– Мать не убивают, до этого не доходит. Я же тебе говорю – такой атаки никто не выдерживает.
Выходят и сдаются. Слишком дорогая цена за собственную свободу – смерть стольких людей.
– А если этот беглец трус? Тогда что?
– Трусы выходят еще раньше. – Фатиха скривила губы. – А вообще-то такие не убегают. Они терпят и делают все, что им прикажут. На то они и трусы.
– Ариф, значит, смелый человек?
– Он дурак.
Они в молчании спустились в метро, так же молча доехали до центра. Там Фатиха стала вертеть головой, решать, где пересаживаться. Лена тронула ее за локоть.
– Куда мы едем?
– Не в магазин же.
– А куда?
– Постой, дай сообразить… Нам нужна «Бабушкинская». Как туда попасть?
– Надо сделать пересадку на «Тургеневскую». А зачем мы туда едем?
Фатиха ответила ей только тогда, когда они сидели в вагоне, тесно прижатые друг к другу локтями соседей. Она прошептала на ухо Лене:
– Там, кажется, прячут эту девочку. Понимаешь? Я догадываюсь у кого, только это не точно… Надо сейчас посмотреть. Ты ее узнаешь? Девочка будет следующей. Потом ты. Тихо, прошу тебя. Лучше не пугайся, а спокойно соображай Больше будет пользы. Потом я. Потом твой сын, наверное. Потому что братьев трогать не захотят – они головорезы… Глупо их убивать ради Арифа. Да он и не доведет до этого, выйдет раньше.
– А когда они…
– Ты о девочке? На днях.
– Мерзавец… – чуть слышно простонала Лена – Мерзавец…
– Ты про кого?
– Про него, про мужа моего, чтоб он сдох… – яростно шипела Лена. – Что же он смотрит, как убивают невинных людей! Я бы давно вышла!
– Я думаю, что, когда дойдет до тебя, он выйдет. Молись, чтобы вышел.
– Ему на всех наплевать.
– Нет, зря ты так думаешь. Тебя и Самира он любит.
– Себя он любит! Как он мог допустить, чтобы убили Инну! А еще за деньгами к ней приходил!
– Когда? – встревожилась Фатиха.
Когда она узнала, что в мае Ариф явился за помощью к бывшей любовнице, то покачала головой.
– Как некрасиво..
– Что – некрасиво? Что денег занял?
– Что у женщины взял… Нет, он сильно изменился. Где его гордость? Почему не хочет вернуться? До такого дойти…
– Вот я и говорю – не слишком рассчитывай на его порядочность! – горько усмехнулась Лена. – Он всех нас продаст своим дорогим друзьям, чтобы его только оставили в покое!
– Нет, он появится! – убежденно твердила Фатиха. – Обязательно!
Но по этому вопросу они в мнениях не сошлись. Да и Лена больше волновалась по другому поводу – удастся ли спасти девочку? Лена пыталась понять, как это можно сделать? Украсть? Фатиха меланхолично ответила, что она просто может вывести девочку погулять. Ей доверяют. Но… Куда ее деть? И что потом делать? Спрячешь ее – сама подставишься. Лена предложила бежать всем вместе. Она бы взяла детей, и Фатиха бы с ними… Та отрезала, что бежать некуда. И Самира матери не отдадут. Если Лена уже заметила, он все время с мужчинами.
