С минуту он молчал.
— Послушай, Робишо, — сказал он наконец. — Хоть у тебя и кочан капусты на плечах, парень ты неплохой. В данном случае это означает, что мы не хотим, чтобы с тобой еще что-нибудь случилось. Брось ты это дело. Мы сами со всем разберемся. Вот, к примеру, скажи мне, на кой тебе вчера понадобилось встречаться с Буббой Роком. Не самая лучшая была...
— Откуда ты знаешь, что я там был?
— Э-э, парень, у нас свои источники информации. Есть некие люди, которые записывают номера машин. Их не запугаешь, даже если попытаешься, — они просто-напросто зафиксируют место и время — и ты попался. Так что забудь про Эдди Китса и ложись спать.
— У него есть семья?
— Нет, только случайные связи.
— Спасибо, Майнос. Извини, что разбудил.
— Ничего, ничего. Кстати, как тебе жена нашего Буббы?
— Целеустремленная барышня.
— Во романтик-то, блин. Она бисексуалка, приятель, и вдобавок отсидела три года в тюрьме за избиение своей подружки-лесбиянки. И где этот Бубба таких находит?
После этого я позвонил старому приятелю-бармену из Лафайета. Сам того не зная, Майнос сказал мне больше, чем собирался. Мой друг сообщил, что Эдди Китсу принадлежат два заведения — одно в здании отеля в Новом Орлеане, а второе — на обочине дороги близ моста Бро на окраине Лафайета. Если то, что сказал про него Майнос, — правда и если Эдди был сейчас в одном из своих баров, то я знал, в каком именно.
Когда я учился в колледже, на шоссе близ моста Бро располагалось множество питейных заведений самого низкого пошиба, склады нефтяных компаний, ипподром, игорные дома и бордель с чернокожими девочками. В субботу вечером здесь собирался весь лафайетский сброд, возле столкнувшихся автомобилей на шоссе валялись осколки разбитого стекла и мелькали огни карет скорой помощи, из открытых настежь дверей кабаков доносился оглушительный грохот дискотек и потасовок. За один вечер можно было напиться, накуриться, подраться и снять девочку, не потратив и пяти долларов.
Я припарковался на другой стороне улицы и посмотрел в сторону бара Китса. Вывеска гласила «Джунгли», само здание бара соответствовало названию: длинная, приземистая, сложенная из шлакоблоков постройка, выкрашенная в бордовый цвет и разрисованная кокосовыми пальмами. Они освещались висящими на деревьях прожекторами. Уголком глаза я заметил на стоянке близ бара два неосвещенных трейлера; видимо, там-то шлюхи Китса и занимались своим древним ремеслом. Проторчав па улице с полчаса, я так и не дождался появления белого «корвета».
Никакого плана у меня не было, и я уж было пожалел, что не послушал совета Майноса. Но сердце мое билось все сильнее, тело горело, а дыхание участилось. Ровно в полвторого я сунул пистолет в карман брюк, одернул гавайку и двинулся к бару.
Входная дверь была выкрашена в ярко-красный цвет — такого цвета бывает лак для ногтей; ее приоткрыли, чтобы выпустить на улицу клубы сигаретного дыма. Освещены были только барная стойка да бильярд в боковой комнате. На огороженной сцене в глубине зала под музыку оркестрика, ухмыляясь, раздевалась рыжеволосая девица; тело ее было сильно напудрено, чтобы скрыть веснушки. Посетителями были в основном работяги с нефтепромыслов и со строительства газопровода. В глубине зала маячили вышибалы в белых воротничках. На официантках были коротенькие черные блузки, открывающие ребра, черные туфли на высоких каблуках и донельзя облегающие розовые шортики.
За барной стойкой сидели и беседовали с посетителями несколько проституток; когда я входил, они окинули меня быстрым оценивающим взглядом. Над стойкой висела клетка, где на игрушечной трапеции апатично восседала маленькая обезьянка; пол клетки был усыпан ореховыми скорлупками и ее испражнениями.
Тут я понял, что мне придется заказать выпивку, ведь, если я попрошу принести «Севен-ап», могут возникнуть подозрения. Я не буду это пить. Я не буду это пить. Хорошенькая официантка принесла мне бутылку пива «Джэкс» за три доллара. Наливая пиво в стакан, она улыбнулась.
— Чтобы остаться на шоу, надо заказать как минимум две порции, — сообщила она. — Как закончите эту, принесу вам вторую.
— Туут не появлялся? — спросил я ее.
— Кто-кто?
— Приятель Эдди, чернокожий.
— Я тут недавно работаю. Скорее всего, я его не знаю. — И она ушла.
Через некоторое время трое посетителей вышли на улицу, и сидевшая за стойкой проститутка осталась одна. Она допила свой бокал, взяла из пепельницы недокуренную сигарету и направилась в мою сторону. На ней были белые шорты и темно-синяя блузка, а черные волосы убраны под голубую бандану. Она была круглолицей и слегка полноватой, и, когда присела рядом со мной, в ноздри мне ударил запах ее духов, лака для волос и сигарет. Ее глаза светились пьяным блеском, а губы еле сдерживали улыбку.
Перед ней выросла официантка, и она заказала коктейль с шампанским. У нее был северный выговор. Она зажгла сигарету и принялась пускать колечки дыма с такой сосредоточенностью, словно пыталась создать из них причудливую картину.
— Ты не видела Туута?
— Ты имеешь в виду того черномазого? — В ее глазах играла лукавая улыбка.
— Ну да.
— А зачем он тебе?
— Просто давно не видел ни его, ни Эдди.
— Интересуешься девочками?
— Бывает.
— Иногда хочется, правда?
— Иногда.
— А когда хочется, но никого нет, тебе становится плохо. Очень. — Она положила ладонь мне на бедро и провела пальцами по моему колену.
— Когда появится Эдди?
— Ты что-то очень любопытен, милый. Смотри, я уже начинаю плохо думать о тебе.
— Я просто спросил.
Она надула губы, коснулась ладонью моего лица, рука ее скользнула по моей груди.
— Не заставляй меня думать, что ты пришел сюда не за девочкой, а с какой-то дурной целью.
Ладонь ее тем временем опускалась все ниже и ниже, как вдруг пальцы ее нащупали рукоятку пистолета. Она испуганно посмотрела мне в глаза, потом вскочила с места, порываясь уйти, но я остановил ее, схватив за руку.
— Ты — легавый! — взвизгнула она.
— Неважно, кто я. Во всяком случае, для тебя. Тебе ничего не грозит. Понимаешь?
Она мгновенно протрезвела, в глазах ее отразились испуг и злоба.
— Где Эдди? — спросил я.
— Он ходит посмотреть на собачьи бои недалеко отсюда, потом возвращается, чтобы подсчитать выручку. Попадись ему на глаза, если хочешь неприятностей.
— Но тебя-то это не касается, ведь так? У тебя машина есть?
— Что-о?
— Машина, говорю, есть у тебя?
— Д-да, а что...
— Сейчас я отпущу тебя, и ты выйдешь на улицу, якобы подышать воздухом, пройдешь к стоянке, сядешь в машину и уедешь. По пути где-нибудь перекусишь. И только попробуй сюда позвонить.
— Ублюдок!
— Выбор за тобой, детка. У меня есть подозрение, что скоро сюда нагрянет куча фараонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71