Клея наклонилась, чтобы поднять его, но, не дотянувшись, встала, немного изгибаясь, чтобы разошлись онемевшие мышцы. После любовной ночи она чувствовала себя разбитой и вялой.
– Что ты делаешь? – раздался сонный голос Макса. Клея обернулась. Он лежал в той же позе, как и несколько минут назад, полуприкрытый простыней; руки его так и остались лежать на том месте, где только что была она. Вид у него был совершенно заспанный, и Клея невольно улыбнулась – в неярком свете он был ужасно похож на мальчишку.
– Одеваюсь, – тихо ответила она, натягивая на себя платье. Затем села на кровать к нему спиной: – Застегни, пожалуйста, молнию.
Макс ничего не ответил, и Клея смутно ощутила его недовольство, но не захотела оборачиваться, чтобы не видеть этому подтверждение на его лице. Впрочем, он ловко справился с молнией, правда, на этот раз пальцы его были вполне безразличны.
– Ну, что мы будем делать сегодня? – тихо спросил он, когда руки его освободились.
Хороший вопрос, подумала Клея. Действительно, что мы будем делать?
– Не знаю, – честно ответила она. Макс растянулся на подушках, мрачно изучая ее профиль. Клею и в обычные дни иногда бывало трудно понять, а сейчас уж совсем ничего не добьешься, в глазах пустота какая-то.
– Только никаких опрометчивых шагов сегодня, Клея, – со значением предупредил он.
Она покачала головой в полном согласии. Волосы ее касались простыни, глаза – настоящие фиалки, огромные и прекрасные, руки привычно сложены на животе. Клея была сейчас самим воплощением материнства, и его мужское сердце не вытерпело – смягчилось. Ему снова захотелось обнять ее и крепко прижать к себе, но на этот раз не осмелился. Макс даже не был уверен в том.
что прошлая ночь не была ошибкой. Это еще предстояло выяснить.
– Я не собирался соблазнять тебя, когда пригласил сюда вчера.
Тут уж Клея обернулась, посмотрела ему в глаза.
– Я ни на секунду в этом не сомневалась, – сказала она. Макс мог быть свиньей, но ведь не такой же.
Голубые глаза никак не отпускали фиалковые.
– Мы оба этого хотели.
– Да, – тихо согласилась она.
– Это было для нас необходимо.
– Да, – опять согласилась она. Он скрестил руки на груди, внимательно глядя ей в лицо.
– И это будет происходить еще много раз. Теперь тебе от меня не избавиться. Мы оба поняли, что… нужны друг другу. – Макс выбирал слова с большой осторожностью, даже ко всему сейчас безучастная Клея почувствовала это. Он мягко добавил: – И ты мне нужна опять, прямо сейчас.
И на этот раз Клея послушно кивнула, с серьезным и торжественным видом. Макс нетерпеливо вздохнул, затем сердито и насмешливо спросил:
– Ну ты что, так и собираешься сидеть и соглашаться со всем, что я говорю? Откуда мне знать, о чем ты там думаешь, если ты слова не можешь вымолвить?
– Но я и сама не знаю, что мне думать, – отрешенно ответила она. И это было сущей правдой – действительно не знала!
В том-то и заключалась для нее самая большая трудность – она просто не знала, как себя дальше вести и что делать.
– Отвези меня домой, Макс, – внезапно попросила она. – Я здесь просто ничего не соображаю и не представляю…
Она потерла рукой лоб, на котором от напряжения появились морщинки. Макс отвел ее руку в сторону и взволнованно заглянул в лицо.
– Я не сделал тебе ничего плохого ночью? – Макс весь побелел при мысли о такой возможности. – С тобой все в порядке? Я старался быть очень осторожным, но…
– Мне было очень хорошо, – успокоила его Клея. Она не могла, не хотела кривить душой. – И ты ничего плохого мне не сделал. Просто сейчас… я растерялась, мне кажется. – Она снова нахмурилась. – Миссис Уолтерс не будет возражать, если я приготовлю себе чай? – Внезапно Клея поднялась и неуверенными шагами направилась к двери.
– Пусть только попробует! – раздраженно воскликнул Макс. – Клея, иди сюда! – Макс похлопал рядом с собой. – Мы все спокойно обговорим здесь, в постели. Нет тебе никакой нужды так рано возвращаться домой. Ты можешь…
– Я хочу пить, – прозвучал ответ, и, прежде чем Макс успел сказать что-то еще. Клея исчезла в дверях.
Через несколько минут в ультрасовременной кухне с мебелью из красного дерева появился и Макс. Он накинул на себя темный халат, как бы желая сказать Клее, что не собирается еще провожать ее домой. Клея заварила чай и села за стол посреди кухни. Она налила чай в две чашки. Макс сел напротив.
– Нам нужно поговорить, – сразу начал он.