– Да, этот Исса…
– Исса неплохой, – возразила Фатиха. – И никто даже не принуждал ребенка сидеть с ним, он сам так хочет. Понимаешь? Попробуй оторви его… А без него ты не убежишь. И с ним не убежишь. Куда спрячешься? И до тебя были люди, которые думали, как им спастись… Но никто не спасался. Никто. Помню… – Она почти прижала губы к уху Лены и говорила, заглушая шум метро. – В одной семье сбежал младший сын. Он был женат и двух детей имел. Не потому сбежал, что не хотел убивать, нет, он уже убил, все было в порядке. Но он боялся связываться с перевозкой наркотиков. Боялся, что поймают, тогда – смертная казнь, без суда. Он должен был провезти наркотики в Эмираты. Там очень жесткие законы. И вот сбежал. Его искали, не нашли. Убили его младшую дочку. Потом старшую, у него были две девочки. Дошло до жены. Та сама помогала искать его. Когда убили детей, она будто с ума сошла, возненавидела его. Таких все ненавидят. Иначе не бывает. Потому сбегают редко. Любят говорить, что наши мужчины не знают, что такое страх. Да они всю жизнь боятся за своих родных, потому идут на все как будто без страха.
Лена дрожала. Тихонько спросила:
– Чем кончилось?
– Всю семью перебили, а он так и не объявился, – презрительно ответила та. – Потом знаешь что выяснилось? Его прятала мать, его мать. Это она боялась за сына. И погибла, не хотела, чтобы он был убит. Думала, что спасет его. И тут он не выдержал, вышел. И зачем было прятаться? Зачем? Он потерял всех, кого любил, его все презирали, плевали ему в лицо. И ни от чего он не спасся. Повез груз и сразу напоролся. Его казнили. Ты думаешь, никто из них не хотел жить? Думаешь, они не делали все, чтобы уцелеть? Они пытались прятать детей, пытались как-то избежать смерти… Но убили всех, кого надо было. Потому я и говорю тебе – молись, чтобы Ариф поскорее опомнился и сдался! Иначе никто не спасется! Ни девочка, ни ты, ни твой сын, ни я сама… Хотя что мне терять? – Фатиха тихонько усмехнулась. – Мне бы только узнать, кто убил Сафара. А больше незачем жить. Я пустая, старая, некрасивая, никому на свете не нужна.
– Зачем же мы туда едем?.. – Лена вся заледенела от ее рассказа, ее голые руки покрылись испариной. – Зачем ехать, если спасти нельзя?
Фатиха не ответила. Ее упрямое худое лицо, горящие черные глаза, сухие губы – все выражало какой-то скрытый фанатизм, тайную мысль, о которой Лена не решалась расспрашивать. Единственное, что она могла сейчас сделать, – покориться чужой воле, и она покорилась.
На «Бабушкинской» они вышли, Фатиха неуверенно осмотрелась по сторонам.
– А почему ты решила, что Оксана здесь?
– Была одна мысль… – Ничего не объясняя, Фатиха куда-то зашагала. Несмотря на маленький рост, походка у нее была размашистая, шаги широкие, быстрые, и Лена, которая была выше ее головы на две, едва поспевала следом.
– Ты не видела Зияда, с которым я приехала в тот первый вечер? Не видела? – на ходу спросила Фатиха.
– Он уехал ночью, а я не выходила из комнаты.
– И он тебя не видел. Это хорошо.
– Почему?
– Мы идем туда, где он живет.
– Как? К нему домой? – Лена испуганно замедлила шаги. – Это опасно?
– Все, что мы делаем, опасно. Я уже подписала себе приговор, потому что все рассказываю тебе… Хватило бы и двух фраз, а я столько наболтала… Но это уже не важно.
– Оксана у него?
– Понимаешь, – торопливо объясняла Фатиха, сворачивая в какой-то двор, – у Зияда есть жена. Законная жена, я имею в виду. В Москве многие сожительствуют с русскими, но эта самая законная. И ребенок у них есть. А сколько лет Оксане?
– Полтора года.
– Вот. Не будут же за ней следить мужчины? Они не умеют обращаться с такими маленькими. Нужна женщина из своих. В Москве она одна такая. Я думаю, что твою Оксану доверили ей.
– Что же нам делать?
– Сперва надо выяснить, у них она или нет.
– Мы туда пойдем?
– Постой… – Фатиха внимательно осматривала дома во дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95