Там Харви гулял с пациенткой. Дэниел вышел и присоединился к ним.
– А, вот и ты! – Харви не стал спрашивать, почему Дэниел не навестил Уинифред. Он просто сказал: – А это миссис Дибар.
Дама, которой было уже за шестьдесят, наклонилась к Харви и, широко улыбаясь, заговорила:
– Вы неправильно расслышали. Моя фамилия Дебар.
– О, извините! – Харви повернулся к Дэниелу. – Миссис Дебар – писательница. Она опубликовала книгу под названием… – Он остановился, посмотрел на женщину, и она ответила, ласково улыбаясь:
– „Манеры и этикет викторианской эпохи".
– Это должно быть очень интересным, – поддержал разговор Дэниел.
– Каждый делает, что умеет, – скромно отозвалась дама. – Мне сильно помог мистер Дизраэли.
Дэниел и Харви переглянулись. А дама обратилась к Харви:
– Благодарю за компанию. Не так уж часто приходится встречаться с варварами, но и в этом есть своя польза. А теперь извините меня. Я ожидаю мистера Макмиллана на совместное чаепитие. До свидания, господа.
Оба они невнятно пробормотали что-то в ответ и проводили миссис Дебар взглядом. Она вприпрыжку бежала между цветочными клумбами. Когда она скрылась из виду, они посмотрели друг на друга. Харви, усмехнувшись, сказал:
– Я… я должен был догадаться. Но она рассуждала так здраво. Прямо как мы с тобой.
– Да поможет ей Бог…
– Не думаю, что ее нужно жалеть. Если хорошенько поразмыслить, она в своем собственном мире счастливее, чем мы в нашем. Достаточно взглянуть на выражение ее лица. – В голосе Харви, однако, появились грустные нотки: – В свое время она, наверное, была очень красива. Но это последнее словечко, – Харви опять усмехнулся, – „варвар"… Видимо, большинство людей по сию пору думают так же. – Они двинулись к корпусу больницы, и Харви спросил: – Ну так что случилось?
– А то, что тебе может не понравиться. Видимо, вся ноша ляжет на Фло. Врачи говорят: мое присутствие только ухудшает дело, и единственный человек, которого Уинифред приятно видеть, – это Фло.
– Ничего не имею против. Я не возражаю. На самом деле я даже рад лишний раз выбраться из Лондона.
– Но мы не знаем, как долго это продлится.
– Придется подождать и посмотреть. Но если именно это тебя волнует, Дэниел, то можешь не беспокоиться. Ты же знаешь: Фло и Уинифред никогда особенно не ладили. Но с тех пор, как это случилось, Фло… Она начала ее жалеть.
– Многие начали ее жалеть.
– Да, наверное, это как в деле об изнасиловании: зачастую о жертве забывают, и главной целью становится поймать преступника. Вообще не волнуйся за нас. У тебя полно забот и дома. Ведь Аннетте вот-вот рожать.
– Нет, еще есть немного времени. Но как Уинифред воспримет известие о внуке или внучке? Я немного надеюсь, что это пробудит в ней новый интерес к жизни. Я не вижу причин для ее апатии, кроме себя самого.
Но Дэниел ошибался.
Уинифред в это время сидела с Фло в большой комнате для встреч. Тут же были и другие посетители со своими больными. Кто-то разговаривал, кто-то молча наблюдал, как его больной уставился куда-то в пространство. В одной из групп смеялись две маленькие девочки. Их обычный смех звучал здесь странно.
Фло смотрела на свою сестру и чувствовала, как в ней поднимается жалость. Она никогда не любила Уинни, у них не было ничего общего, но даже дьяволу она не пожелала бы оказаться в такой ситуации… Уинни всегда жила жизнью, наполненной сытостью и комфортом. Тем не менее существование ее было каким-то пустым. Ей нужна была любовь, она нуждалась в любви к себе и в том, чтобы самой любить кого-то. Но она обратила все свое чувство не на того человека. Фло взяла Уинифред за руку и сказала:
– Дон передавал тебе привет.
– Кто?
Взгляд, направленный на Фло, казался вполне разумным. По крайней мере, думала Фло, не таким, какой можно встретить у душевнобольных. Каким бы ни было новое отношение Уинифред к жизни, оно продиктовано не сумасшествием, поняла Фло. Немного резким голосом она возразила сестре:
– Не говори так, Уинни. Дон – твой сын, и ты любишь…
– У меня нет сына.
– У тебя трое сыновей.
– Ха! Трое сыновей, ты сказала? Но разве я могла бы быть матерью идиота, подкидыша и калеки?!
Фло передернуло от ненависти, которой дышали слова сестры. Но ведь все было правдой: действительно, Уинифред – мать идиота, чьего-то внебрачного сына и калеки. Но в такой форме это звучало ужасно. Фло глядела на Уинифред, понимая теперь, что дело не в сумасшествии, а в ненависти, сжигавшей сестру. Эта ненависть была столь сильной, что ее всепоглощающий огонь уже ничем невозможно было загасить. И, значит, Уинифред останется здесь на… – Фло покачала головой при мысли о том, что ее сестре придется провести остаток своих дней в этом приюте.