– Да, Макс, я знаю… – Клея задумчиво смотрела в чашку, наблюдая за легким паром, поднимающимся от горячей жидкости. – Так, значит, я – лицемерная ханжа?
На лице его появилась улыбка.
– Это мои слова? – усмехнувшись, спросил он. Затем вздохнул, но во вздохе его чувствовалась еще большая насмешка. – Да, – сказал он, пожав плечами, и тут же добавил: – Но в общем-то ты имеешь на это право. Если я могу быть эгоистичной свиньей, почему бы и тебе не быть иногда лицемерной ханжой? Все мы не без греха.
Макс вкладывал в свои слова какой-то особый смысл, но Клея не захотела в них вдумываться.
– Я не пойду за тебя замуж, – неожиданно объявила она.
Макс на секунду замер.
– А кто тебя просит? – резко спросил он. Клея улыбнулась, – у нее не было ни малейшего сомнения, что весь разговор он затеял именно из-за этого.
– Я могла бы насчитать, по крайней мере, четырех женщин, с которыми у тебя были шуры-муры в последние месяцы.
– Опять ты занялась обличениями. Клея, – недовольно протянул Макс. – Но ведь если ты отказываешься от всех отношений со мной, законных или незаконных, ты теряешь право вмешиваться в мою личную жизнь.
– Это правда, – согласилась она. Затем с любопытством спросила: – Ну а что бы ты сказал, если бы, когда все кончится – имею в виду ребенка, – я тоже завела бы новый роман?
Макс нахмурился, глаза его превратились в сердитые щелочки.
– Ты опускаешься в моих глазах, Клея, раз прибегаешь к таким приемам.
Но ведь надо же мне понять, что ты чувствуешь! – про себя ответила ему Клея. Конечно, Макс сильно изменился: глупо было бы это не признать – прошлая ночь показала, что он отчаянно нуждался в ней, и это его новое отношение явно не было замешано исключительно на чувственности. Она вспомнила, как, еще в прежние времена, он приходил в исступление в ее объятиях. Но тогда на следующий день старался сделать вид, что ничего такого просто не было, а сейчас готов признать ее власть над собой.
– О'кей, – вздохнул Макс, сдаваясь. – Ты добилась своего. Да, мне было бы очень больно знать, что до тебя дотрагивается другой мужчина. И это дает тебе право, в свою очередь, ощущать нечто подобное по отношению ко мне. Ты действительно, – спросил он с любопытством, – ревнуешь меня к другим женщинам?
Я просто презираю тебя в такие минуты! – подумала Клея и улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Что ты делаешь? – раздался сонный голос Макса. Клея обернулась. Он лежал в той же позе, как и несколько минут назад, полуприкрытый простыней; руки его так и остались лежать на том месте, где только что была она. Вид у него был совершенно заспанный, и Клея невольно улыбнулась – в неярком свете он был ужасно похож на мальчишку.
– Одеваюсь, – тихо ответила она, натягивая на себя платье. Затем села на кровать к нему спиной: – Застегни, пожалуйста, молнию.
Макс ничего не ответил, и Клея смутно ощутила его недовольство, но не захотела оборачиваться, чтобы не видеть этому подтверждение на его лице. Впрочем, он ловко справился с молнией, правда, на этот раз пальцы его были вполне безразличны.
– Ну, что мы будем делать сегодня? – тихо спросил он, когда руки его освободились.
Хороший вопрос, подумала Клея. Действительно, что мы будем делать?
– Не знаю, – честно ответила она. Макс растянулся на подушках, мрачно изучая ее профиль. Клею и в обычные дни иногда бывало трудно понять, а сейчас уж совсем ничего не добьешься, в глазах пустота какая-то.
– Только никаких опрометчивых шагов сегодня, Клея, – со значением предупредил он.
Она покачала головой в полном согласии. Волосы ее касались простыни, глаза – настоящие фиалки, огромные и прекрасные, руки привычно сложены на животе. Клея была сейчас самим воплощением материнства, и его мужское сердце не вытерпело – смягчилось. Ему снова захотелось обнять ее и крепко прижать к себе, но на этот раз не осмелился. Макс даже не был уверен в том.
что прошлая ночь не была ошибкой. Это еще предстояло выяснить.
– Я не собирался соблазнять тебя, когда пригласил сюда вчера.
Тут уж Клея обернулась, посмотрела ему в глаза.
– Я ни на секунду в этом не сомневалась, – сказала она. Макс мог быть свиньей, но ведь не такой же.
Голубые глаза никак не отпускали фиалковые.
– Мы оба этого хотели.
– Да, – тихо согласилась она.
– Это было для нас необходимо.
– Да, – опять согласилась она. Он скрестил руки на груди, внимательно глядя ей в лицо.
