомился и утомился он сам, когда однажды, поздней ночью, он добрался до города Данцига.
-- Отворите, -- закричал он, остановившись у дверей гостинницы на самой окраине города -- отворите мне, я очень устал, и осел мой тоже устал. А ныне поздняя ночь, и уже пора отдохнуть в теплой постели от тяжелого путешествия.
Дверь отворилась, и он был в пущен в гостиницу. По дороге он поцеловал девушку, отворившую ему дверь, и сказал: -- Девушка, я не должен бы был касаться тебя, но я знаю, что у тебя свежие губы, -- и, добравшись до постели, тотчас свалился на нее и уснул.
Осла же отвели к другим ослам, и он там жевал жвачку и жаловался соседям на легкомыслие своего господина.
2.
Утром шарлатан откинул одеяло, сел на постели и принялся думать. Потом оделся и спустился вниз в общую залу, где топился камин и за столом сидели посетители.
Он тоже уселся и попросил себе кофе. Но у него не было, чем расплатиться, и он сказал девушке:
-- Девушка, известно ли тебе, что у меня нет денег, чтобы заплатить за твое кофе?
-- Кофе принадлежит моей хозяйке, сударь, -- отвечала девушка, -- а впрочем, сударь, вы, вероятно, шутите.
-- А где же находится твоя хозяйка, девушка?
-- Она еще спит, сударь, ее комната наверху.
-- Но в это время хозяйка гостиницы, высокая и худая женщина, спустилась по лестнице вниз.
-- Хозяйка, -- приветливо сказал шарлатан, -- известно ли вам, что у меня нет денег, чтобы заплатить вам за кофе, за ночлег и за корм моего осла?
-- Ты не уедешь отсюда, пока не заплатишь денег, -отвечала, хмурясь, хозяйка, -- или оставишь взамен денег своего осла.
-- Лучше останусь, -- сказал шарлатан. И остался.
Так он жил три дня и все думал, а на четвертый снова пришел к ней и сказал:
-- Хозяйка, я уплачу вам все деньги, но прежде вы должны подарить мне помет всех ослов, что останавливались за это время в гостинице.
-- Помет стоит денег, -- отвечала хозяйка, -- если я отдам тебе его, то к твоему счету придется прибавить несколько талеров.
-- Хорошо! -- вскричал шарлатан, -- но вы должны провести меня в стойло.
И его провели в стойло.
-- Ослы! -- бодро закричал он, -- ослы, помогите бедному страннику, помогите шарлатану Гансвурсту, у меня к вам нижайшая просьба.
Ослы подняли морды и очень дружно закричали в ответ.
-- Ослы! -- продолжал шарлатан. -- Видит бог, я всегда любил вас, я всегда заботился о вас, и мой осел не замедлит подтвердить вам это. Я назвал его философом Кунцем -- в честь философа Кунца, и вы видите, как он любит своего хозяина.
Философ Кунц фыркнул и в знак одобрения трижды поднял и опустил хвост.
-- Помогите, -- продолжал шарлатан, -- мне нечем заплатить за ночлег и за корм -- хозяйка повесит меня, если я не заплачу ей за ночлег и за корм, а я еще молод и хочу жить.
-- Испражняйтесь! -- вдруг закричал он с отчаянием в голосе, -- я уже вижу, что ваш вчерашний помет не оправдал моих ожиданий.
Но ослы стояли неподвижно. И только один, самый молодой и глупый, поднял хвост, собираясь исполнить просьбу.
-- Ну, ну, -- говорил шарлатан, -- ну, ну, понатужься, дорогой осел, помоги странствующему шарлатану.
И осел понатужился.
-- Не то, не то, -- закричал шарлатан, -- не то. Золотом, золотом, не то. Золотом, усеянным драгоценными камнями. И когда он не увидел золота, то сел на землю и горько заплакал.
Горожане, девушки и посетители гостиницы стояли за его спиной и переговаривались о том, что шут должно быть сошел с ума и может натворить многие беды в гостинице.
-- Сударь, -- сказала давешняя девушка, сжалившись над ним, -- сударь, пожалуйте в вашу комнату. Вы должно быть очень устали, сударь, от долгого путешествия.
Тогда он отправился в свою комнату и лег на постель.
И вновь прожил в этой гостинице три дня, и его перестали кормить, как других посетителей гостиницы.
Однажды вечером девушка пришла к нему и сказала:
-- Сударь, вам нечем заплатить, но если вы честный человек, то я одолжу вам деньги.
-- Девушка, -- отвечал шарлатан, -- когда-нибудь ты будешь жить в стеклянном дворце на берегу рая и ангелы будут прислуживать тебе золотыми пальцами.
Он крепко поцеловал ее в губы, а потом взял деньги и уплатил их хозяйке. На утро же вновь уселся на своего осла и отправился в дальнейший путь.
3.
Дорога убегала под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и бодро задирал морду в голубое небо.
-- Куда ты ведешь меня, пыльная дорога? -- говорил шарлатан -- на краях твоих уже нет кустарников и вдали не виднеется леса. Камни и пыль -- куда я еду?
-- В город Ульм, -- отвечали камни, а пыль молчала и только кружилась вихрем под острыми копытами осла.
-- Согласен, -- вскричал шарлатан, и к вечеру ворота Ульма раскрылись перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10