Позже Фло недоумевала: что заставило ее тогда сказать то, что она сказала. Но слова уже вырвались:
– Не говори так, Уинни. У тебя еще так много всего впереди. Скоро родится ребенок, ты станешь бабушкой…
Рука Фло была отброшена так резко, что ударилась о стул, и Фло крепко схватила себя за запястье, сдерживая крик боли. В ужасе глядела она на Уинифред, чье тело дрожало, словно в лихорадочном ознобе, а дрожащие губы пропускали шипящие слова:
– Это для того ты явилась сюда, чтобы осмелиться назвать меня бабушкой ребенка, мать которого шлюха, а отец – ублюдок?! Мой сын непорочен, ты слышишь, непорочен!
Быстро подошла медсестра и жестом попросила Фло уйти. Что та и сделала весьма поспешно. Но еще успела услышать, как Уинифред выкрикивает ей вслед ругательства. В комнате поднялась суматоха…
Харви и Дэниел встретили Фло в холле.
– В чем дело? Ты вся белая как полотно. Фло посмотрела на Дэниела и, опустив голову, сказала:
– Я сделала глупость. Я заговорила о вещах, о которых не стоило говорить. Я хотела создать… О Боже!
Харви молча обнял ее и вывел на улицу. В машине Дэниел горько произнес:
– Лучше, чтобы никто к ней не приходил. Пусть варится в собственном соку.
– Дэниел, не будь таким. Ведь можно сойти с ума, даже просто находясь здесь – среди этих людей.
– Ладно. Не расстраивайся. Не плачь. – Харви крепко прижал ее к себе. – И не жалей этих людей. Слушай, я расскажу тебе, что произошло со мной и с Дэниелом.
И Харви рассказал ей о миссис Дебар. Но ему не удалось вызвать ее смех или хотя бы улыбку. Вместо этого Фло промолвила:
– Боже, помоги ей! Боже, помоги им всем!
Только что закончился ужин. Разговор за столом был напряженным. Теперь Дэниел посмотрел на Аннетту и спросил:
– Все в порядке, дорогая? Ты выглядишь немного утомленной.
– Я чувствую себя прекрасно, папа.
– Она устала, – включился в разговор Джо. – Она была на ногах весь день. И почему только сиделки настаивают, чтобы в выходные дни они не работали? Хотя о чем я говорю? – Джо закрыл глаза и прикрыл их руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– А, вот и ты! – Харви не стал спрашивать, почему Дэниел не навестил Уинифред. Он просто сказал: – А это миссис Дибар.
Дама, которой было уже за шестьдесят, наклонилась к Харви и, широко улыбаясь, заговорила:
– Вы неправильно расслышали. Моя фамилия Дебар.
– О, извините! – Харви повернулся к Дэниелу. – Миссис Дебар – писательница. Она опубликовала книгу под названием… – Он остановился, посмотрел на женщину, и она ответила, ласково улыбаясь:
– „Манеры и этикет викторианской эпохи".
– Это должно быть очень интересным, – поддержал разговор Дэниел.
– Каждый делает, что умеет, – скромно отозвалась дама. – Мне сильно помог мистер Дизраэли.
Дэниел и Харви переглянулись. А дама обратилась к Харви:
– Благодарю за компанию. Не так уж часто приходится встречаться с варварами, но и в этом есть своя польза. А теперь извините меня. Я ожидаю мистера Макмиллана на совместное чаепитие. До свидания, господа.
Оба они невнятно пробормотали что-то в ответ и проводили миссис Дебар взглядом. Она вприпрыжку бежала между цветочными клумбами. Когда она скрылась из виду, они посмотрели друг на друга. Харви, усмехнувшись, сказал:
– Я… я должен был догадаться. Но она рассуждала так здраво. Прямо как мы с тобой.
– Да поможет ей Бог…
– Не думаю, что ее нужно жалеть. Если хорошенько поразмыслить, она в своем собственном мире счастливее, чем мы в нашем. Достаточно взглянуть на выражение ее лица. – В голосе Харви, однако, появились грустные нотки: – В свое время она, наверное, была очень красива. Но это последнее словечко, – Харви опять усмехнулся, – „варвар"… Видимо, большинство людей по сию пору думают так же. – Они двинулись к корпусу больницы, и Харви спросил: – Ну так что случилось?
– А то, что тебе может не понравиться. Видимо, вся ноша ляжет на Фло. Врачи говорят: мое присутствие только ухудшает дело, и единственный человек, которого Уинифред приятно видеть, – это Фло.
– Ничего не имею против. Я не возражаю. На самом деле я даже рад лишний раз выбраться из Лондона.
– Но мы не знаем, как долго это продлится.
– Придется подождать и посмотреть. Но если именно это тебя волнует, Дэниел, то можешь не беспокоиться. Ты же знаешь: Фло и Уинифред никогда особенно не ладили. Но с тех пор, как это случилось, Фло… Она начала ее жалеть.
