Ким понимала. что его интересует только одна-единственная ночь. – Просто на меня сейчас столько всего навалилось… отец и вообще… К тому же я недолго пробуду в городе и не ищу приключений. Я…
Тони приложил палец к ее губам.
– Хорошо, – прошептал он, притягивая ее к себе. – Но вам следует знать, что если бы я искал приключений, то ни за что не выбрал бы для этой цели дочь Гарольда Риссона.
А ведь и правда, подумал Тони. Тогда для чего он пригласил сюда эту девушку, если не ищет минутного удовольствия?
А может быть, но только может быть, он пригласил сюда Ким Риссон потому, что она показалась ему воплощением его несбыточной мечты об идеале?
Тони нежно улыбнулся и медленно отстранился от нее.
– Я знаю, что вам пришлось много пережить за последние дни. Мы можем подождать столько, сколько вы захотите.
Никакой спешки нет.
Если не принимать в расчет тот факт, что она собирается вернуться во Флориду, как только ее отец выйдет из больницы. В действительности у них не было в запасе времени, и оба понимали это. Тони поцеловал ее в лоб и обнял.
– Мне просто нравится быть с вами рядом. – Он наклонился и посмотрел ей в глаза. – Эй, – прошептал он, – чем вы так опечалены?
Ким вздохнула:
– Не знаю. Праздники всегда на меня так действуют, да к тому же за последние недели столько всего произошло…
– Это Рождество будет исключением, – сказал Тони, обнимая ее крепче. – Почему-то я в этом уверен.
* * *
Ким шла по больничному коридору и была готова запеть.
Она чувствовала себя как влюбленный подросток, В комнате для посетителей поставили елку, и некоторые сотрудники из больничного персонала украшали ее. Возможно, мама была права, Рождество действительно волшебное время года.
Конечно, это была волшебная ночь. Они с Тони говорили и говорили, пока не заснули в объятиях друг друга. Она проснулась в четыре часа утра, нашла свои туфли и носки, погладила на прощание Джину и выскользнула из дома.
Постучав в дверь палаты, девушка тихонько вошла. Отец сидел на кровати и, увидев ее, заулыбался:
– Ким!
– Здравствуй, папа. – Она присела на кровать и поцеловала его в щеку. – Ты сегодня хорошо выглядишь.
Он кивнул:
– Сегодня меня переводят из реанимационного отделения.
– Отличная новость, – сказала Ким.
Отец улыбнулся.
– Ким, – начал он, – я вот все думал. Я… ну… я чувствую себя так, словно мне дали еще один шанс. Еще один шанс все исправить.
Ким кивнула.
– Теперь я жалею, что не отвечал на твои письма. Эти письма, что ты посылала мне… они очень много значили для меня, – сказал он, с трудом произнося слова. – Но я никак не мог заставить себя ответить. Если бы я это сделал, наша разлука стала бы слишком реальной. Вместо этого я пытался представить себе, будто ты пишешь мне из летнего лагеря и скоро я увижу тебя…
– Ох, папа, – грустно проговорила Ким, следя за монитором электрокардиографа. Меньше всего ей сейчас хотелось расстроить его. – Мы оба наделали ошибок. Я никогда не осознавала, какого сильного нервного напряжения требует твоя работа. Теперь я знаю, что тебе было нелегко. Но тогда я была ребенком и знала только одно – моего папы нет рядом.
И не могла понять, почему так. Сейчас я понимаю это. – добавила она, вспомнив о маленькой девочке, которая умерла.
О девочке, которую ее отец пытался спасти.
– Я хочу, чтобы ты знала… мне жаль, что я не мог быть с тобой рядом. Но я никогда не переставал любить тебя.
Сморгнув слезы, Ким улыбнулась:
– Я знаю, папа.
Он кивнул, тоже с трудом удерживаясь от слез.
– И я любил твою мать. Она не верила этому, но я действительно ее любил. Только не умел Это доказать.
Ким опустила глаза. Она была не готова обсуждать с ним свою мать.
– Когда вы с мамой уехали, часть меня будто умерла.
Я… так и не смог привыкнуть к этому… – Он посмотрел на нее и вытер слезу.
Ким слабо улыбнулась и сжала его руку.
Гарольд Риссон вздохнул. Устыдившись своей слабости, он посмотрел на часы и внезапно вскрикнул:
– Боже!
– Что? – испугалась Ким.
– Тони Хофман собирался прийти сегодня в восемь утра, – недовольно сказал он.
Ким тоже посмотрела на часы. Половина девятого. Она почувствовала себя немного виноватой, вспомнив, что в гостиной у Тони не было будильника. Наверняка он проспал.
– Его поведению нет оправданий. Он, как обычно, испытывает мое терпение Хочет разозлить меня.
– Не волнуйся, папа, – сказала она, обеспокоенная яростной вспышкой отца. – Я уверена, что у него и в мыслях не было сердить тебя. Он спас тебе жизнь. Какой ему смысл досаждать тебе?
