.. за то, что сии... христианом вред чинили". Когда же мятеж
закончился свержением князя Святополка, покровительствовавшего иноверцам, и
вместо него "прият Владимир престол со удовольствием всего народа", тогда
"просили его всенародно о управе на жидов, что... при Святополке имели
великую свободу и власть, через что многие купцы и ремесленники разорилися;
они же многих прельстили... Владимир же отвечал им: "..Для того немедленно
созову князей на совет".
И вскоре послал всех звать по Киеву. Когда же князи съехались на совет у
Выдобича, по долгом рассуждении установили закон таков: "Ныне из всея
Руския земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впусчать..."
(2).
На протяжении многих веков русская государственная власть строго следила
за выполнением этого решения. Ересь "жидовствующих", занесенная иудеями в
Новгород в конце XV века и серьезно осложнившая церковную и государственную
жизнь на целых тридцать лет, только усилила подозрительность. Российские
самодержцы хорошо запомнили преподанный им урок.
"Жидам ездити в Россию с торгами не пригоже, - говорил Иоанн Грозный, -
для того, что от них многия лиха делаются, что отравные зельи привозили в
Россию и христиан от христианства отводили" (3). То, что во время Смуты
начала XVII века за Лжедмитрия II выдавал себя ловкий авантюрист еврейского
происхождения, лишь подтвердило правильность опасений.
"Хочу видеть у себя, - говорил Петр I, - лучше народы магометанской и
языческой веры, нежели жидов: они - плуты и обманщики. Я искореняю зло, а
не распложаю его". Несмотря на это, иудеи все же проникали на территорию
империи, так что уже Екатерина I в своем указе "О высылке жидов из России",
вышедшем 26 апреля 1727 года, повелела "тех всех выслать вон из России за
рубеж немедленно, и впредь их ни под каким образом в Россию не впускать и
того предостерегать во всех местах накрепко" (4).
Государыня Елизавета Петровна высказалась по этому поводу еще
определеннее: "Жиды в нашей империи под разными видами жительство
продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо яко от таковых имени
Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайняго вреда ожидать
должно... Оных ни под каким видом в нашу империю ни для чего не впускать,
разве кто из них захочет быть в христианской вере... таковых крестя, жить
им позволить..." (5).
Последнее высказывание Государыни особенно примечательно, ибо
подтверждает отсутствие националистической подоплеки в действиях русской
власти: иудей, принимавший Православие (аще таковой находился), обладал
совершенно теми же правами, что и любой другой российский подданный. Более
того, когда в состав России в конце XVIII века в результате так называемых
"разделов Польши" вошли земли с проживающими на них иудеями, общим числом
около миллиона душ, русское правительство приняло все меры для обеспечения
их равноправия.
Указом Екатерины II от 1791 года они были уравнены в правах с купцами,
ремесленниками и мещанами тех городов и местечек, в которых проживали на
момент присоединения к Российской империи.
Повелением Александра 1 в 1802 году был даже образован специальный
"комитет о благоустройстве евреев". Но как только выяснилось, что его
деятельность клонится к тому, чтобы разработать перечень мер, направленных
на смягчение религиозно-бытовой обособленности иудейских общин, - кагалы
(органы местного самоуправления иудеев) заняли по отношению к комитету
резко отрицательную позицию. На всех иудеев был наложен ими специальный
"процентный сбор, необходимый для устранения намерения правительства
относительно евреев" (6). Проще говоря, путем специального тайного налога
были собраны огромные суммы для подкупа чиновников и приостановления
"неблагоприятного" развития событий, что и было сделано. О влиянии иудеев
говорит также тот факт, что по их "просьбам" (обильно, разумеется,
подкрепленным деньгами), в результате интриг от деятельности комитета был
устранен Г. Р. Державин, знаменитый русский поэт, занимавший тогда место
министра юстиции.
Быстро растущая финансовая и политическая мощь иудейской диаспоры в
Европе вызвала серьезную озабоченность христианских правительств. Она
особенно усилилась после того, как по всему континенту в 1848 году
прокатилась судорога революций, слишком похожих друг на друга, чтобы быть
случайными, слишком хорошо скоординированных, чтобы быть стихийными,
слишком ясно выказавших свой антихристианский характер, чтобы это могло
остаться незамеченным. Эта волна разбилась о подножие трона Императора
Всероссийского, но стало ясно, что разрушительный процесс, набиравший силу
со времен Великой французской революции, перешел в новое качество.
