Просто Чарли не хочет, чтобы ее муж ехал туда один, без нее.
Винс открыл дверь кухни и держал ее, ожидая, когда Чарли зайдет в дом.
– Хорошо, – согласился он с предложением супруги. – Мне кажется, это отличный план.
– Я хочу принять ванну, – сказала Чарли, поднимаясь по лестнице.
– Шарлотта! – остановил он ее. – Ты видела меня по-настоящему сердитым больше десяти раз.
Она на секунду задумалась.
– Нет. Не получается.
– Помнишь, когда Салли, что жила наверху, приволокла к себе в квартиру того здоровенного парня? Он еще бумажник потерял…
– Это и был самый первый случай, – подтвердила Чарли. – Но даже в ту ночь, как мне кажется, ты был не столько зол, сколько огорчен. Ну хорошо, я согласна, этот эпизод, конечно, считается.
– А когда Тони исполнилось пятнадцать лет и он вернулся домой вдрызг пьяный, его еще стошнило в гостиной прямо на наш новехонький ковер?
– Да-да, припоминаю. Ладно, пусть будет два. Три – это случай с Лекси. Автомобильная авария, помнишь? Медсестра никак не хотела тебя пускать в реанимационную палату, – спохватилась Шарлотта, включившись в игру. – Ты вел себя эффектно. Я бы даже сказала, сумел произвести на персонал больницы неизгладимое впечатление.
– А когда Венди подожгла веранду?
– Это номер четыре. – Шарлотта не могла сдержать улыбку. – Правда, лично я до сих пор уверена в том, что хотя ты и орал как ненормальный, но втайне гордился тем, как она сумела все это сотворить.
Винс усмехнулся:
– Для меня так и осталось тайной, как она умудрилась устроить пожар, когда в зажигалке не было бензина?!
– Еще ты взбесился в школе, когда узнал, что уволили дирижера духового оркестра, – напомнила Шарлотта. – Это уже пять.
– Я злился, когда ты сообщила, что не можешь выйти за меня замуж, – подсказал Винс.
– Нет, это совсем не то. Ты тогда жутко обиделся, не более того.
– И злился, – настаивал Винс. – Просто я не хотел все это афишировать.
– Нет, это все равно не считается, потому что внешне ты оставался спокойным.
– Ничего подобного, я весь кипел.
– Значит, надо было орать об этом во все горло, – возразила она. – Но если даже я тебе уступлю и посчитаю этот случай, получается только шесть.
– Должны быть еще эпизоды.
Она удивленно посмотрела на него, словно хотела спросить: «Неужели? Ты уверен?» – но вместо этого сказала:
– Назови их.
– Ну…
– Вот видишь? Ничего у тебя не получается.
– Сейчас получится. – Во время войны ему часто случалось выходить из себя. И уж, конечно, он не раз сердился в течение тех первых нескольких недель, когда ему пришлось жить в доме у Шарлотты. – Вот, вспомнил. Я ужасно разозлился, когда ты вернулась домой после работы и рассказала мне о том, что сенатор Говард уезжает на Гавайи, а тебе велено перенести все его запланированные встречи на более поздний срок.
Чарли и другим секретарям действительно было дано распоряжение сообщить всем, кто стоял в списках встреч с сенатором, что беседа с сенатором переносится. Значит, рядовой ДаКоста напрасно ждал своей очереди и теперь его просто безжалостно вычеркнут из этого бесценного списка.
– Нет, – помотала головой Чарли, вспоминая теперь тот день. – Ты не был зол. Ты только помрачнел, вот и все.
– Если мне не изменяет память, в тот день я ужасно кричал, – закинул удочку Винс.
– Это я орала как резаная, – кивнула Шарлотта. – Припомни: это я бесилась и кричала от возмущения.
И он вспомнил.
Она действительно негодовала и бушевала в той самой спальне, которую так благородно отдала ему на все время его выздоровления.
– Значит, всего получилось шесть раз, – победно произнесла Шарлотта, поднимаясь по лестнице. – Итого в среднем по одному разу за десятилетие, Винс. Хорошо, что я не страдаю галлюцинациями, иначе могла бы принять тебя за одного из космических пришельцев, которые почему-то постоянно мерещатся нашему Донни.
Винс засмеялся. Он был вынужден признать свое поражение. Конечно, в жизни он сердился и выходил из себя гораздо чаще, но если Чарли предпочла не помнить остальные случаи – что ж, тем лучше для них обоих.
Он вернулся на кухню и достал из холодильника баночку пива. Правда состояла в том, что в его жизни очень редко происходило нечто такое, что могло вызвать у него гнев и ярость. И еще можно было сказать, что, очевидно, весь свой запас злости он успел израсходовать во время войны. Трудно сердиться из-за детских проказ, если учесть, какой адский кошмар пришлось пережить Винсу на Тараве в течение трех долгих дней. Да и вообще все то, что он видел на войне, не шло ни в какое сравнение с озорством его детей и внуков.
Шарлотта не считала, что он по-настоящему разозлился в тот далекий день, когда она вернулась домой и сообщила ему неприятные новости. Оказывается, сенатор Говард отменил его встречу, которую Винс ждал несколько недель, пока выздоравливал и набирался сил.
Ну, может быть, она в чем-то была права. Он действительно не сердился и не бушевал. Вид у него в тот день был скорее страдальческий. Он испытывал муки и жгучую боль, но, наверное, все же не гнев и не ярость.
– Нам велено заново перепланировать все его встречи начиная с марта, – добавила тогда Шарлотта, и Винсенту захотелось разрыдаться от отчаяния.
– У меня нет времени, – коротко доложил он. – Через неделю я должен быть в Калифорнии.
– Что?! – От неожиданности она как стояла, так и села на стул возле двери. – Я и понятия не имела, что вам придется так скоро уехать.
– А ведь мне нужно всего несколько минут его времени! – горевал Винс. – Неужели я прошу так много?
Он собирался написать сенатору письмо. Это нужно было сделать давным-давно. Но и тут у Винса возникли сомнения: кто же станет серьезно воспринимать послание полуграмотного солдата?
– Но вы только начали набираться сил, – заметила Шарлотта. – Вам нужно еще много времени, чтобы окончательно выздороветь и быть готовым воевать.
– Шарлотта, как вы считаете, если я напишу письмо сенатору, он прочитает его?
Она часто заморгала, словно не совсем понимая, к чему он клонит:
– Возможно, у него не будет времени ознакомиться с вашим посланием лично, но кто-нибудь из помощников или секретарей обязательно его прочтет. И если там будет содержаться что-то важное, письмо обязательно направят непосредственно сенатору. Да, это вполне вероятно. – Она подалась вперед. – Винсент, разве вы не понимаете, что вы еще больны и слабы? Ну какой смысл так рано отправляться на войну? Рано!
– Нет, не рано, – упрямо произнес он. Винс чувствовал, что с каждым днем становится все крепче. – Если я задержусь у вас, то дело кончится тем, что я растолстею от вашей вкусной еды и просто не влезу в свою форму.
Но Шарлотта даже не улыбнулась, не оценив его жалкую попытку отшутиться. Она сидела на стуле и смотрела на Винса так, словно видела его впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84