Он приглашал их на аудиенцию завтра утром. И это было хорошо.
— Передайте вашему господину, — начала Аня, — что мы многократно кланяемся и с удовольствием принимаем его приглашение. А также просим достопочтенного князя не беспокоиться и не присылать за нами паланкин, мы доберёмся самостоятельно. Но, вне всяких сомнений, мы чрезвычайно признательны и благодарны за такое внимание к нашим персонам.
Китаец откланялся и вышел.
— Вот видите, сработало! — чуть не закричала Аня на всё подворье. — Сам князь Гун примет нас завтра.
— Завтра, так завтра, — равнодушно откликнулся Ваня. — С чего такой восторг? И вообще, ты знаешь, мне вся эта затея с указом не нравится. Чует моё сердце, попадём мы, как кур в ощип.
— Не нагнетай, — строго сказал Саша. — Мы всё уже обсудили. Правильно? И что решили? Лучше отдать указ тому, кому он должен принадлежать.
— Да ладно, — пожал плечами Ваня, — решили, значит решили. — Потом, помолчав, добавил: — Анют, а ты случайно не вспомнила, что за события произошли с тобой в прошлой жизни, после того, как императора Гуансюя посадили под домашний арест?
— Нет, — как отрезала Аня.
— Странно, — произнёс Ваня всё тем же деланно равнодушным тоном. — Просто никак не возьму в толк эту историю с указом. Ну, смотри: мы всегда попадаем в свою прошлую жизнь в переломный для предшественника момент. В средневековой Францию моему двойнику угрожала смерть в замке, осаждённым крестоносцами, и его сожгли бы на костре вместе с другими катарами, если б мы не сделали того, что должны были сделать. А мы ещё и бесценные реликвии спасли — было, за что рисковать жизнью. В Древнем Египте — спасали вдову Тутанхамона от верной смерти, да и Сашин предшественник в той заварухе отделался лёгким испугом — судьба его резко изменилась к лучшему. Короче, опять всё получилось, как надо. И наш друг Серёжа Борисов, сам написал в дневнике, что попал в свою прошлую жизнь, когда его двойника убил инквизитор…
— К чему ты клонишь? — перебила Аня, потому что ей надоело всё это слушать.
— К тому, что указ Сяньфэна и твоя прошлая жизнь очень крепко связаны. Ты просто обязана вспомнить, почему мы попали именно сюда и в момент убийства евнуха. Пока ты ничего не рассказала нам об этой связи. Только упорно настаиваешь, чтобы мы отдали указ кому-нибудь из противников Цыси. Твой-то интерес в чём? Никак не пойму. Ты безумно любила этого слабовольного Гуансюя? Хочешь, чтобы его не посадили под домашний арест когда он повзрослеет и станет владыкой Поднебесной?
Ваня сделал паузу, но Анюта упрямо молчала, опустив глаза.
— Хорошо, я уже понял, — не унимался Ваня, — ты хочешь, чтобы Цыси умерла прямо сейчас. Тогда, возможно, сама станешь императрицей. В этом, что ли, дело? Ты хочешь власти? — в душе у Вани накопилось много всякого, но он специально говорил коротко, самую суть, и очень старался не обидеть Анюту. Очевидно, старался зря.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Мы отдаём указ князю Гуну только потому, что все вместе так решили.
— Вместе? — саркастически улыбнулся Ваня. — Если учесть, что сперва ты требовала отдать указ в Государственный совет, наше «совместное» решение — просто вынужденный компромисс, единственно разумная уступка твоему фанатизму. Спасибо Сергею, который предложил передать указ князю. Я помню, какое у тебя было при этом недовольное лицо. Скажи, наконец, почему ты хочешь смерти Цыси? Неужели из корысти?
— Это что, допрос? — Аня покраснела, и губы её дрожали.
— Да! — с вызовом произнёс Ваня. — Мы прибыли из двадцать первого века и должны быть против смертной казни в любой форме. Я уж не говорю о том, что смерть Цыси, о которой ты мечтаешь, перевернёт всю историю вверх дном…
— Откуда ты знаешь? — почти истерично выкрикнула Аня. — И какое твоё дело, хочу я смерти Цыси или нет?!
— Вот те на! — опешил Ваня. — Сама-то поняла, что сказала? По поводу изменений в истории я сейчас спорить не буду. Мы в школе Китай изучали плохо. Я об этой Цыси сегодня узнал. Так что тебе видней, что там, в будущем должно получиться. Просто обидно очень и непонятно, когда ты скрываешь от своих друзей самое важное.
— Ничего я не скрываю! — Аня чуть не плакала. — Всё, что надо, я рассказала. Теперь мы отдадим указ князю Гуну — и делу конец.
