Ее едва заметное пожатие плечами заставило приподняться его густые брови. Этими более чем сдержанными жестами и было объявлено о начале военных действий. В их отношениях это было не ново. На самом деле основанием их взаимного недовольства было обыкновенное нежелание уступать хотя бы в чем-то партнеру. Эви не хотела потакать его всеподавляющему мужскому «я», а Рашид – ее стремлению держаться в образе Снежной королевы.
– У меня есть некоторые обязанности, – бросил он.
– Неужели? – пробурчала Эви. Его глаза гневно засверкали.
– Я не всегда могу распоряжаться своим временем так, как хочу.
– То есть ты вовсе не хотел заставлять меня ждать тебя почти целый час? – саркастически спросила Эви.
Вместо ответа Рашид неторопливо, мягкой походкой хищника, преследующего жертву, направился к ней, и она неотрывно следила за плавными движениями его сильного, красивого тела. Этот человек был истинной поэзией в движении. Высокий, стройный и смуглый, он таил в себе скрытую угрозу, опасность, и, когда он подошел к Эви почти вплотную, ее сердце готово было выскочить из груди, дыхание болезненно рвалось из легких, а в крови заиграли такие знакомые искорки желания…
«Вот почему, – беспомощно подумала она, – я не могу даже подумать о том, чтобы расстаться с этим человеком».
Золотистый взгляд вызывающе пронзал ее холодные голубые глаза. Смуглая рука с сильными пальцами, которая умела быть очень жесткой в нужный момент, протянулась и взяла Эви за высоко поднятый подбородок.
– Предупреждаю, – мягко промурлыкал Рашид, – я не намерен сегодня пререкаться. Так что будь умницей, дорогая, и прекрати вести себя как раздраженная кошка.
– А если я и в самом деле раздражена? – проигнорировав его предупреждение, возразила Эви. – Ты обращаешься со мной как с прислугой, разве я это заслужила?
– И все из-за того, что я один-единственный раз приехал позже?
– Ты опаздываешь гораздо чаще, чем приезжаешь вовремя, – сумрачно заметила она.
Губы Рашида искривила улыбка. Казалось, эта ссора его только развлекает.
– А разве этот опоздавший тебе совсем-совсем безразличен, мм? – лениво протянул он.
Эви не сразу поняла, что он сказал, но когда смысл его слов дошел до нее, она, гневно порозовев, отпрянула в сторону.
– Речь идет не о твоих сексуальных достоинствах! – воскликнула она.
– Ах! – вздохнул он. – Какой позор для меня!
– Рашид! – не выдержав, оборвала его Эви. – Я не…
В таких случаях она всегда кричала, но он закрывал ей рот поцелуем, крепко обнимая и лаская ее, и его надменные губы заставляли ее забыть обо всем. Так было и на этот раз.
Но хуже всего было то, что Эви ничуть не сопротивлялась, – что говорить, она даже не пыталась притвориться, что сопротивляется, а просто отдавалась на волю ласкающих ее рук. Она ничего не могла с собой поделать. Рашид пробуждал в ней жажду, утолить которую мог только он сам.
Два года их взаимоотношения вызывали в их семьях глухой ропот недовольства, а светские сплетники с замиранием сердца ждали, кто же первым пойдет на разрыв.
Потому что в один прекрасный день все должно было закончиться. Наследник престола должен был жениться на девушке своего круга. А Эви уже замарала свою репутацию, отказав маркизу ради того, чтобы стать тем, кем и оставалась по сей день. Но давление на нее не прекращалось, и ей тоже полагалось выйти замуж за представителя их класса – потомка какого-нибудь знатного рода.
Но именно эта неизбежность окончания их связи и делала их ночи такими страстными и жаркими – как будто каждая могла стать последней.
– Итак, мы будем ужинать или продолжим сражаться? – прервав наконец поцелуй, промурлыкал Рашид.
Под словом «сражаться» имелось в виду совсем иное, мрачно подумала Эви. Их любовь – это всегда сражение. Борьба. И Эви уже не колебалась в выборе того, что же предпочесть.
«Он мне нужен, – призналась она себе. – Очень нужен, особенно сегодня!»
Ей необходима его сила, его темная и неотразимая чувственность. Ей до боли хотелось прижаться к нему, слиться с ним, умереть в нем. Потому что это будет последняя ночь, когда она притворится, будто ничего не случилось. Она хочет чувствовать себя любимой и быть с мужчиной, которого любит больше жизни.
– Послушай, на тебе что-нибудь есть под этим одеянием? – спросила она, лаская ладонями его мощные, крепкие мышцы сквозь тунику.
– Проверь сама, – ответил Рашид, касаясь пальцем уголка ее губ, пока другая его рука играла с подолом ее легкого платья.
– Ты хочешь, чтобы на наше стрип-шоу любовалась вся улица? – усмехнулась Эви, внезапно вспомнив, что они стоят у самого окна, занавески на котором не закрыты, так что любой прохожий от Баттерси до Вестминстера мог полюбопытствовать, что здесь происходит.
В ответ Рашид протянул руку за ее плечо. Через секунду тяжелые золотистые шелковые портьеры с легким шуршанием опустились, и у Эви больше не осталось сомнений, предпочесть ли утоление голода исполнению более насущного желания.
Нужно быть очень глупой, чтобы не догадаться, что сам Рашид предпочел бы, – его желание было более чем очевидно. Но право выбора он оставлял за ней. Он знал, что Эви очень рассержена на него за опоздание. Знал, что, попытайся он просто заняться с ней любовью, на него немедленно обрушился бы поток обвинений в том, что он эгоист и использует ее.
А еще он прекрасно знал, что, как бы Эви ни была голодна, в конце концов она не сможет устоять перед ним. Потому что все ее тело выдавало не менее горячее и страстное желание, нежели то, которое испытывал он сам.
– Ты так самоуверен, – заметила Эви, стараясь сохранить хотя бы остатки гордости.
Рашид только улыбнулся в ответ, сверкнув ослепительно белыми зубами в полумраке.
– Я сейчас позову Азима и велю подогнать машину, – поддразнил он ее.
Гневно застонав, Эви притянула голову Рашида к себе.
Час спустя Эви, выбравшись из сладостного тумана, обнаружила рядом Рашида, раскинувшегося во всей своей великолепной мужественной наготе. Его глаза были закрыты, губы слегка раскрылись, грудь медленно и равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию.
Эви только улыбнулась, радуясь возможности просто лежать рядом с ним, пока он этого не замечает. Одним из самых острых и сладких удовольствий для нее было вот так разглядывать спящего обнаженного Рашида. Он был необыкновенно сексуален, когда так спал. Уверенный в себе, привыкший к вечно осаждающим его репортерам, он не смутился бы, ворвись они сейчас сюда со своими фотоаппаратами!
– Я хочу есть! – объявила она.
– Возьми телефон и позвони Азиму, – посоветовал Рашид, явно не желая менять положение.
Со вздохом Эви поднялась на локте и потянулась через Рашида к телефону. Ее волосы, так тщательно уложенные еще совсем недавно, теперь растрепанными прядями упали на его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39