– Он передавал мне что-нибудь на словах?
– Только пожелал вам удачи. "Пускай он окажется более удачливым, чем я." Вот как он сказал.
– Что ж, я ему благодарен. За все.
Мы помолчали из вежливости перед покойником.
– Завтра все войско снимается с лагеря, так что постарайтесь к тому времени твердо стоять на ногах. Здесь и без вас хватает тяжело раненых… Эх, как жаль, что мы проиграли сражение! А ведь могли, могли же! Если бы он дал мне пушки… Эх-х…
– Десять пушек не изменили бы исход сражения, – сказал я, сам толком не понимая, почему упомянул именно десять, а не пять или дюжину.
– Это он вам так говорил, да? И почему он меня никогда не слушал! Ха, надо было ему умереть, чтобы назвать меня достойным продолжателем дела наших предков… – за этим последовал загадочный рык. – Так что постараемся, чтобы наше продолжение вышло достойным самих Индаймера и Хейвена!
– Что ж, – сказал я, – у нас есть для этого целая вечность.
Теперь удивление отразилось на лице генерала:
– Странный вы какой-то, полковник Камбран.
– Не более странный, чем покойный главнокомандующий, – я усмехнулся.
– Это верно, более странного человека трудно найти, ха! Ну, поправляйтесь! И добро пожаловать ко мне в часть.
Генерал ушел, и я остался наедине со своими мыслями. Что же хотел сказать Энгер Эйгрен, подарив мне на прощание эту цепочку? Замкнутую цепь, не имеющую ни начала, ни конца?
Но стоит ли мучительно напрягать ум, пытаясь разгадать загадки бытия, человеку, имеющему в запасе гораздо больше, чем несколько десятков лет? Жизнь прекрасна, какой бы она ни была, пусть даже я лежу раненый на койке в госпитале, а армия, в которой я служу, безнадежно проигрывает и отступает. Передо мной открываются неограниченные перспективы, и мне не надо торопиться, беспокоясь о том, что я могу куда-то не успеть. А значит, я могу наслаждаться каждым мгновением каждой подаренной мне жизни.
Потому что впереди у меня – вечность!
13-14.09.99

1 2 3 4 5