– И это будет происходить еще много раз. Теперь тебе от меня не избавиться. Мы оба поняли, что… нужны друг другу. – Макс выбирал слова с большой осторожностью, даже ко всему сейчас безучастная Клея почувствовала это. Он мягко добавил: – И ты мне нужна опять, прямо сейчас.
И на этот раз Клея послушно кивнула, с серьезным и торжественным видом. Макс нетерпеливо вздохнул, затем сердито и насмешливо спросил:
– Ну ты что, так и собираешься сидеть и соглашаться со всем, что я говорю? Откуда мне знать, о чем ты там думаешь, если ты слова не можешь вымолвить?
– Но я и сама не знаю, что мне думать, – отрешенно ответила она. И это было сущей правдой – действительно не знала!
В том-то и заключалась для нее самая большая трудность – она просто не знала, как себя дальше вести и что делать.
– Отвези меня домой, Макс, – внезапно попросила она. – Я здесь просто ничего не соображаю и не представляю…
Она потерла рукой лоб, на котором от напряжения появились морщинки. Макс отвел ее руку в сторону и взволнованно заглянул в лицо.
– Я не сделал тебе ничего плохого ночью? – Макс весь побелел при мысли о такой возможности. – С тобой все в порядке? Я старался быть очень осторожным, но…
– Мне было очень хорошо, – успокоила его Клея. Она не могла, не хотела кривить душой. – И ты ничего плохого мне не сделал. Просто сейчас… я растерялась, мне кажется. – Она снова нахмурилась. – Миссис Уолтерс не будет возражать, если я приготовлю себе чай? – Внезапно Клея поднялась и неуверенными шагами направилась к двери.
– Пусть только попробует! – раздраженно воскликнул Макс. – Клея, иди сюда! – Макс похлопал рядом с собой. – Мы все спокойно обговорим здесь, в постели. Нет тебе никакой нужды так рано возвращаться домой. Ты можешь…
– Я хочу пить, – прозвучал ответ, и, прежде чем Макс успел сказать что-то еще. Клея исчезла в дверях.
Через несколько минут в ультрасовременной кухне с мебелью из красного дерева появился и Макс. Он накинул на себя темный халат, как бы желая сказать Клее, что не собирается еще провожать ее домой. Клея заварила чай и села за стол посреди кухни. Она налила чай в две чашки. Макс сел напротив.
– Нам нужно поговорить, – сразу начал он.
– Да, Макс, я знаю… – Клея задумчиво смотрела в чашку, наблюдая за легким паром, поднимающимся от горячей жидкости. – Так, значит, я – лицемерная ханжа?
На лице его появилась улыбка.
– Это мои слова? – усмехнувшись, спросил он. Затем вздохнул, но во вздохе его чувствовалась еще большая насмешка. – Да, – сказал он, пожав плечами, и тут же добавил: – Но в общем-то ты имеешь на это право. Если я могу быть эгоистичной свиньей, почему бы и тебе не быть иногда лицемерной ханжой? Все мы не без греха.
Макс вкладывал в свои слова какой-то особый смысл, но Клея не захотела в них вдумываться.
– Я не пойду за тебя замуж, – неожиданно объявила она.
Макс на секунду замер.
– А кто тебя просит? – резко спросил он. Клея улыбнулась, – у нее не было ни малейшего сомнения, что весь разговор он затеял именно из-за этого.
– Я могла бы насчитать, по крайней мере, четырех женщин, с которыми у тебя были шуры-муры в последние месяцы.
– Опять ты занялась обличениями. Клея, – недовольно протянул Макс. – Но ведь если ты отказываешься от всех отношений со мной, законных или незаконных, ты теряешь право вмешиваться в мою личную жизнь.
– Это правда, – согласилась она. Затем с любопытством спросила: – Ну а что бы ты сказал, если бы, когда все кончится – имею в виду ребенка, – я тоже завела бы новый роман?
Макс нахмурился, глаза его превратились в сердитые щелочки.
– Ты опускаешься в моих глазах, Клея, раз прибегаешь к таким приемам.
Но ведь надо же мне понять, что ты чувствуешь! – про себя ответила ему Клея. Конечно, Макс сильно изменился: глупо было бы это не признать – прошлая ночь показала, что он отчаянно нуждался в ней, и это его новое отношение явно не было замешано исключительно на чувственности. Она вспомнила, как, еще в прежние времена, он приходил в исступление в ее объятиях. Но тогда на следующий день старался сделать вид, что ничего такого просто не было, а сейчас готов признать ее власть над собой.
– О'кей, – вздохнул Макс, сдаваясь. – Ты добилась своего. Да, мне было бы очень больно знать, что до тебя дотрагивается другой мужчина. И это дает тебе право, в свою очередь, ощущать нечто подобное по отношению ко мне. Ты действительно, – спросил он с любопытством, – ревнуешь меня к другим женщинам?
Я просто презираю тебя в такие минуты! – подумала Клея и улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48