— Да? — ехидно переспросил Ваня. — А я, например, боюсь, что при встрече с князем ты наговоришь ему каких-нибудь пакостей, и он обнародует указ, то есть казнит Цыси. А мы и знать не будем — языками, понимаешь, не владеем… Может, ты и в письме написала совсем не то, что прочла вслух? Например, что мы отдадим указ только при условии, что его обнародуют или…
— Ну, знаешь!.. — Аня чуть не кинулась на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл. Хватит ерунду говорить! Хватит давить на меня!! И запомните, вы, все!!! Никаких корыстных целей я не преследую!.. Честное слово!! — она, наконец, не выдержала и расплакалась.
Тут Ваня понял, что перегнул палку. Искренность, с которой были сказаны последние слова, не вызывала сомнений.
— Всё! — сказал Саша. — Хватит об этом. Фактически дело уже сделано. Вспять его не повернёшь. А в остальном разберёмся позже. Не плачь, Анюта, — прибавил он довольно сухо, потому что тоже не очень понимал, что с ней происходит.
Аня быстро встала и ушла в свою комнату. Они остались вдвоём.
— И всё-таки, — Ваню прямо распирало, — какое отношение имеет указ к её бывшей судьбе? Ты не боишься, что, действуя вслепую, мы наломаем тут дров? Лично я сильно не уверен, что сейчас мы поступаем правильно, идя на поводу у Аньки, жаждущей смерти Цыси. В этом случае, если рассуждать логически, история точно изменится.
— Знаешь Вань, если рассуждать логически, история должна меняться от любого, даже самого микроскопического вторжения в прошлое. Ты ведь тоже технарь, ты должен понимать, о чём я. Однако мы уже третий раз летим в разные эпохи, а в нашем времени все по-прежнему. Не говоря уж о том, что Секретная Лаборатория гоняет туда людей ротами, если не батальонами. Значит, всё намного сложнее. Я думаю, разобраться в физических основах путешествий во времени нам ещё предстоит…
— Если честно, — сказал Ваня, — за всю вселенную и нашу с тобой реальность я тоже, знаешь, как-то спокоен. На подсознательном уровне чувствую: тут всё в порядке будет. Меня сейчас совсем другое волнует: что с Анютой случилось? Всё-таки она обманывает нас.
— Сам не пойму, — растерянно откликнулся Саша.
— Может, этот указ вообще не стоило трогать!.. Наверняка он имеет прямое отношение к её прошлой судьбе.
— Да, — согласился Саша. — Аня ведёт себя странно, чего-то не договаривает. Но силой мы у неё ничего не выпытаем.
— Эх, женщины, женщины, — вздохнул Ваня с видом прожжённого ловеласа. — С ними всегда так. Никакой логики — всё на эмоциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Передайте вашему господину, — начала Аня, — что мы многократно кланяемся и с удовольствием принимаем его приглашение. А также просим достопочтенного князя не беспокоиться и не присылать за нами паланкин, мы доберёмся самостоятельно. Но, вне всяких сомнений, мы чрезвычайно признательны и благодарны за такое внимание к нашим персонам.
Китаец откланялся и вышел.
— Вот видите, сработало! — чуть не закричала Аня на всё подворье. — Сам князь Гун примет нас завтра.
— Завтра, так завтра, — равнодушно откликнулся Ваня. — С чего такой восторг? И вообще, ты знаешь, мне вся эта затея с указом не нравится. Чует моё сердце, попадём мы, как кур в ощип.
— Не нагнетай, — строго сказал Саша. — Мы всё уже обсудили. Правильно? И что решили? Лучше отдать указ тому, кому он должен принадлежать.
— Да ладно, — пожал плечами Ваня, — решили, значит решили. — Потом, помолчав, добавил: — Анют, а ты случайно не вспомнила, что за события произошли с тобой в прошлой жизни, после того, как императора Гуансюя посадили под домашний арест?
— Нет, — как отрезала Аня.
— Странно, — произнёс Ваня всё тем же деланно равнодушным тоном. — Просто никак не возьму в толк эту историю с указом. Ну, смотри: мы всегда попадаем в свою прошлую жизнь в переломный для предшественника момент. В средневековой Францию моему двойнику угрожала смерть в замке, осаждённым крестоносцами, и его сожгли бы на костре вместе с другими катарами, если б мы не сделали того, что должны были сделать. А мы ещё и бесценные реликвии спасли — было, за что рисковать жизнью. В Древнем Египте — спасали вдову Тутанхамона от верной смерти, да и Сашин предшественник в той заварухе отделался лёгким испугом — судьба его резко изменилась к лучшему. Короче, опять всё получилось, как надо. И наш друг Серёжа Борисов, сам написал в дневнике, что попал в свою прошлую жизнь, когда его двойника убил инквизитор…
— К чему ты клонишь? — перебила Аня, потому что ей надоело всё это слушать.
— К тому, что указ Сяньфэна и твоя прошлая жизнь очень крепко связаны. Ты просто обязана вспомнить, почему мы попали именно сюда и в момент убийства евнуха. Пока ты ничего не рассказала нам об этой связи. Только упорно настаиваешь, чтобы мы отдали указ кому-нибудь из противников Цыси. Твой-то интерес в чём? Никак не пойму. Ты безумно любила этого слабовольного Гуансюя? Хочешь, чтобы его не посадили под домашний арест когда он повзрослеет и станет владыкой Поднебесной?