– Многие начали ее жалеть.
– Да, наверное, это как в деле об изнасиловании: зачастую о жертве забывают, и главной целью становится поймать преступника. Вообще не волнуйся за нас. У тебя полно забот и дома. Ведь Аннетте вот-вот рожать.
– Нет, еще есть немного времени. Но как Уинифред воспримет известие о внуке или внучке? Я немного надеюсь, что это пробудит в ней новый интерес к жизни. Я не вижу причин для ее апатии, кроме себя самого.
Но Дэниел ошибался.
Уинифред в это время сидела с Фло в большой комнате для встреч. Тут же были и другие посетители со своими больными. Кто-то разговаривал, кто-то молча наблюдал, как его больной уставился куда-то в пространство. В одной из групп смеялись две маленькие девочки. Их обычный смех звучал здесь странно.
Фло смотрела на свою сестру и чувствовала, как в ней поднимается жалость. Она никогда не любила Уинни, у них не было ничего общего, но даже дьяволу она не пожелала бы оказаться в такой ситуации… Уинни всегда жила жизнью, наполненной сытостью и комфортом. Тем не менее существование ее было каким-то пустым. Ей нужна была любовь, она нуждалась в любви к себе и в том, чтобы самой любить кого-то. Но она обратила все свое чувство не на того человека. Фло взяла Уинифред за руку и сказала:
– Дон передавал тебе привет.
– Кто?
Взгляд, направленный на Фло, казался вполне разумным. По крайней мере, думала Фло, не таким, какой можно встретить у душевнобольных. Каким бы ни было новое отношение Уинифред к жизни, оно продиктовано не сумасшествием, поняла Фло. Немного резким голосом она возразила сестре:
– Не говори так, Уинни. Дон – твой сын, и ты любишь…
– У меня нет сына.
– У тебя трое сыновей.
– Ха! Трое сыновей, ты сказала? Но разве я могла бы быть матерью идиота, подкидыша и калеки?!
Фло передернуло от ненависти, которой дышали слова сестры. Но ведь все было правдой: действительно, Уинифред – мать идиота, чьего-то внебрачного сына и калеки. Но в такой форме это звучало ужасно. Фло глядела на Уинифред, понимая теперь, что дело не в сумасшествии, а в ненависти, сжигавшей сестру. Эта ненависть была столь сильной, что ее всепоглощающий огонь уже ничем невозможно было загасить. И, значит, Уинифред останется здесь на… – Фло покачала головой при мысли о том, что ее сестре придется провести остаток своих дней в этом приюте.
Позже Фло недоумевала: что заставило ее тогда сказать то, что она сказала. Но слова уже вырвались:
– Не говори так, Уинни. У тебя еще так много всего впереди. Скоро родится ребенок, ты станешь бабушкой…
Рука Фло была отброшена так резко, что ударилась о стул, и Фло крепко схватила себя за запястье, сдерживая крик боли. В ужасе глядела она на Уинифред, чье тело дрожало, словно в лихорадочном ознобе, а дрожащие губы пропускали шипящие слова:
– Это для того ты явилась сюда, чтобы осмелиться назвать меня бабушкой ребенка, мать которого шлюха, а отец – ублюдок?! Мой сын непорочен, ты слышишь, непорочен!
Быстро подошла медсестра и жестом попросила Фло уйти. Что та и сделала весьма поспешно. Но еще успела услышать, как Уинифред выкрикивает ей вслед ругательства. В комнате поднялась суматоха…
Харви и Дэниел встретили Фло в холле.
– В чем дело? Ты вся белая как полотно. Фло посмотрела на Дэниела и, опустив голову, сказала:
– Я сделала глупость. Я заговорила о вещах, о которых не стоило говорить. Я хотела создать… О Боже!
Харви молча обнял ее и вывел на улицу. В машине Дэниел горько произнес:
– Лучше, чтобы никто к ней не приходил. Пусть варится в собственном соку.
– Дэниел, не будь таким. Ведь можно сойти с ума, даже просто находясь здесь – среди этих людей.
– Ладно. Не расстраивайся. Не плачь. – Харви крепко прижал ее к себе. – И не жалей этих людей. Слушай, я расскажу тебе, что произошло со мной и с Дэниелом.
И Харви рассказал ей о миссис Дебар. Но ему не удалось вызвать ее смех или хотя бы улыбку. Вместо этого Фло промолвила:
– Боже, помоги ей! Боже, помоги им всем!
Только что закончился ужин. Разговор за столом был напряженным. Теперь Дэниел посмотрел на Аннетту и спросил:
– Все в порядке, дорогая? Ты выглядишь немного утомленной.
– Я чувствую себя прекрасно, папа.
– Она устала, – включился в разговор Джо. – Она была на ногах весь день. И почему только сиделки настаивают, чтобы в выходные дни они не работали? Хотя о чем я говорю? – Джо закрыл глаза и прикрыл их руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57