Удовлетворенный, он сунул его в карман-кобуру, предусмотренную в тунике. Затем он закрыл секцию и открыл стеклянные дверцы, за которыми на красном бархате хранились его кинжалы.
Будучи достаточно влиятельным корсаром, он имел неплохой выбор кинжалов. Некоторое время поколебавшись, – он не желал отнестись легкомысленно ни к одной составляющей экспедиции, – он наконец выбрал пару, которая была ему пожалована в связи с настоящей экспедицией. Не то чтобы эти были его любимые; он отдавал предпочтение старым кинжалам, которые хранились в его кабинете, кинжалам, которые он носил во время злосчастного провала десять лет назад.
Но он никогда больше не будет носить их, несмотря на их красоту. Менее всего он нуждался в в напоминаниях о прошлых неудачах.
Взяв кинжалы, уложенные на красном бархате, он вставил их в специальные кожаные чехлы, предусмотренные в тунике специально для этой цели. Критически взглянув на них, он решил, что, в общем, они смотрятся неплохо. Верный выбор.
Теперь совершенно готовый, он закрыл оружейную, повернулся и позвал мезирии: «Мемсак. Сариф.» Через секунду животные выскользнули из соседней комнаты.
Дрин встал на колени, так что его лицо оказалось на уровне их длинных, суживающихся к концу мордочек, и они приблизились к нему. Они вылизали его руки своими черными языками, горячими и мокрыми.
Как он любил их – не только за их миловидность, изящество и ум, но также и за то, что они означали. Кто в наше время держит мезирии? Особенно пару белых мезирии. Только владетельные лорды. Лорды да Хэймсаад Дрин.
Мемсак и Сариф стоили гораздо больше, чем он мог позволить себе потратить. И он выучил их сам, проводя с ними недели в горах, не имея средств заплатить кому-либо за дрессировку. Но они того стоили. Они стали для него символом – символом того, как далеко он продвинулся, и как он далеко он мог пойти в конце концов. Вкус побед, которые ему пока не давались, но светили впереди.
Мезирии подняли на него свои большие золотые глаза. Они горели жаждой вызова, достойного их способностей. В них светилась уверенность, граничившая с самонадеянностью. Глаза охотников, подумал Дрин. Того сорта, который не сопоставим с провалом.
Это тоже неплохо. Закон родной планеты предписывал уничтожать мезирии, которые не оправдали ожиданий хозяина. Эта была мера для поддержания чистоты породы, в глазах Дрина совершенно оправданная. В конце концов, именно непогрешимый талант успеха делал этих зверей такими ценными.
– Скоро увидимся, – сказал он им, – а теперь идите.
В тот же момент они сделали, что им велели. Он проводил их взглядом, и сердце его наполнилось гордостью.
Затем он вспомнил, где и для чего находится. Встав, он двинулся из кабинета. Не оглядываясь, он знал, что Балак последовал за ним и что слуга, имя которого он никак не мог запомнить, закрыл за ними дверь.
«Клодиаан» был спланирован как грузовое судно; вопросам удобства не придавали большого значения. Путь от апартаментов Дрина до транспортаторной был длинным и извилистым, он огибал вычислительный отсек и центр управления огнем. Интерьеры были лишены отделки, как и все коридоры корабля, что делало путь еще более длинным.
Наконец, Дрин вошел в помещение с высоким потолком; сзади в двух шагах за ним следовал Балак. Все пять платформ были заполнены экспедиторами, каждый из которых принимал участие не менее чем в одном из рейдов «Клодиаана». Приветствуя Дрина, они вскинули руки, сжатые в кулаки.
С рассчитанной четкостью он отозвался на приветствие. Повернувшись к технику транспортатора, он рявкнул:
– Запуск по моей команде.
– Будет сделано, владетель, – отозвался техник. В тот же момент он послал сигнал таким же техникам двух других кораблей триады, где аналогичные группы экспедиторов были готовы к высадке. В целом их число приближалось к сотне.
Дрин украдкой взглянул на хронометр на консоли транспортатора. Он явился точно в срок. Они находились сейчас точно над своей целью. Улыбнувшись про себя, он поднялся на пустое место на центральном транспортаторной платформе. Мгновение спустя, Балак занял место на другой.
Взглянув на техника, владетель дал вторую команду:
– Отправляйте.
Тут же его окружило потрескивающее красное энергетическое облако, означавшее начало транспортировки. В течение секунды она набирала силу. Затем была завершена, и вот они стояли на людной главной площади горнодобывающей колонии Федерации, зимней площади, окруженной сквером и безыскусными зданиями неопределенного цвета и материала.