– Да просто так. Все они таковы, эти молодые хирурги. А Тони знает, что его считают хорошим хирургом, и оттого задирает нос. Ну а после того, как он успешно прооперировал самого Гарольда Риссона, его станут превозносить и того пуще. – Отец посмотрел на нее – Ты с ним еще не знакома?
– Да, доктор Гаркави представил нас друг другу, – быстро сказала она.
Они были не просто знакомы, но почему-то ей показалось, что сейчас не время рассказывать отцу об этом неожиданном романе.
Раздался стук в дверь, и в палату заглянул Тони.
– Доброе утро, Гарольд. Ким, – быстро сказал он, увидев ее.
– Доктор… – избегая его взгляда, начала было Ким.
– Вы должны были прийти сюда полчаса назад, – сурово заметил Гарольд Риссон.
– Извините. – Тони взял со стола кардиограмму и стал просматривать ее. – Я задержался.
– Ну конечно, – раздраженно сказал отец Ким.
Девушка встала.
– Я, пожалуй, схожу за кофе. Папа, ты хочешь чего-нибудь?
Ее вопрос, казалось, смягчил отца. Он тепло улыбнулся ей:
– Нет, спасибо, дорогая.
Ким кивнула и пошла к двери.
– Я буду в кафетерии, – сказала она, проходя мимо Тони.
* * *
Ким уже выходила из кафетерия, когда встретила Тони.
Он оглядывал зал и, увидев ее, кинулся навстречу.
– Мисс Риссон, – сказал он, подбегая к ней. – Почему ты не разбудила меня перед уходом? – прошептал он.
– Потому что ты очень крепко спал, – попыталась оправдаться она. – А потом, я же не знала, что у тебя на утро назначена встреча с отцом.
– Ну хорошо, – с серьезным выражением проговорил он. – Когда я объяснил ему, что это ты забыла меня разбудить, он все понял и простил меня.
– Что? – встревожилась Ким.
Тони улыбнулся и церемонно взял ее под руку.
– Подозреваю, что ты не сказала отцу, с кем провела эту ночь.
– Как-то к слову не пришлось.
– Хм, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам Они поравнялись с бельевой комнатой, и Тони, приоткрыв дверь и убедившись, что там никого нет, предложил.
– Зайдем на минутку! – Потом втянул ее в помещение, захлопнул дверь и начал страстно целовать.
Она откинулась назад, чтобы сказать.
– Я чувствую себя школьницей, уединившейся с приятелем в мальчишеском туалете.
– М-да? – сказал он, дразня языком ее ухо – И как часто ты там уединялась, маленькая дикарка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Тони приложил палец к ее губам.
– Хорошо, – прошептал он, притягивая ее к себе. – Но вам следует знать, что если бы я искал приключений, то ни за что не выбрал бы для этой цели дочь Гарольда Риссона.
А ведь и правда, подумал Тони. Тогда для чего он пригласил сюда эту девушку, если не ищет минутного удовольствия?
А может быть, но только может быть, он пригласил сюда Ким Риссон потому, что она показалась ему воплощением его несбыточной мечты об идеале?
Тони нежно улыбнулся и медленно отстранился от нее.
– Я знаю, что вам пришлось много пережить за последние дни. Мы можем подождать столько, сколько вы захотите.
Никакой спешки нет.
Если не принимать в расчет тот факт, что она собирается вернуться во Флориду, как только ее отец выйдет из больницы. В действительности у них не было в запасе времени, и оба понимали это. Тони поцеловал ее в лоб и обнял.
– Мне просто нравится быть с вами рядом. – Он наклонился и посмотрел ей в глаза. – Эй, – прошептал он, – чем вы так опечалены?
Ким вздохнула:
– Не знаю. Праздники всегда на меня так действуют, да к тому же за последние недели столько всего произошло…
– Это Рождество будет исключением, – сказал Тони, обнимая ее крепче. – Почему-то я в этом уверен.
* * *
Ким шла по больничному коридору и была готова запеть.
Она чувствовала себя как влюбленный подросток, В комнате для посетителей поставили елку, и некоторые сотрудники из больничного персонала украшали ее. Возможно, мама была права, Рождество действительно волшебное время года.
Конечно, это была волшебная ночь. Они с Тони говорили и говорили, пока не заснули в объятиях друг друга. Она проснулась в четыре часа утра, нашла свои туфли и носки, погладила на прощание Джину и выскользнула из дома.
Постучав в дверь палаты, девушка тихонько вошла. Отец сидел на кровати и, увидев ее, заулыбался:
– Ким!
– Здравствуй, папа. – Она присела на кровать и поцеловала его в щеку. – Ты сегодня хорошо выглядишь.
Он кивнул:
– Сегодня меня переводят из реанимационного отделения.
– Отличная новость, – сказала Ким.
Отец улыбнулся.
– Ким, – начал он, – я вот все думал. Я… ну… я чувствую себя так, словно мне дали еще один шанс. Еще один шанс все исправить.
Ким кивнула.
