— В первую очередь будешь принимать вот это, ясно?
Я сделал безразличный жест.
— Ланк, наложите ему на ушибы листер. А вы вытритесь, — он кинул мне полотенце.
Я старательно снял с себя маслянистые капли раствора. Ланк хлопотал возле меня, накладывая на тело длинные и жгущие кожу ленты листера.
— Далеко мы поднялись по реке? — спросил я.
— Далеко, уже двести километров, повернись другим боком, вот так… — Ты не слышал, что Кор приказал? — спросил Ланк.
— Не слышал, откуда же… — ответил я.
— На тебя наложен штраф.
— Штраф? Какой штраф?
— Двести ти.
— Это за что?
— За то, что ты вылетел на разведку без оружия, — пояснил Тори.
— Двести ти! Иди ты к черту со своим листером, — я оттолкнул Ланка. — Где Кор?
— Сейчас его нет на корабле, все остальные снаружи.
Целый час я ждал возвращения Кора и, надо сказать, за это время основательно накалился. Едва участники вылазки сняли скафандры и разошлись по своим местам, как я бросился в центральный пост к Кору. По дороге мне попался Конд.
— Ан! Ты уже здесь? Значит здоров?
— Здоров, — буркнул я. — Кор у себя?
— У себя. Ты уже знаешь?
— Знаю.
— И хочешь с ним говорить? — Конд неодобрительно покачал головой.
— Хочу, как видишь.
— Брось, не стоит, я уже говорил.
— Ну и что?
— Мне это обошлось ровно в пятьдесят ти.
— А тебе-то за что?
— За то, что лез, по его мнению, не в свое дело.
— Все равно пойду, пусть попробует сказать, что двести ти не мои.
Кор встретил меня весьма дружелюбно, я даже не ожидал. Он лежал в защитном положении, отдыхая после вылазки. Услышав мои шаги, он открыл глаза.
— Мазор Антор! Наконец-то. Я давно ожидал вашего выхода из контейнера. Чувствуете себя нормально?
— Да, нормально.
— Цвет лица у вас еще нездоровый, — продолжал Кор, — болят ушибы? Вас осматривал мазор Торн?
Я решил сразу перевести разговор в нужное русло.
— Мазор литам Кор, я пришел к вам по другому вопросу.
Кор едва заметно кивнул головой и закрыл глаза.
— Я знаю, говорите.
— Мне сообщили, что вы наложили на меня штраф.
— Правильно. Это вас удивляет? — Хладнокровие у него было поразительное.
— Нет, — отчеканил я, — возмущает!
Кор приоткрыл глаза и окинул меня взглядом.
— Тем лучше.
Я остолбенел и не нашелся, что ему ответить.
— Тем лучше, — повторил он, — по крайней мере вы теперь не будете забывать о тех мелочах, от которых зависит благополучный исход экспедиции. У вас есть какие-нибудь вопросы?
— Нет.
— Тогда отдыхайте, через три часа ваша вахта.
Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
* * *
Мы двигались в глубь континента… Над нами было небо, то грозное и черное, изрезанное вспышками молний, то глубокое и чистое, слепящее прозрачной синевой. Проплывали мимо берега реки, окаймленные белым, как снег, песком, журчала за кормой вода. Буйные заросли деревьев, сплетаясь между собой ветвями, решительно наступали на берег или следовали за авангардом густо разросшегося кустарника. Временами и деревья и кусты отступали, освобождая место обширным полянам, покрытым ворсистым ковром густой зеленой травы, расцвеченным странными яркими растениями, над которыми вились бесчисленные рои насекомых. Одна красочная картина сменялась другой, еще более красочной. И вдруг недра земли поглощали зеленый покров, и тогда в солнечных лучах купалось царство минералов, не менее разнообразное и причудливое, чем отторгнутая ими органическая природа.
Нас окружал сказочный мир, заселенный животными-химерами. Никакая человеческая фантазия не способна создать полчища столь отвратительных чудовищ: ползающих, прыгающих, квакающих, летающих, ревущих и пожирающих друг друга. Животный мир — это ужас Арбинады. Мы поняли это слишком скоро и заплатили слишком дорого…
Корабль разрешалось покидать группами не менее двух человек. Специалисту, идущему на поиск, придавался как минимум один сопровождающий. Такими сопровождающими были — я, Конд и Ланк, а так как Кор никогда не отпускал одновременно обоих пилотов, то Ланку чаще других приходилось выходить из корабля. В условиях Арбинады, ее диких зарослей, болот и нагромождения скал удобнее всего было передвигаться по воздуху. Это было менее утомительно и значительно безопаснее. Те летающие драконы, которые доставили мне в свое время столько неприятностей, были сравнительно безопасны, да и обитали они вблизи морского побережья. Их сородичи, населяющие леса в непосредственной близости от реки, хотя и летали огромными стаями, но были значительно меньших размеров и при нашем появлении в воздухе обычно исчезали. Главная опасность подстерегала нас в воде и на суше.
Чаще всего на поверхность Арбинады я выходил вместе с биологом. Не знаю, почему он избрал именно меня. Правда, я хорошо владею оружием. Может быть, поэтому Дасар предпочитал видеть меня рядом с собой, отправляясь на свои научные экскурсии.
Биолог оказался дотошным исследователем, и, сопровождая его, мне пришлось увидеть очень многое. И увидеть и узнать. Дасар — человек разговорчивый и свои мысли выражает часто вслух, поэтому волей или неволей я становился соучастником его деятельности и хранителем его мыслей. Мало-помалу я сам стал втягиваться в эту работу и. иногда высказывал соображения, которые он не отвергал, а, пробурчав что-то себе под нос, изрекал приблизительно такую фразу:
— Однако, Антор, ваши заболоченные космосом мозги еще способны на некоторую макроскопическую деятельность…
Это следовало воспринимать как высшую похвалу. По поводу других моих соображений он не скупился и на такие замечания.
— Я считаю, — говорил он, делая соответствующую паузу, — что первобытная протоплазма по части умозаключений могла бы успешно конкурировать с содержимым черепной коробки отдельных высокоорганизованных астролетчиков.
Я на него не обижался. С ним было тяжело, но интересно. Он глотал синзан чудовищными порциями и проявлял столько энергии, что вконец изматывал и себя и меня. После каждой вылазки мы по многу часов отмокали в гидроконтейнере, с тем чтобы в следующий раз снова взять от наших организмов все, на что они способны. Я следовал за ним повсюду: и в непроходимые чащи, где он вылавливал «интересных» насекомых, и в воду, где опасности, поджидающие нас, были особенно велики. Постепенно, благодаря собственным наблюдениям и его комментариям к тому, с чем нам приходилось сталкиваться, у меня стало складываться более терпимое отношение к животному миру Арбинады.
Часто он меня спрашивал:
— Вы знаете, Антор, где мы с вами сейчас находимся? Ну-ка, ответьте мне.
— Мы бродим по страницам книги, в которой природа лишь очень скупо повествует о том, на что она действительно способна, — отвечал я, припоминая его собственный ответ на заданный вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58