"Миром управляют совсем не те, кого считают правителями люди, не знающие,
что творится за кулисами", - предупреждал Бенджамин Дизраэли, граф
Биконсфилд, лидер консервативной партии Англии, премьер-министр
Великобритании в 1868 и 1874-1880 годах. "Существует политическая сила,
редко упоминаемая, - говорил он, - я имею в виду тайные общества.
Невозможно скрыть, а потому и бесполезно отрицать, что значительная часть
Европы покрыта сетью этих тайных обществ подобно тому, как поверхность
земного шара покрыта сейчас сетью железных дорог... Они... стремятся к
уничтожению всех церковных установлений", - констатировал Дизраэли,
возмущаясь, что "почтенные граждане Англии, столь бережливые и религиозные.
аплодируют маневрам тех, кто нападает на собственность и на Иисуса Христа,
видя в этом прогресс либерализма".
Будучи сам крещеным евреем, Дизраэли мог не бояться столь модных сегодня
обвинений в "антисемитизме", и поэтому еще в 1846 году предупреждал, что
готовящаяся "мощная революция развивается полностью под еврейским
руководством" (7).
Вскоре после смерти лорда Биконсфилда, последовавшей в 1881 году, его
худшие опасения получили новое документальное подтверждение.
Некто Джон Редклиф опубликовал в Англии "Обозрение политико-
исторических событий за последнее десятилетие", в которое он включил
попавшую к нему запись выступления иудейского раввина на одном из
тайных собраний (8).
"Христианская Церковь - один из опаснейших наших врагов - сказал раввин,
- и мы должны упорно трудиться, чтобы ослабить ее влияние. Мы должны
сколько возможно стараться привить к умам, преданным христианской религии,
идеи свободомыслия, скептицизма, раскола, вызывать религиозные
препирательства и споры в многочисленных ответвлениях и сектах
христианства. Будем действовать логически, начнем с унижения и умаления
качеств их священнослужителей; объявим им открытую войну, вызовем
подозрение к их набожности, благочестию и поведению хотя бы орудиями
осмеяния и издевательства.
1 2 3 4
закончился свержением князя Святополка, покровительствовавшего иноверцам, и
вместо него "прият Владимир престол со удовольствием всего народа", тогда
"просили его всенародно о управе на жидов, что... при Святополке имели
великую свободу и власть, через что многие купцы и ремесленники разорилися;
они же многих прельстили... Владимир же отвечал им: "..Для того немедленно
созову князей на совет".
И вскоре послал всех звать по Киеву. Когда же князи съехались на совет у
Выдобича, по долгом рассуждении установили закон таков: "Ныне из всея
Руския земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впусчать..."
(2).
На протяжении многих веков русская государственная власть строго следила
за выполнением этого решения. Ересь "жидовствующих", занесенная иудеями в
Новгород в конце XV века и серьезно осложнившая церковную и государственную
жизнь на целых тридцать лет, только усилила подозрительность. Российские
самодержцы хорошо запомнили преподанный им урок.
"Жидам ездити в Россию с торгами не пригоже, - говорил Иоанн Грозный, -
для того, что от них многия лиха делаются, что отравные зельи привозили в
Россию и христиан от христианства отводили" (3). То, что во время Смуты
начала XVII века за Лжедмитрия II выдавал себя ловкий авантюрист еврейского
происхождения, лишь подтвердило правильность опасений.
"Хочу видеть у себя, - говорил Петр I, - лучше народы магометанской и
языческой веры, нежели жидов: они - плуты и обманщики. Я искореняю зло, а
не распложаю его". Несмотря на это, иудеи все же проникали на территорию
империи, так что уже Екатерина I в своем указе "О высылке жидов из России",
вышедшем 26 апреля 1727 года, повелела "тех всех выслать вон из России за
рубеж немедленно, и впредь их ни под каким образом в Россию не впускать и
того предостерегать во всех местах накрепко" (4).
Государыня Елизавета Петровна высказалась по этому поводу еще
определеннее: "Жиды в нашей империи под разными видами жительство
продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо яко от таковых имени
Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайняго вреда ожидать
должно... Оных ни под каким видом в нашу империю ни для чего не впускать,
разве кто из них захочет быть в христианской вере... таковых крестя, жить
им позволить..." (5).