– Теперь я жалею, что не отвечал на твои письма. Эти письма, что ты посылала мне… они очень много значили для меня, – сказал он, с трудом произнося слова. – Но я никак не мог заставить себя ответить. Если бы я это сделал, наша разлука стала бы слишком реальной. Вместо этого я пытался представить себе, будто ты пишешь мне из летнего лагеря и скоро я увижу тебя…
– Ох, папа, – грустно проговорила Ким, следя за монитором электрокардиографа. Меньше всего ей сейчас хотелось расстроить его. – Мы оба наделали ошибок. Я никогда не осознавала, какого сильного нервного напряжения требует твоя работа. Теперь я знаю, что тебе было нелегко. Но тогда я была ребенком и знала только одно – моего папы нет рядом.
И не могла понять, почему так. Сейчас я понимаю это. – добавила она, вспомнив о маленькой девочке, которая умерла.
О девочке, которую ее отец пытался спасти.
– Я хочу, чтобы ты знала… мне жаль, что я не мог быть с тобой рядом. Но я никогда не переставал любить тебя.
Сморгнув слезы, Ким улыбнулась:
– Я знаю, папа.
Он кивнул, тоже с трудом удерживаясь от слез.
– И я любил твою мать. Она не верила этому, но я действительно ее любил. Только не умел Это доказать.
Ким опустила глаза. Она была не готова обсуждать с ним свою мать.
– Когда вы с мамой уехали, часть меня будто умерла.
Я… так и не смог привыкнуть к этому… – Он посмотрел на нее и вытер слезу.
Ким слабо улыбнулась и сжала его руку.
Гарольд Риссон вздохнул. Устыдившись своей слабости, он посмотрел на часы и внезапно вскрикнул:
– Боже!
– Что? – испугалась Ким.
– Тони Хофман собирался прийти сегодня в восемь утра, – недовольно сказал он.
Ким тоже посмотрела на часы. Половина девятого. Она почувствовала себя немного виноватой, вспомнив, что в гостиной у Тони не было будильника. Наверняка он проспал.
– Его поведению нет оправданий. Он, как обычно, испытывает мое терпение Хочет разозлить меня.
– Не волнуйся, папа, – сказала она, обеспокоенная яростной вспышкой отца. – Я уверена, что у него и в мыслях не было сердить тебя. Он спас тебе жизнь. Какой ему смысл досаждать тебе?
– Да просто так. Все они таковы, эти молодые хирурги. А Тони знает, что его считают хорошим хирургом, и оттого задирает нос. Ну а после того, как он успешно прооперировал самого Гарольда Риссона, его станут превозносить и того пуще. – Отец посмотрел на нее – Ты с ним еще не знакома?
– Да, доктор Гаркави представил нас друг другу, – быстро сказала она.
Они были не просто знакомы, но почему-то ей показалось, что сейчас не время рассказывать отцу об этом неожиданном романе.
Раздался стук в дверь, и в палату заглянул Тони.
– Доброе утро, Гарольд. Ким, – быстро сказал он, увидев ее.
– Доктор… – избегая его взгляда, начала было Ким.
– Вы должны были прийти сюда полчаса назад, – сурово заметил Гарольд Риссон.
– Извините. – Тони взял со стола кардиограмму и стал просматривать ее. – Я задержался.
– Ну конечно, – раздраженно сказал отец Ким.
Девушка встала.
– Я, пожалуй, схожу за кофе. Папа, ты хочешь чего-нибудь?
Ее вопрос, казалось, смягчил отца. Он тепло улыбнулся ей:
– Нет, спасибо, дорогая.
Ким кивнула и пошла к двери.
– Я буду в кафетерии, – сказала она, проходя мимо Тони.
* * *
Ким уже выходила из кафетерия, когда встретила Тони.
Он оглядывал зал и, увидев ее, кинулся навстречу.
– Мисс Риссон, – сказал он, подбегая к ней. – Почему ты не разбудила меня перед уходом? – прошептал он.
– Потому что ты очень крепко спал, – попыталась оправдаться она. – А потом, я же не знала, что у тебя на утро назначена встреча с отцом.
– Ну хорошо, – с серьезным выражением проговорил он. – Когда я объяснил ему, что это ты забыла меня разбудить, он все понял и простил меня.
– Что? – встревожилась Ким.
Тони улыбнулся и церемонно взял ее под руку.
– Подозреваю, что ты не сказала отцу, с кем провела эту ночь.
– Как-то к слову не пришлось.
– Хм, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам Они поравнялись с бельевой комнатой, и Тони, приоткрыв дверь и убедившись, что там никого нет, предложил.
– Зайдем на минутку! – Потом втянул ее в помещение, захлопнул дверь и начал страстно целовать.
Она откинулась назад, чтобы сказать.
– Я чувствую себя школьницей, уединившейся с приятелем в мальчишеском туалете.
– М-да? – сказал он, дразня языком ее ухо – И как часто ты там уединялась, маленькая дикарка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27