— Не говорите глупостей, — Лаура опустила голову, сожалея, что под рукой нет носового платка. — Ничего не случилось. Идет дождь, вы что, не заметили?
— Заметил, — звенящим голосом сказал он. — Но капли дождя, как правило, не попадают в глаза, верно? В чем дело? Вас огорчило, что я все еще здесь, так?
— Нет, — Лаура шмыгнула носом и отвернулась. — Я… вы переставили машину.
Едва закончив фразу, она поняла, что допустила оплошность. Джейк нахмурился и, сделав еще один шаг, преградил ей путь к отступлению.
— И что же? Как мне показалось, вас не обрадовало, что она там стоит.
— Нет, не обрадовало, — Лаура никак не могла совладать с растерянностью. — Она… она слишком бросалась в глаза. Все на нее смотрели и…
Но Джейк вдруг с шумом втянул воздух.
— Постойте-ка, — сказал он, и ладонь, секунду назад ожегшая ей щеку, крепко обхватила ее сзади за шею, не позволяя Лауре отступить от него. — Вы решили, что я уехал, ведь так, — хрипло сказал он. — Dio, Лаура, да разве я мог?
— Ошибаетесь, — вскричала Лаура, но Джейк, вместо того чтобы отпустить, рывком прижал ее к себе.
— Нет. Это вы ошибаетесь, — сипло сказал он, наклоняясь к ней. И прежде чем Лаура сообразила, к чему идет дело, губы Джейка прижались к ее губам.
Даже тогда, впоследствии думала Лаура, она еще могла попытаться остановить его. Он не имел права прикасаться к ней, обнимать ее, прижимать ее к себе так, что она ощущала каждую складочку сооруженной ею утром повязки. Колени Лауры стукнулись о колени Джейка, он переступил, чтобы сохранить равновесие, и мощное бедро его оказалось между ее ног. Ощущение плотно прижавшейся к ней возбужденной плоти, тепловатый мужской запах, ударивший ей в ноздри, — все это ошеломило ее.
Но в совершеннейшее умопомрачение поверг Лауру его чувственный рот, всю последнюю неделю, как она теперь призналась себе, не дававший ей ночами покоя. Губы Джейка ласкали ее губы со всем искусством, на какое он был способен, и робкие протесты Лауры рассыпались в прах.
Темная алчность его поцелуя смешала все мысли Лауры. Каждая жилка ее тела отозвалась на чувственную потребность, которую он возбуждал. Губы ее раскрылись навстречу губам Джейка, ничто, испытанное ею до этой минуты, не подготовило ее к столь неистовому натиску на ее чувства. Когда язык Джейка проник в ее рот и горячий, влажный кончик его принялся обшаривать каждый дюйм трепещущей плоти, ноги Лауры подкосились. Никогда, никогда она не ощущала такой всепоглощающей беспомощности. Чувства, о существовании которых она и не подозревала, казалось, втягивали ее в бездонный водоворот буйной искусительной страсти.
И однако, стоило его ладони соскользнуть с талии Лауры, чтобы лечь на ее набухшую грудь, как из глубин ее сознания пробилась на свет потребность в самосохранении. Господи, подумала она, осознавая, что из страха упасть вцепилась в его рубашку, да что же это она делает? Помимо всего прочего, это мужчина, о котором ее собственная дочь сказала ей, что собирается за него замуж! Как она может стоять вот так, позволяя ему мучить ее? Это безумие.
— Нет, — выдохнула она, и хотя слово прозвучало придушенно и едва различимо, Джейк его услышал.
— Нет? — мягко повторил он, томительно блуждая большим пальцем вокруг ее соска, набрякшего и постыдно проступающего сквозь кремовую шерсть платья. — Но почему? Вы же хотите этого. Мы оба этого хотим…
— Нет! — Лаура совладала с дыханием. — Вы… вы отвратительны, — выдавила она, отбрасывая его руку и отступая на шаг. — Как вы можете поступать подобным образом? Вы ведь знаете, что Джулия…
Рот Джейка затвердел, и хотя сам он не отодвинулся от Лауры, но и не помешал ей еще на шаг увеличить расстояние между ними.
— Здесь нет Джулии, — хрипло сказал он с акцентом, от которого его тон казался угрожающим.
Лаура стиснула кулаки.
— Это все, что вы можете сказать? — воскликнула она. — Здесь нет Джулии! Боже, и что из этого следует?
Джейк распрямился и шагнул, против воли Лауры приковывая к себе ее взгляд. Он обладал ленивой, почти кошачьей грацией, и, когда он провел ладонями по своим джинсам, Лауре стоило немалых усилий не следить взглядом за его движениями. Ей так этого хотелось! Она знала, что увидит, что она хочет увидеть, призналась она себе, страдая от собственного двуличия. Тугие джинсы не способны были скрыть выпирающего доказательства его возбуждения.
— Что вы хотите услышать от меня? — наконец спросил он, и Лаура с негодованием подумала, что ему, скорее всего, точно известно, как она себя чувствует. — В данный миг меня ничуть не волнует Джулия. Меня волнуете вы. — Он немного помолчал. — Думаю, и вас я волную не меньше, и только какие-то ханжеские представления внушают вам, что нужно бороться с этим влечением.
— Неправда!
Она произнесла это слово с пылом и страстью, и, хоть Джейк явно ей не поверил, он счел разумным не спорить. — Как скажете, — ответил он и поднял руки, словно желая помассировать живот под ребрами, но, передумав, опустил. — Что ж, полагаю, теперь вы предпочли бы, чтобы я ушел.
Лаура прикусила губу. Машинальный жест Джейка напомнил ей о его ране, и, хотя она вряд ли вправе была обвинять его в намеренности этого жеста, Лауру, совсем про рану забывшую, теперь угнетало чувство вины. Не сделала ли она ему больно? — подумала Лаура. Не содрала ли повязку, цепляясь за рубашку? Только не это. Ей не хотелось думать, что из-за нее у Джейка снова пошла кровь.
— Я… я думаю, так было бы лучше всего, — в конце концов сказала она. Но, увидев, как его губы скривились в циничной усмешке, добавила: — Однако это не означает, что вы обязаны уйти.
Джейк глубоко вздохнул. — Нет?
— Нет. — Лаура расправила плечи. — Что бы вы ни думали обо мне, я все же не полная дура. Я не вижу в случившемся между нами ни капли благопристойности, но готова забыть об этом, если и вы забудете.
— Правда?
— Да, правда, — Лаура задрала подбородок. — Это было просто… ошибкой, помрачением. Вы целый день провели в одиночестве и неверно истолковали мое поведение, только и всего. Вы пожалели меня, а я… почувствовала себя польщенной. Не каждый день… э-э… молодой человек принимается заигрывать с пожилой женщиной вроде меня.
— Я с вами не заигрывал, — ровным тоном сказал Джейк, но Лаура уже снимала со стола пакеты, откладывая в сторону те, в которых находилась еда.
— Вы голодны? — с деланной живостью спросила она, решив доказать ему, что сказанное ею сказано всерьез. — Думаю, мы могли бы съесть по бифштексу с жареным луком. — И вы вовсе не пожилая женщина, — упрямо продолжал Джейк, засовывая руки в карманы джинсов и, по-видимому, испытывая не меньшую решимость высказать все, что он считает нужным. — Сколько вам лет? Тридцать пять? Тридцать шесть?
— Это при дочери-то, которой двадцать один год?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56