Площадь была полна народу, и все они куда-то спешили – без сомнения, по делам, связанным с функционированием колонии. Они носили плотные теплые куртки спектральных цветов.
Как только налетчики обрели форму и телесность, колонисты застыли. Кто-то закричал. Все отпрянули.
Глаза Дрина сощурились от удовольствия, когда он увидел выражение на их лицах. Все без исключения колонисты просто стояли разинув рот и смотрели, что будет дальше. Очевидно, они не имели представления, что происходит или что предпринять и только ощущали, что меркаанцы, с оружием в руках, могли представлять угрозу.
В глазах Дрина, они выглядели как спелые фрукты, ожидающие сбора. Спелые, сочные фрукты.
Он не собирался дать им время опомниться от удивления. Подняв дизраптор, он прицелился в группу людей возле края фонтана. Раздались крики, но он не обратил на них внимания и пустил оружие в ход.
Яркая бледно-зеленая энергетическая вспышка метнулась к одному из колонистов, пробив в его теле дыру, которая распространилась к его пределам менее чем за секунду. Когда владетель убрал палец с курка, от человека ничего не осталось.
В другом конце площади его судьбу разделила женщина, став жертвой дизраптора Балака. По крайней мере, Дрин решил, что это была женщина, – у него было слишком мало времени, чтобы разобраться, прежде чем она исчезла.
Застывшие от ужаса, парализованные страхом за свою собственную жизнь, колонисты не сопротивлялись, когда подчиненные Дрина двинулись между них. Двое подхватили детей, стремясь их защитить, но это вряд ли можно было назвать сопротивлением.
Пока все шло как нужно. Выбрав подходящего человека – средних лет мужчину, который выглядел более напуганным, чем другие – владетель приблизился к нему. Человек отпрянул, но один из экспедиторов подтолкнул его вперед. Дрин остановился только когда почуял его страх.
Нависая над выбранным информатором, владетель спросил:
– Где офис вашего руководства?
Брови мужчины сошлись вместе. На его лбу, несмотря на холод, выступила испарина. Он взглянул в сторону и указал рукой.
– Там. Вон там офис администратора колонии. Но…
Ноздри Дрина раздулись от наглости мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Будучи достаточно влиятельным корсаром, он имел неплохой выбор кинжалов. Некоторое время поколебавшись, – он не желал отнестись легкомысленно ни к одной составляющей экспедиции, – он наконец выбрал пару, которая была ему пожалована в связи с настоящей экспедицией. Не то чтобы эти были его любимые; он отдавал предпочтение старым кинжалам, которые хранились в его кабинете, кинжалам, которые он носил во время злосчастного провала десять лет назад.
Но он никогда больше не будет носить их, несмотря на их красоту. Менее всего он нуждался в в напоминаниях о прошлых неудачах.
Взяв кинжалы, уложенные на красном бархате, он вставил их в специальные кожаные чехлы, предусмотренные в тунике специально для этой цели. Критически взглянув на них, он решил, что, в общем, они смотрятся неплохо. Верный выбор.
Теперь совершенно готовый, он закрыл оружейную, повернулся и позвал мезирии: «Мемсак. Сариф.» Через секунду животные выскользнули из соседней комнаты.
Дрин встал на колени, так что его лицо оказалось на уровне их длинных, суживающихся к концу мордочек, и они приблизились к нему. Они вылизали его руки своими черными языками, горячими и мокрыми.
Как он любил их – не только за их миловидность, изящество и ум, но также и за то, что они означали. Кто в наше время держит мезирии? Особенно пару белых мезирии. Только владетельные лорды. Лорды да Хэймсаад Дрин.
Мемсак и Сариф стоили гораздо больше, чем он мог позволить себе потратить. И он выучил их сам, проводя с ними недели в горах, не имея средств заплатить кому-либо за дрессировку. Но они того стоили. Они стали для него символом – символом того, как далеко он продвинулся, и как он далеко он мог пойти в конце концов. Вкус побед, которые ему пока не давались, но светили впереди.
Мезирии подняли на него свои большие золотые глаза. Они горели жаждой вызова, достойного их способностей. В них светилась уверенность, граничившая с самонадеянностью. Глаза охотников, подумал Дрин. Того сорта, который не сопоставим с провалом.