Ваня сделал паузу, но Анюта упрямо молчала, опустив глаза.
— Хорошо, я уже понял, — не унимался Ваня, — ты хочешь, чтобы Цыси умерла прямо сейчас. Тогда, возможно, сама станешь императрицей. В этом, что ли, дело? Ты хочешь власти? — в душе у Вани накопилось много всякого, но он специально говорил коротко, самую суть, и очень старался не обидеть Анюту. Очевидно, старался зря.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Мы отдаём указ князю Гуну только потому, что все вместе так решили.
— Вместе? — саркастически улыбнулся Ваня. — Если учесть, что сперва ты требовала отдать указ в Государственный совет, наше «совместное» решение — просто вынужденный компромисс, единственно разумная уступка твоему фанатизму. Спасибо Сергею, который предложил передать указ князю. Я помню, какое у тебя было при этом недовольное лицо. Скажи, наконец, почему ты хочешь смерти Цыси? Неужели из корысти?
— Это что, допрос? — Аня покраснела, и губы её дрожали.
— Да! — с вызовом произнёс Ваня. — Мы прибыли из двадцать первого века и должны быть против смертной казни в любой форме. Я уж не говорю о том, что смерть Цыси, о которой ты мечтаешь, перевернёт всю историю вверх дном…
— Откуда ты знаешь? — почти истерично выкрикнула Аня. — И какое твоё дело, хочу я смерти Цыси или нет?!
— Вот те на! — опешил Ваня. — Сама-то поняла, что сказала? По поводу изменений в истории я сейчас спорить не буду. Мы в школе Китай изучали плохо. Я об этой Цыси сегодня узнал. Так что тебе видней, что там, в будущем должно получиться. Просто обидно очень и непонятно, когда ты скрываешь от своих друзей самое важное.
— Ничего я не скрываю! — Аня чуть не плакала. — Всё, что надо, я рассказала. Теперь мы отдадим указ князю Гуну — и делу конец.
— Да? — ехидно переспросил Ваня. — А я, например, боюсь, что при встрече с князем ты наговоришь ему каких-нибудь пакостей, и он обнародует указ, то есть казнит Цыси. А мы и знать не будем — языками, понимаешь, не владеем… Может, ты и в письме написала совсем не то, что прочла вслух? Например, что мы отдадим указ только при условии, что его обнародуют или…
— Ну, знаешь!.. — Аня чуть не кинулась на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл. Хватит ерунду говорить! Хватит давить на меня!! И запомните, вы, все!!! Никаких корыстных целей я не преследую!.. Честное слово!! — она, наконец, не выдержала и расплакалась.
Тут Ваня понял, что перегнул палку. Искренность, с которой были сказаны последние слова, не вызывала сомнений.
— Всё! — сказал Саша. — Хватит об этом. Фактически дело уже сделано. Вспять его не повернёшь. А в остальном разберёмся позже. Не плачь, Анюта, — прибавил он довольно сухо, потому что тоже не очень понимал, что с ней происходит.
Аня быстро встала и ушла в свою комнату. Они остались вдвоём.
— И всё-таки, — Ваню прямо распирало, — какое отношение имеет указ к её бывшей судьбе? Ты не боишься, что, действуя вслепую, мы наломаем тут дров? Лично я сильно не уверен, что сейчас мы поступаем правильно, идя на поводу у Аньки, жаждущей смерти Цыси. В этом случае, если рассуждать логически, история точно изменится.
— Знаешь Вань, если рассуждать логически, история должна меняться от любого, даже самого микроскопического вторжения в прошлое. Ты ведь тоже технарь, ты должен понимать, о чём я. Однако мы уже третий раз летим в разные эпохи, а в нашем времени все по-прежнему. Не говоря уж о том, что Секретная Лаборатория гоняет туда людей ротами, если не батальонами. Значит, всё намного сложнее. Я думаю, разобраться в физических основах путешествий во времени нам ещё предстоит…
— Если честно, — сказал Ваня, — за всю вселенную и нашу с тобой реальность я тоже, знаешь, как-то спокоен. На подсознательном уровне чувствую: тут всё в порядке будет. Меня сейчас совсем другое волнует: что с Анютой случилось? Всё-таки она обманывает нас.
— Сам не пойму, — растерянно откликнулся Саша.
— Может, этот указ вообще не стоило трогать!.. Наверняка он имеет прямое отношение к её прошлой судьбе.
— Да, — согласился Саша. — Аня ведёт себя странно, чего-то не договаривает. Но силой мы у неё ничего не выпытаем.
— Эх, женщины, женщины, — вздохнул Ваня с видом прожжённого ловеласа. — С ними всегда так. Никакой логики — всё на эмоциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101