Последнее высказывание Государыни особенно примечательно, ибо
подтверждает отсутствие националистической подоплеки в действиях русской
власти: иудей, принимавший Православие (аще таковой находился), обладал
совершенно теми же правами, что и любой другой российский подданный. Более
того, когда в состав России в конце XVIII века в результате так называемых
"разделов Польши" вошли земли с проживающими на них иудеями, общим числом
около миллиона душ, русское правительство приняло все меры для обеспечения
их равноправия.
Указом Екатерины II от 1791 года они были уравнены в правах с купцами,
ремесленниками и мещанами тех городов и местечек, в которых проживали на
момент присоединения к Российской империи.
Повелением Александра 1 в 1802 году был даже образован специальный
"комитет о благоустройстве евреев". Но как только выяснилось, что его
деятельность клонится к тому, чтобы разработать перечень мер, направленных
на смягчение религиозно-бытовой обособленности иудейских общин, - кагалы
(органы местного самоуправления иудеев) заняли по отношению к комитету
резко отрицательную позицию. На всех иудеев был наложен ими специальный
"процентный сбор, необходимый для устранения намерения правительства
относительно евреев" (6). Проще говоря, путем специального тайного налога
были собраны огромные суммы для подкупа чиновников и приостановления
"неблагоприятного" развития событий, что и было сделано. О влиянии иудеев
говорит также тот факт, что по их "просьбам" (обильно, разумеется,
подкрепленным деньгами), в результате интриг от деятельности комитета был
устранен Г. Р. Державин, знаменитый русский поэт, занимавший тогда место
министра юстиции.
Быстро растущая финансовая и политическая мощь иудейской диаспоры в
Европе вызвала серьезную озабоченность христианских правительств. Она
особенно усилилась после того, как по всему континенту в 1848 году
прокатилась судорога революций, слишком похожих друг на друга, чтобы быть
случайными, слишком хорошо скоординированных, чтобы быть стихийными,
слишком ясно выказавших свой антихристианский характер, чтобы это могло
остаться незамеченным. Эта волна разбилась о подножие трона Императора
Всероссийского, но стало ясно, что разрушительный процесс, набиравший силу
со времен Великой французской революции, перешел в новое качество.
"Миром управляют совсем не те, кого считают правителями люди, не знающие,
что творится за кулисами", - предупреждал Бенджамин Дизраэли, граф
Биконсфилд, лидер консервативной партии Англии, премьер-министр
Великобритании в 1868 и 1874-1880 годах. "Существует политическая сила,
редко упоминаемая, - говорил он, - я имею в виду тайные общества.
Невозможно скрыть, а потому и бесполезно отрицать, что значительная часть
Европы покрыта сетью этих тайных обществ подобно тому, как поверхность
земного шара покрыта сейчас сетью железных дорог... Они... стремятся к
уничтожению всех церковных установлений", - констатировал Дизраэли,
возмущаясь, что "почтенные граждане Англии, столь бережливые и религиозные.
аплодируют маневрам тех, кто нападает на собственность и на Иисуса Христа,
видя в этом прогресс либерализма".
Будучи сам крещеным евреем, Дизраэли мог не бояться столь модных сегодня
обвинений в "антисемитизме", и поэтому еще в 1846 году предупреждал, что
готовящаяся "мощная революция развивается полностью под еврейским
руководством" (7).
Вскоре после смерти лорда Биконсфилда, последовавшей в 1881 году, его
худшие опасения получили новое документальное подтверждение.
Некто Джон Редклиф опубликовал в Англии "Обозрение политико-
исторических событий за последнее десятилетие", в которое он включил
попавшую к нему запись выступления иудейского раввина на одном из
тайных собраний (8).
"Христианская Церковь - один из опаснейших наших врагов - сказал раввин,
- и мы должны упорно трудиться, чтобы ослабить ее влияние. Мы должны
сколько возможно стараться привить к умам, преданным христианской религии,
идеи свободомыслия, скептицизма, раскола, вызывать религиозные
препирательства и споры в многочисленных ответвлениях и сектах
христианства. Будем действовать логически, начнем с унижения и умаления
качеств их священнослужителей; объявим им открытую войну, вызовем
подозрение к их набожности, благочестию и поведению хотя бы орудиями
осмеяния и издевательства.
1 2 3 4