Это тоже неплохо. Закон родной планеты предписывал уничтожать мезирии, которые не оправдали ожиданий хозяина. Эта была мера для поддержания чистоты породы, в глазах Дрина совершенно оправданная. В конце концов, именно непогрешимый талант успеха делал этих зверей такими ценными.
– Скоро увидимся, – сказал он им, – а теперь идите.
В тот же момент они сделали, что им велели. Он проводил их взглядом, и сердце его наполнилось гордостью.
Затем он вспомнил, где и для чего находится. Встав, он двинулся из кабинета. Не оглядываясь, он знал, что Балак последовал за ним и что слуга, имя которого он никак не мог запомнить, закрыл за ними дверь.
«Клодиаан» был спланирован как грузовое судно; вопросам удобства не придавали большого значения. Путь от апартаментов Дрина до транспортаторной был длинным и извилистым, он огибал вычислительный отсек и центр управления огнем. Интерьеры были лишены отделки, как и все коридоры корабля, что делало путь еще более длинным.
Наконец, Дрин вошел в помещение с высоким потолком; сзади в двух шагах за ним следовал Балак. Все пять платформ были заполнены экспедиторами, каждый из которых принимал участие не менее чем в одном из рейдов «Клодиаана». Приветствуя Дрина, они вскинули руки, сжатые в кулаки.
С рассчитанной четкостью он отозвался на приветствие. Повернувшись к технику транспортатора, он рявкнул:
– Запуск по моей команде.
– Будет сделано, владетель, – отозвался техник. В тот же момент он послал сигнал таким же техникам двух других кораблей триады, где аналогичные группы экспедиторов были готовы к высадке. В целом их число приближалось к сотне.
Дрин украдкой взглянул на хронометр на консоли транспортатора. Он явился точно в срок. Они находились сейчас точно над своей целью. Улыбнувшись про себя, он поднялся на пустое место на центральном транспортаторной платформе. Мгновение спустя, Балак занял место на другой.
Взглянув на техника, владетель дал вторую команду:
– Отправляйте.
Тут же его окружило потрескивающее красное энергетическое облако, означавшее начало транспортировки. В течение секунды она набирала силу. Затем была завершена, и вот они стояли на людной главной площади горнодобывающей колонии Федерации, зимней площади, окруженной сквером и безыскусными зданиями неопределенного цвета и материала.
Площадь была полна народу, и все они куда-то спешили – без сомнения, по делам, связанным с функционированием колонии. Они носили плотные теплые куртки спектральных цветов.
Как только налетчики обрели форму и телесность, колонисты застыли. Кто-то закричал. Все отпрянули.
Глаза Дрина сощурились от удовольствия, когда он увидел выражение на их лицах. Все без исключения колонисты просто стояли разинув рот и смотрели, что будет дальше. Очевидно, они не имели представления, что происходит или что предпринять и только ощущали, что меркаанцы, с оружием в руках, могли представлять угрозу.
В глазах Дрина, они выглядели как спелые фрукты, ожидающие сбора. Спелые, сочные фрукты.
Он не собирался дать им время опомниться от удивления. Подняв дизраптор, он прицелился в группу людей возле края фонтана. Раздались крики, но он не обратил на них внимания и пустил оружие в ход.
Яркая бледно-зеленая энергетическая вспышка метнулась к одному из колонистов, пробив в его теле дыру, которая распространилась к его пределам менее чем за секунду. Когда владетель убрал палец с курка, от человека ничего не осталось.
В другом конце площади его судьбу разделила женщина, став жертвой дизраптора Балака. По крайней мере, Дрин решил, что это была женщина, – у него было слишком мало времени, чтобы разобраться, прежде чем она исчезла.
Застывшие от ужаса, парализованные страхом за свою собственную жизнь, колонисты не сопротивлялись, когда подчиненные Дрина двинулись между них. Двое подхватили детей, стремясь их защитить, но это вряд ли можно было назвать сопротивлением.
Пока все шло как нужно. Выбрав подходящего человека – средних лет мужчину, который выглядел более напуганным, чем другие – владетель приблизился к нему. Человек отпрянул, но один из экспедиторов подтолкнул его вперед. Дрин остановился только когда почуял его страх.
Нависая над выбранным информатором, владетель спросил:
– Где офис вашего руководства?
Брови мужчины сошлись вместе. На его лбу, несмотря на холод, выступила испарина. Он взглянул в сторону и указал рукой.
– Там. Вон там офис администратора колонии. Но…
Ноздри Дрина раздулись от наглости мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66